Ирина Шарова

Метки

Архивы

Самое свежее

Конец Публициста Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу!

Самое интересное

Александр Росляков. Почему новости молчат про наши славные бомбежки – язык попка отъела? Эль Мюрид. Фактически колония Китая Алексей Рощин. Итоги представления А дальше что? Новорожденные в мусорном ведре Павел Пряников. Над чем бьются развитые страны: чудо-парусник Алексей Рощин. Крокус капут Туманные перспективы: Крым без туристов, новая мобилизация, падение рубля.... Таджиков потёрли – проступили вышиванки. Политические анекдоты Андрей Нальгин. Страшная месть христиан

Покаяние без покаяния. Ущерба немцы не покрыли даже близко

  • Опубликовал Ирина Шарова 31 июля 2016 г. - #Германия  #Великая Отечественная война  #репарации  - 2 481 просмотр

    Вот я сейчас злое напишу. Про "немецкий народ покаялся".

    Мне не кажется важным покаяние, совершенное внутри себя перед собственным взором. Покаяние предполагает, что ты каешься перед пострадавшими, а также то, что ты компенсируешь (материально! деньгами! даже если это дорого!) нанесенный вред.

    Исходя из этого - я не очень вижу, в чем покаяние немецкого народа перед русскими (а также украинцами и белорусами). Только с евреями более-менее чего-то вырисовывается.

    Репарации, которые Германия выплатила, далеко не покрывали ущерба, нанесенного даже инфраструктуре, я уж не говорю о демографии. Население Германии не пошло в полном составе отстраивать обратно Севастополь, Сталинград и Минск. Янтарную комнату так и не вернули.

    Нацисты распрекрасно себя чувствовали в послевоенном правительстве Германии, кроме тех, кто попал под суд. То есть прямо члены НСДАП, и ничего им особенно за это не было. И не могло быть, строго говоря.

    Я вот личное сейчас скажу. У меня есть свекровь. У свекрови - тяжелое расстройство личности, синдром жертвы жестокого обращения, она человек без воли и стержня, и она крайне плохо обращалась со своими собственными детьми. Долгое время я удивлялась этому, ведь о бабушке и дедушке муж и его сестра отзывались как о людях очень мягких и добрых. Я связала концы с концами, когда вспомнила, что она родилась в Белоруси, в оккупации, в 1942 году. Ее мать водили расстреливать беременную, чтобы она выдала мужа-партизана. Все это никуда не делось - оно здесь и сейчас, в личности моей свекрови, в личности моего мужа. Это сделали нацисты, и оно по сей день аукается. Как аукаются нам до сих пор те демографические потери.

    И что, немцы-то покаялись? Может, компенсировали чего? Нет, конечно, ведь это компенсировать нельзя. А слова стоят дешево, слова не стоят ничего. Words are wind. Как только немцам позволили воссоединиться (что, вообще-то, было офигенным одолжением и актом миролюбия) - они довольно быстро забыли, что они тут кому-то чем-то навредили. Потому что это немного невыгодно, вы же понимаете.

    Поэтому я не верю в покаяние. Мне, моему мужу, моей свекрови это покаяние ничего не вернуло. Моей бабушке оно не вернуло ее брата. Оно не вернуло старшего брата моего отца, умершего нескольких дней от рождения в обстреливаемой Москве, у недоедающей, больной туберкулезом матери. Оно не вернуло здоровое отношение к еде сестрам моего деда, блокадницам. Пусть засунут свое покаяние себе в одно место. Мне от него ни горячо, ни холодно.

    И янтарную комнату вернут для начала.

    Ольга Шилова

2

Комментарии

1 комментарий