ОРЁЛ иль РЕШЁТКА

• Опубликовал Сергей Кузнецов 24 июня 2020 г. - 1 453 просмотра

                                       Пьеса в одном действии времён застоя

   

   

                 В темноте вступает музыка. Это старая, полузабытая мелодия из сериала «Следствие

            ведут ЗнаТоКи»; зрители советского поколения вспомнят, наверное, и слова, не то

            наивные, не то лицемерные, не то просто нелепые: «Если кто-то кое-где у нас порой

            честно жить не хочет…»

                 Медленно высвечивается сцена: кабинет директора обувной фабрики в заштатном,

            областном городишке. Мебель казённая, ветхая, но тяжёлый ковёр на полу, хрустальная

            ваза с розами на столе придают помещению оттенок убогой пышности. Впрочем, детали

            эти поначалу скорее угадываются в густом полумраке. Поздний вечер, пепельные шторы

            заслонили небо, лишь в узкую щёлку проглядывает иссиня-чёрная пустота с одиноко

            подмигивающей звездой. Свет телевизора, повёрнутого экраном к кулисам, выхватывает

            из темноты поверхность стола, за которым работает ОНА. Крупные, унизанные

            перстнями пальцы плавно перебирают бумаги, мерно покачивается высокий контур

            причёски.Музыку из «Знатоков» сменяет вызывающая ностальгию мелодия

          программы «Время».

   

       ГОЛОС ДИКТОРА. О погоде на завтра, 20 марта 1982 года. Завтра в Москве и Московской области ожидается переменная облачность,без осадков. Ветер юго-восточный, слабый до умеренного. Температура ночью…

   

                 Плавно, словно во сне, отворяется дверь, и в комнату, неслышно ступая, входит ОН.

            Контражуром – атлетическая фигура, длинные ноги, туго обтянутые плечи. Совершенно

            бесшумно ОН приближается к столу,несколько секунд стоит, наблюдая. Резким

         движением выключает телевизор.

   

       ОН (вкрадчиво). Вечер добрый.

  
  

       ОНА. Ох! (Роняет бумаги). Кто? Кто тут?

  
  

       ОН (с преувеличенной вежливостью). Добрый вечер. Поверьте, вам нет нужды беспокоиться.

  
  

       ОНА (встаёт, напряжённо). Чё надо? Ну? Вот милицию позову!

  
  

       ОН (со смешком). Милиция была бы сейчас решительно неуместна. Мы прекрасно поладим и вдвоём. Честью клянусь, Маргарита Павловна, я не представляю для вас ни малейшей опасности.

  
  

       ОНА (услышав своё имя, несколько успокаивается). Не вор, стало? Как влез тогда? Зачем?

  
  

       ОН. С единственной, но исключительно волнующей целью: встретиться с вами, товарищ директор. Притом, по возможности, конфиденциально. Что же касается способа моего проникновения – сигнализацию на фабрике советовал бы всё-таки обновить. Не будь ваш покорный слуга человеком кристальной честности… (Иронически). Скажите на милость, неужели меня действительно можно принять за вора?

  
  

       ОНА (грубо). Кончай базар! Не вижу я, за кого тебя принимать! А ну, вруби свет!

  
  

       ОН (галантно). Извольте!

  
  

                 Вспыхивает люстра. Теперь можно рассмотреть обоих. ЕЙ под сорок, слегка  

            располнела, но по-прежнему привлекательна, несмотря на избыток косметики. Одета

            богато, хоть и без особого вкуса. Упоминавшиеся уже кольца – не единственные её

            украшения; их дополняют серьги, массивный кулон, браслет, - всё, надо полагать, из

            чистого золота. ОН – высокий, накачанный парень лет тридцати с небольшим. Бицепсы,

            короткая стрижка, квадратный подбородок. Потёртые джинсы, грубой вязки свитер.

   

  (после паузы). Рад констатировать, что при свете вы, мадам, ещё очаровательней, чем во тьме кромешной. Далеко не всякая дама, достигшая зрелости, может этим похвастать.

  
  

       ОНА (критически разглядывает его с головы до пят. Чувствуется, что она отдала должное и могучему телосложению, и мужественному выражению лица. Но тон всё ещё резкий). Дурочек морочь, молоденьких. Выкладывай, с чем пожаловал!

  
  

       ОН. Чтоб окончательно рассеять ваши вполне объяснимые опасения, скажу, что направил меня к вам не кто иной, как лично Анатолий Харлампиевич. (Раскланивается). Надеюсь, такая козырная рекомендация вас устроит?

