Павел Пряников. Возрождение в РФ царской цензуры

• Опубликовал Павел Пряников 9 ноября 2023 г. - 3 388 просмотров

  

  Сегодня многие обсуждают появление нового вида силовиков – медиаполицейских, которые будут охотиться за пользователями интернета.

  Вижу тут две темы.

  Первая – системы настроены на бесконечное расширение. Для этого они должны выявлять, часто придумывая, создавая специально, угрозы, чтобы под них расширять штат и финансирование.

  Второе – пример расширения практики Цензурного комитета при царе Николае I.

  В апреле 1848 года был создан Комитет для надзора за печатью. Т.е. в самом начале «мрачной семилетки Николая Палкина» (любое долгое правление в России заканчивается «мрачно семилеткой»).

  Цензура не щадила даже элитариев. 4 марта 1852 года скончался Гоголь. Тургенев написал некролог, который петербургские цензоры не пропустили. А московские коллеги прошляпили, и некролог появился в «Московских ведомостях». За «вольнодумство» Тургенева посадили в тюрьму на месяц. Затем писатель был сослан под надзор полиции в своё орловское имение Спасское-Лутовиново.

  Чуть-чуть не посадили в тюрьму историка Соловьёва за то, что при описании преодоления Смуты он упомянул «роль простого народа, пришедшего к Пожарскому и Минину». Царские установки были такие: в Смуте победило мудрое начальство, а не народ.

  Т.е. на тюрьму при «мрачной семилетке Палкина» можно было нарваться на описании чего угодно, даже кулинарных рецептов – что случилось с их автором Ивакиным, которому вменили «вольнодумство» и посадили на месяц «за слишком обильное цитирование французских кулинаров, кои, как известно, ничему, кроме бунта, не могущих призывать».

  Анна Тютчева, фрейлина, дочь поэта и цензора Фёдора Тютчева так позднее подводила итог работе цензурного комитета:

  «Угнетение, которое он оказывал, не было угнетение произвола, каприза, страсти; это был самый худший вид угнетения – угнетение систематическое, обдуманное, самодовлеющее. В результате он лишь нагромоздил вокруг своей бесконтрольной власти груду колоссальных злоупотреблений, тем более пагубных, что извне они прикрывались официальной законностью и что ни общественное мнение, ни частная инициатива не имели права на них указывать, ни возможности с ними бороться».