Эль Мюрид. Чёрные фары у соседних ворот

• Опубликовал Эль Мюрид 2 сентября 2023 г. - 1 784 просмотра

  

  В Москве задержан автор канала Moscow Calling бывший ополченец Андрей Куршин. Стандартная формулировка про дискредитацию, и вряд ли будет какая-то иная последовательность, чем стандартное: арест (у него пока домашний) – год следствия – лагерь.

  Террор другим не бывает. Его отличительная особенность в том, что его сложно запустить и ещё сложнее остановить. Условный товарищ майор должен выполнять план, так как если он не арестует Андрея Куршина, завтра арестуют самого товарища майора. План – закон, выполнение – долг, перевыполнение – честь. «Цели поставлены, задачи определены, за работу, товарищи!» Точно так же следователь не может не передать в суд обвинительное заключение, а судья не может не вынести приговор, так как иначе придут уже за ними.

  Террор – это метод управления через страх. Страх должен быть максимально «размытым», поэтому самый страшный террор – бессистемный. Когда могут прийти за любым – и не потому что он что-то сделал (или не сделал), а потому что он живет здесь, на территории террора.

  Власть при этом уже не в состоянии управлять иначе. После перехода к террору другие механизмы управления атрофируются, поэтому прекращение террора – это гарантированное обрушение системы.

  Власть, которая применяет террор рационально, всегда ограничивает его как по перечню социальных групп, в отношении которых он применяется, так и по времени. После чего всегда вынуждена последним аккордом пускать под нож тех, кто применял террор, потому что эти люди превращаются в нелюдей буквально сразу. И для других целей использовать их практически невозможно.

  Когда произносят фразу «революция пожирает своих детей», то речь идет о частном случае террора – революционном. Революционеры всегда прибегают к террору как к способу удержания власти после ее захвата, чтобы демонтировать предыдущую систему управления и создать новую, ориентированную на новую модель развития. Как только новая система управления создана, революционный террор истребляет финальным аккордом своих создателей и переходит к более равновесной системе управления.

  Мы сегодня имеем дело со специфическим терроризмом – это попытка полностью и до дна обанкротившегося режима удержать власть, так как все иные способы управления исчерпаны вместе с ресурсами управления. Его принципиальное отличие от революционного террора в том, что он призван не демонтировать, а удержать разваливающуюся систему управления.

  У уходящей элиты нет и не может быть новой модели развития, так как она создана под эту. Любая иная модель развития приведет к власти другую элиту, маргинализовав нынешнюю и отправив ее прочь. Туда, откуда она пришла – в криминальное подполье.

  В том и заключается принципиальное отличие нынешнего террора – он конечен и бесперспективен. И закончится не новой моделью развития и соответствующей ей системой управления, а полным и окончательным крахом нынешней. Парадокс в том, что нынешний режим применяет инструмент, который прямо заточен на решение противоположной задачи. Террор – всегда для разрушение системы управления ради расчистки территории под другую систему управления. И неважно – есть ли у нынешней элиты в запасе эта новая система управления вместе с соответствующей ей моделью развития или нет. Террор уничтожает нынешнюю систему. Гарантировано и бесповоротно. Именно поэтому он и конечен.

  Для людей, которые попали под каток террора, это мало что меняет: машина будет их перемалывать, пока режим еще на ногах. И закончится всё это только с его последним хрипом. И, конечно, убьет он еще много и очень много людей.

  Вопрос: «за что» по отношению к тем, кто попадает под этот каток, полностью лишен содержания. Ни за что. Когда «есть за что», то даже не арестовывают, а сразу взрывают. С побочными жертвами в виде пилотов и стюардесс, если придется.

  При этом нужно опять же понимать: нет ни одного критерия, согласно которому за тобой не придут. Могут прийти вообще к любому. Даже если ты будешь истошно орать и требовать сжечь всех «врагов», испепелить их в ядерном огне и разбить им головы кувалдой – и за тобой придут тоже. В абсолютно случайном порядке. Страх – вот единственное, что создает террор. Ничего другого за ним нет и быть не может.

  Осталось только дать определение режиму, который трансформировался до открытой террористической диктатуры. И это определение давным-давно дал еще Георгий Димитров, стоя перед Германом Герингом, который пытался его запугать.