  
  

       ОНА (с облегчением). С того б и начинал! (Помолчав, сочувственно). Оттудова, значит?

  
  

       ОН. Отнюдь, Маргарита Павловна, отнюдь. В зоне не бывал - да, говоря откровенно, и не тянет. А старик наш – в порядке. Вышел, удалился от дел, пребывает, можно сказать, на заслуженном отдыхе. Вообразите: пасеку завёл, медок собирает и тешится тем, что воскрешает в памяти события бурной молодости.

  
  

       ОНА (взволнованно). Харлампыч вернулся? Где он?

  
  

       ОН (разводит руками). Увы, дорогая моя, увы. К несчастию, не уполномочен. Старик избегает волнений. Вам же просил передать поклон и сообщить, что дальнейшее ведение дел целиком перепоручает мне. (Снова раскланиваясь). Юрий. Прошу любить и жаловать.

  
  

       ОНА. Юрочка, значит… (Размышляет). Так, так… Тебе доверяет… (Вскочив, резко). Почём я знаю, может, ты мусор подосланный? А? Здоровый больно! И стриженый!

  
  

       ОН. Стрижка – это теперь модно. И здоровьем папа с мамой не обделили. Но зачем же людей обижать? (Помолчав). Вы старика хорошо знали?

  
  

       ОНА. Допустим.

  
  

       ОН. Мыслимо ли представить, чтоб он раскололся? Возможно такое?

  
  

       ОНА (подумав). Твоя правда. Кремень, не человек. Скорей Земля надвое расколется, чем Харлампыч.

  
  

       ОН. Старик многое помнит. Рассказывал, например, что по двадцатым числам, то есть, в аккурат завтра, товар у вас, крупная партия. Будь я из органов, да с этакой наводкой – и разговоров заводить бы не стал. Подъехали б на воронке да взяли.

  
  

       ОНА (не сразу). Пожалуй…

  
  

       ОН. То-то же! Приступим?

  
  

       ОНА (после долгого размышления). Ты, может, и впрямь от Харлампыча, да я-то причём? Я, Юрочка, давно уж как завязала. На воле дожить охота. Дочь замуж выдать, внуков вынянчить.

  
  

       ОН. Охо-хо! Уморите вы меня, Маргарита Павловна! Мне ж всё известно про вас, доскональнейшим образом! И не завяжете вы никогда, и со сбытом нынче серьёзные трудности.

  
  

                 Пауза.

   

       ОНА. Сколько?

   

       ОН. Вот это уже другой разговор. На первый раз, возьму я у вас… пар, пожалуй, пятьсот. По четвертному.

   

       ОНА (строго). Дуру-то из меня не делай! У тебя они по сотне пойдут. Полтинник за пару!

   

       ОН (одобрительно). Не стареют душой ветераны! (Вздохнув). Конъюнктура нынче сложненькая, по сотне – никак. Хорошо, коли за восемьдесят сдам. Тридцать?

   

       ОНА. Гуляй.

   

       ОН. Не отдаёте вы себе, Маргарита Павловна, отчёта, как тяжела нынче участь свободного коммерсанта. За каждым углом – опасность, да всякий урвать норовит. На бульон только и остаётся. Тридцать пять?

   

       ОНА. Понравился ты мне, парень, вот ей-богу, понравился. Так и быть, по сорок пять отдаю. Товар – пальчики оближешь.

   

       ОН. За то и ценим. Сорок?

   

       ОНA. По рукам! 

   

       OH. Половину – утром, при погрузке?

   

       ОНА (сурово). Хватит Ваньку-то валять! Ты меня знаешь, я тебя – нет. Всё вперёд!

   

       ОН (поразмыслив). Я вас, действительно, знаю, но и вы зарубите: меня на шармачка не кинешь! Под землёй достану!

   

                 Приподняв свитер и расстегнув молнию на джинсовой рубахе, вытаскивает толстую

            пачку денег. Отсчитав несколько купюр, остальное передаёт ей.

   

  РаспишИтесь. Двадцать штук, катеньками.

   

       ОНА (тщательно пересчитав деньги, извлекает из стола связку ключей, подходит к сейфу в углу, и, отперев, прячет полученное). Вот и ладненько. Машину пораньше пригонишь, часикам к семи. Сама встречу. (Снова усаживаясь за стол). До скорого, значит.

   

       ОН (садится на стул для посетителей, неспеша закуривает). Знал я, что поладим. Два умных человека всегда договорятся.

   

       ОНА (напряжённо). Ну? Чего теперь-то ожидаешь? До завтра, говорю!

