Всё идёт в рамках одной и той же логики. В свое время российская номенклатура всей своей душой стремилась на Запад и была готова внутренне перетерпеть существование в России абсолютно чуждых ей структур, занимающихся разного рода непонятными ей штуками – вроде прав человека.
Потом, когда стало не складываться, а на благословенном Западе первые восторженные впечатления от этих русских прошли и обнаружилось, что российская номенклатура и её отпрыски вообще не вписываются в культурный стрежень, хотя и пытаются имитировать свою европейскость, тогда отношение к разнообразным правозащитным структурам в России начало меняться. Их стали подозревать и вменять им в вину проведение враждебного влияния.
Правда, сама постановка вопроса про враждебное влияние вызывает вполне обоснованный вопрос: друзья, а как вы хотели? Это называется взаимное проникновение. Они внедряют у вас свои культурные коды, вы вправе пытаться делать то же самое у них. Иначе вообще не бывает.
Это не они внедряют, а вам нечего предложить – в том числе и внутри страны. Разве что Дугина на хоругвь – и скрепы с онучами и косоворотками. Но это шапито на выезде мало кого трогает.
В любом случае российскую знать не приняли в Европах и выдавливают ее обратно. Что делает бессмысленной для нее имитацию своей европейской прнивязанности, а потому все эти правозащитные и прочие иноагентские структуры закрываются и уничтожаются.
Проблема в том, что права человека – штука, которая нужна не только Западу, но и самой России, ее гражданам. Да и власти тоже, если она хочет править не толпой вымороченных болванчиков. Но у нынешней власти не хватает управленческих возможностей, чтобы править страной свободных людей. Поэтому права человека признаются вражеской выдумкой, а любой, кто произносит это словосочетание – иноагентом и врагом.
Комментарии