Эль Мюрид. Ресурсное проклятие

• Опубликовал Эль Мюрид 23 января 2023 г. - 3 777 просмотров

  

  В каждой системе существует так называемое базовое противоречие. То есть противоречие, не имеющее механизма своего разрешения в рамках существующей системы. По сути оно обеспечивает развитие системы и гарантирует ее переход в новое качественное состояние.

  Для России это противоречие носит характер «ресурсного проклятия» –несоответствия между количеством людей и объемами природных ресурсов на территории проживания. 20 процентов мировых запасов этих ресурсов находятся на территории проживания 2 процентов мирового населения.

  Здесь, конечно, нужно сделать оговорку – для каждой фазы развития баланс ресурсов может кардинально меняться. Скажем, для архаичной фазы развития обладание территориями, на которых находятся урановые или газовые месторождения, не имело ни малейшего значения – этот ресурс не играл никакой роли. Сегодня же, к примеру, Великобритания стала одной из ведущих стран в ветроэнергетике, так как Гольфстрим обеспечивает ее постоянно дующими ветрами, что совпало с возникновением технологий, позволяющих использовать их энергию для преобразования в электричество...

  «Ресурсное проклятие» разрешается двумя возможными стратегиями, которые были испробованы разными российскими государствами, и каждая из них так и не смогла преодолеть это противоречие. Россия традиционно тяготеет к имперской форме управления – то есть сквозной иерархии, которая характеризуется делегированием полномочий «сверху вниз». Такая система предполагает наличие абсолютного суверенитета у вершины иерархической пирамиды, который она спускает вниз (а при необходимости отбирает у нижестоящих структур управления).

  Обосновывается это как раз необходимостью защиты территории страны от посягательств на ее ресурсные богатства. Сама по себе защита выглядит двояко: либо «осажденная крепость», либо создание системы союзников, с которыми метрополия делится ресурсами в обмен на создание ими «пояса безопасности». Сейчас реализуется проект «осажденной крепости» по банальной причине – к управлению страной пришли люди с соответствующим менталитетом. «Делиться» они не могут на экзистенциальном уровне. Они могут покупать и коррумпировать – но на такой базе не выстраиваются союзы, а все взаимоотношения с внешним миром переходят в разряд временных. Пример – правящая верхушка Германии и Австрии, которая была куплена и коррумпирована Кремлем, но когда их действия вошли в коренное противоречие с интересами их стран, правящий контур был смещен, вместо него пришли новые персоналии, и вся политика Кремля в одночасье рухнула. То же самое относится и к Украине — Кремль активно коррумпировал украинский «политикум», но кому-то было слишком много, кому-то – слишком мало, и в итоге управлять этим конгломератом воров для Кремля оказалось не под силу, и все договоренности с правящим криминалитетом Украины рассыпались.

   

  СССР пытался реализовывать стратегию на создание союзного ему пояса, активно делясь своим ресурсом. Это обеспечило ему бурный рост, связанный с возникновением самодостаточного рынка с числом потребителей почти в полмиллиарда человек, что объективно способствовало ускоренному технологическому переходу в так называемый Пятый технологический уклад.

  Однако здесь и возникла проблема базового противоречия. В рамках централизованной иерархической системы управления наступил предел ее сложности. Развитие СССР и соцлагеря перестало соответствовать возможностям контура управления этой системы. Любая система приходит к пределу возможностей своего развития, после чего наступает стагнация, кризис и распад. Следом система либо усложняется и создает задел для будущего усложнения управления, либо деградирует. Современная Россия пришла к пределу возможностей своего усложнения, которое в силу абсолютного суверенитета верхней ступени пирамиды свелось к пределу интеллектуальной сложности одного-единственного человека. Чей интеллект, будем откровенны, крайне далек от образцового.

  Россия после СССР пошла вторым путем, не сумев создать более сложную социальную систему. Хотя, будем откровенны – такая попытка была предпринята. Договор о разграничении предметов ведения между федеральным центром и регионами стал попыткой к выходу в сторону усложнения социальной системы через отказ от вертикальной иерархии в пользу распределенного управления. Однако приход к власти сословия воров и коррумпированных ими силовиков в 2000 году вернул ситуацию к прежней – началось строительство пресловутой «вертикали управления», а по сути – новой жесткой иерархии, только на деградирующей основе, логическим завершением которой стала потеря всех союзников и замыкание вертикали на саму себя. Нынешняя катастрофа неизбежно приведет к краху нынешней модели и возникновению новой предпосылки для нового выбора – либо отказ от централизованной модели в пользу распределенной, либо повторение ее с еще более коротким сроком жизни.

   

  При чем тут «ресурсное проклятие»? А при том, что в рамках индустриального уклада (равно как и в рамках традиционного, куда мы неизбежно скатимся в случае невозможности выхода на более сложную модель социальной системы) соотношение 2 процента населения против 20 процентов мировых запасов ресурсов будет только ухудшаться. Нынешние 140 млн жителей России в случае деградации страны объективно обречены на вымирание, на наших просторах останется хорошо если половина от этого количества, и тогда ни при каких обстоятельствах невозможно будет реализовать ни один из двух возможных и ранее использовавшихся сценариев решения «проклятия»: мы не сможем ни защитить эти ресурсы, ни делиться ими в наших интересах. Нас будет слишком мало для того и для другого. Это «проклятие» поставит точку на существовании страны как единой социальной системы. Придет время нашего распада. Что в общем-то полностью соответствует классическому витальному циклу существования любого социального субъекта.

  Разрешить проблему пока еще возможно. Хотя, безусловно, значительно сложнее, чем в начале девяностых и тем более в семидесятых годах, когда советская власть попыталась провести так называемые «реформы Косыгина-Либермана» – то есть создать предпосылки для распределенного управления вначале в экономике, а затем распространить их и на управляющий контур. Сегодняшнее окно возможностей гораздо уже и потребует очень качественной модели перехода к новой социальной системе и крайне качественного управления на всех стадиях перехода (что и обуславливает сложность задачи).

  Тем не менее абсолютно очевидно, что «после Путина» и его модели, которая объективно подошла к катастрофе, решение лежит только в области создания более сложной системы, в которой иерархичное управление будет сочетаться с распределённым и последующим постепенным отказом от архаичной и нежизнеспособной имперской формы управления страной.

  Все разговоры о том, что только империя может сохранить единство, что наше выживание и развитие связано исключительно с Традицией (именно так – с заглавной буквы) – это разговоры для бедных. Это объяснение собственной неспособности решать сложные задачи, и только. Это страх перед развитием и попытка занять позу эмбриона «я в домике». Проблема в том, что эмбриональное развитие работает только до определенного времени, а потом человек все равно рождается и переходит в новый этап своего существования.