   

       ОН (с усилием). Эх, чему бывать, того не миновать. (Решительно, громко). Будем теперь знакомиться всерьёз. (Достаёт из кармана красную книжечку, предъявляет). Старший инспектор районного управления БХСС капитан Ряшенцев. К вашим услугам.

   

                 Пауза.

   

       ОНА (побледнев, задыхается). Опер! Ах ты… ах гадина ползучая!

   

       ОН (усмехнувшись). Полегче, милочка, полегче! С этого момента рекомендую обращаться ко мне максимально вежливо, желательно – «гражданин начальник». (Помолчав). Просчитались вы, Маргарита Павловна, ох, круто как просчитались! Подельник ваш, конечно, кремень, только мы у себя и почище раскалывали! Так-то вот. Но слов его, как вы понимаете, недостаточно, да и товар левый наверняка у вас приходуется. Так что, для облегчения следствия, пришлось мне сыграть небольшую роль.

   

       ОНА (прерывающимся голосом). Ты что ж, сволочь… подсадной уткой?

   

       ОН (философски). В какой-то момент жизненного пути каждому из нас приходится решать непростой вопрос: сделаться подсадной уткой или же, напротив, подкладной. Но это к слову. (Пауза). Долго мы вокруг тебя ходили, взять не могли. Чисто работаешь, ничего не скажешь! Теперь уж не выкрутишься! Вызовем сейчас понятых, сейф вскроем… Денежки-то меченые… (Тянется к телефону).

   

       ОНА (хрипло). Погодь, Юрий… как там тебя… поговорить надо.

   

       ОН (жёстко). Не о чем нам больше разговаривать! (Снимает трубку).

   

                 Мгновенно выдвинув ящик и схватив ключи, ОНА бросается к сейфу. ОН,

             cтремительно вскочив, в два прыжка преграждает ей дорогу.

   

  (Твёрдо). А ну, сядь! Садись, говорю! Не в моих правилах с женщинами тягаться, только терпением злоупотреблять не советую!

   

                 Она покорно возвращается.

   

  (Ухмыльнувшись). Будь ты мужиком… двумя даже, - против специальной подготовочки не попрёшь! (Снова снимает трубку). Пойдёшь теперь, подруга, по 92-й и по 153-й, до пятнадцати с конфискацией. 

   

       ОНА. Миленький, да за что ж мне-то пятнашку? Нешто загубила кого, обобрала? Да кому ж помешала? Всех делов-то: кожу со стороны добывала, товар гнала. ЛюдЯм обувка, работягам моим на колбаску. Всякому существу добро творила! А ты мне – словно нехристю-людоеду какому: пятнадцать!

   

       ОН (поучительно). В СССР частное предпринимательство запрещено! Закон! Баста! А закон соблюдать полагается!

   

       ОНА. Да без частного – давно б жрать нечего было… и носить тоже!

   

       ОН. Вам, частникам, дай волю – всю страну разворуете! А с предложениями по изменению Конституции посоветую, гражданка Ивлева, обращаться в Верховный Совет. А то лично к товарищу Брежневу. Я – лицо должностное: в дискуссиях не участвую, закон соблюдаю! (Начинает набирать номер).

   

        ОНА (бьётся головой об стол, рыдает бурно, нарочито). Не губи, родимый! Что хошь возьми… да хошь, меня всю возьми, прям щас! Прям здесь!

   

       ОН (ухмыльнувшись). Ценю ваше доверие, гражданка Ивлева! И вашу телесную привлекательность! Только мама меня сызмальства наставляла: исключительно по любви!

   

       ОНА (мгновенно успокаиваясь, торопливо). Не гони, Юрочка, выслушай хотя б. Всю жизнь гробилась, надрывалась… рисковала, жил своих не щадила… Не для себя ж только одной! Для ради доченьки… Сама-одинёшенька, без мужика подымала! Красавица, умница, семнадцать годочков… Хошь, карточку глянь!

   

       ОН (неожиданно соглашается, опускает трубку). Ну, покажь.

   

       ОНА (бормочет). Где ж она у меня? Не здесь, в крайнем, кажись. Щас, щас отыщу.

   

                 Молниеносным движением выхватывает из глубины стола маленький серебристый

       пистолет, направляет на него.

   

  Руки!

   

       ОН. Ах, чтоб твою! (Медленно поднимает руки). 

   

       ОНА. Теперь иначе поговорим! Ты у меня, гнида, всё теперь сделаешь! Встать!

   

       ОН нехотя встаёт.

   

  (Свободной рукой бросает ему связку ключей). Открываешь сейф, вытаскиваешь своё поганое бабло, и чтоб духу твоего здесь не было! Быстро!

   

       ОН (ловит ключи). А ну, откажусь? Hа мокруху, што ль, пойдёшь?

   

       ОНА (истово). На всё пойду, понял, на всё, лишь бы только Томочку мою родимую голой, нищей, по миру не пустить! Шевелись! Кому сказано!

   

       ОН. А тело куда?

   

       ОНА. Найдутся друганы, подсобят! Последний самый раз предупреждаю: делай, что сказано! Коли пулю промеж глаз не желаешь!

   

                 ОН медленно, с поднятыми руками, идёт к сейфу и вдруг, совершив невообразимый

            бросок, носком бьёт ЕЁ по руке. Пистолет падает, ОН в броске первым накрывает оружие.

   

       ОН (встаёт, отдуваясь). Уф! Вот не ждал от тебя этакой прыти! Соображаешь хоть, что творишь? Я ж ненароком прибить тебя мог! (Прячет пистолет в задний карман).

   

       ОНА (обессиленная, опускается в кресло, отрешённо). Мне всё теперь едино. Замочил бы – может, оно б и к лучшему. Позору меньше.

   

       ОН (задумчиво). А крепко, однако, дочку свою любишь!

   

       ОНА (с воскресшей надеждой). Больше жизни! Пожалей, Юрочка, не губи, Христом богом молю! Всё для тебя сделаю! Всё!

   

       ОН (с тяжёлым вздохом). Чего ж ты для меня сделать-то можешь?

   

       ОНА (истовo). Bсё, всё, чего пожелаешь только! Любые деньги найду!

   

       ОН (жёстко). Соображай, чего несёшь! За взятку должностному лицу – знаешь, сколько полагается?

   

       ОНА. И без ней пятнадцать на круг выходит. Двести тысяч, Юрочка! Деньги-то каковы! За пол-жизни столь не нагорбатишь! Твои башли, не казённые! До самой могилы достанет!

   

       ОН (после паузы). Предположим, чисто гипотетически, разумеется, что сжалился я над тобой и забрал деньги из сейфа. А ну как выплывет? Риск-то какой, чуешь? В особо крупных пойду, тут уж пятнадцатью не отмажусь, на всю катушку раскрутят!

   

       ОНА. Да как выплывет-то, миленький? Как?

   

       ОН. По-всякому случается. Сама вон оклемаешься, пожадничаешь, да заявишь.

   

       ОНА. Да чего я, трёхнутая, себя саму с тобою вместе топить? Самоубийца, что ль? Не узнает никто, жизнью клянусь! Пощади!

   

                 Пауза.

   

       ОН (раздельно). Мил-ли-он!

   

       ОНА (хрипло). Мил-ли-он? Миллион рублей?

   

       ОН. Твоя жизнь подороже, небось, стоит. И моя недёшева! Соображаешь, на какой риск толкаешь меня? Не ерунду – судьбу свою на кон ставлю! (Помолчав). Всё равно как монетку в воздух. Пан или пропал. Орёл выпадет – на коне. Ну а коли решка… (После паузы, раздельно). Мил-ли-он! За мелочёвку даже и мараться не стану, не надейся! Впрочем, как знаешь. Тебе решать (снова тянется к телефону).

   

       ОНА (быстро). Хорошо, миленький, ладно! На всё согласная! Наскребу по сусекам, рыжьё своё загоню с брюликами, друзьям в ножки кинусь. Займу. Завтра же!

   

       ОН (неумолимо). Умом, что ль, ослабла? Али меня за дурака держишь? Теперь! Без-от-ла-га-тельно!

   

       ОНА. Да ты сам рассуди, откуда ж столько в эту-то пору? Где сумму этакую добуду?

   

       ОН (жёстко). Послушайте, гражданка Ивлева, шуток я тут с вами не намерен шутить! Наружное наблюдение установило: навар из здания не выносился. Заначка у тебя, здесь где-то, на фабрике – вот откуда! Хошь, вместе по цехам прогуляться можем… под ручку!

   

       ОНА (подавленно). Всё рассчитал… Ладно… быть по-твоему. А гарантия?

   

       ОН. Какая, на хрен, гарантия, если я лавэ твоё принял?Неужто после тягать стану – на свою голову? (Нервно). Быстро, быстро давай, откурочивай, не волынь! В Управлении заждались уж – тебя брать!

   

       ОНА. Будь по-твоему. 

   

                 Поднатужившись, отодвигает стол, ножом для бумаг вскрывает паркет, вытаскивает из

            тайника завёрнутый в целлофан чемоданчик-дипломат, разворачивает. Добыв из глубины

            стола ключик, отмыкает чемодан.

   

  (Печально). На старость себе, думала, коплю… на свадьбу дочкину… (отложив несколько пачек, передаёт ему дипломат с остальным содержимым). Держи. Всё твоё теперь.

   

       ОН (бегло пересчитывает пачки). Мои верни, меченые. В Управлении отчитаюсь: не клюнула, мол, отказалась брать. Наотрез, скажу, отказалась!

   

                 ОНА идёт к сейфу, извлекает и передаёт полученные от него деньги.

   

  (небрежно швырнув их в чемоданчик, защёлкивает замок; удовлетворённо). Вот теперь можно и распрощаться. Под счастливой звездою родилась ты, Маргарита Павловна! Пожалел я тебя. Гуляй на свободе! (Встаёт).

   

       ОНА. Пожалел волк кобылу… Не боязно линять-то теперь? Друганы мои, небось, под окнами бродят, могут ненароком и сюда заглянуть.

   

       ОН (угрюмо). Небось, не заглянут. (Идёт к двери). Прощай, Маргарита.

   

       ОНА. Мне тоже ведь - номерочек только набрать. И, как это говорится, французы тут как тут. (Протягивает руку к телефону).

   

       ОН (бледнея). Назад! А ну стой! Кому сказано?

   

       ОНА. Не пугай, пуганая уж (снимает трубку).

   

       ОН. Урою! (Вытаскивает пистолет, целится). Замочу, как собаку!

   

       ОНА (спокойно). Шмаляй, шмаляй, патронов-то нема!

   

                 ОН нажимает на курок, раздаётся сухое щёлканье. В бешенстве отшвырнув пистолет,

            бросается к ней.

   

  (Кладёт трубку, хладнокровно). А и набирать-то без мазы. Сами вон очухались, поспешают.

   

                 За дверью слышится топот.

   

  Облом вышел! Молись, опер. Отымут зараз у тебя всё лавэ до последней копеечки!

   

       ОН (в ярости). Поглядим ещё! (Развернувшись к двери, мгновенно вытягивает нож. Нажатие кнопки, из рукояти выпрыгивает длинное, как бритва отточенное лезвие. Свирепо). Семерых положу!

   

                 От удара ноги дверь распахивается настежь, влетают двое в милицейской форме:  

            СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ и СЕРЖАНТ. У обоих в руках пистолеты. На ЕГО лице – испуг

            и недоумение.

   

       СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ (нацелив на НЕГО ствол). Руки в гору! Оружие на пол!

   

                 Оба – ОН и ОНА – поднимают руки, с лязгом падает финка.

   

  Руки за спину! Наручники!

   

                 СЕРЖАНТ подбегает к НЕМУ, защёлкивает браслеты.

   

  Так-то оно сподручней! (Подбирает нож).

   

       ОНА (осторожно). А мне… можно пока без наручников?

   

       СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ (усмехнувшись). Так уж и быть. Вам можно.

   

       ОНА (oпускает руки). Ну, что ж… коли так…Фёдоров, пригласите, пожалуйста, понятых.

   

       СЕРЖАНТ. Слушаюсь, товарищ майор (выходит).

   

                 Пауза.

   

       ОН (неверным голосом). Майор… ты?

   

       ОНА. Коллеги, значит… Туго соображаешь, Жильцов. Ты что ж полагал, век тебе дозволено будет жуликов других обирать? Мундир милицейский дискредитировать? (Помолчав, с издёвкой, но и не без сочувствия). Ты, парень, особо-то не менжуйся… вышак за мошеничество не светит. Однако ж, почалиться придётся… выпала-таки орлу решка… в старину говорили: решётка…

   

       ОН (тупо). А эта где… Маргарита?

   

       ОНА. В бега ударилась, бизнесменша хренова. Ничего, руки дойдут – и её оприходуем. Не ценишь ты, сколько сил на тебя, дурака, положено. По всем связям Харлампиевича твоего прошли - как видишь, не просчитались. А старик, между прочим, на зоне по-прежнему, молчит, как рыба об лёд.

   

                 Пауза.

   

       СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ. Магнитофон выключаем?

   

       ОНА. Нехай себе вертится. Понятых запишем ещё.

   

       СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ (участливо). Любовь Самсоновна, спросить хотел. Не надоело директорствовать?

   

       ОНА (с усталой улыбкой). Домой хочется… по сыночку соскучилась. И в кабинет свой… в Управление…

   

                 За дверью торопливые шаги. Снова вступает музыка из «Знатоков».

   

   

   

                            

   

  З  А  Н А  В  Е  С