Родина, которой нет

• Опубликовал Ехидный Douglas 19 октября 2023 г. - 4 152 просмотра

  

   

  Родина - это не берёзки, поля, сыроежки или окуньки на утренней зорьке.

  Это не миллионные города и не захолустные деревеньки. Это не память о детстве и о первой школьной влюблённости и даже не могилы предков.
  Родина - это власть и люди. Не умершие когда-то, а живые сегодня.
  Это жизнь, которую в каждую текущую минуту создаёт эта власть при поддержке людей.

  
  А жизнь всякий понимет по-своему. Кому-то она удалась, если получилось удачно отсидеться у себя в квартире за тремя замками, пока другие и в прямом, и в переносном смысле бьются насмерть за буханку хлеба.
  А для кого-то другого она не удалась, потому что разрушено всё, что он когда-то ценил, вырваны с корнем все идеалы, которым поклонялся, изуродованы до неузнаваемости все нормы нравственности и морали. А взамен их предложены правила существования, аналогичные бандитским - умри ты сегодня, а я завтра. Я прав, потому что у меня дубина.

   

  Не хочу сказать, что СССР был идеальным государством, лишённым недостатков. Они были. И их было очень много. Особенно в конце его существования.
  Но жизнь в ту эпоху имела смысл и логическое обоснование. Прежде всего потому что ни на одном этапе его недолгой жизни Союз не отвергал ни ум, ни совесть, ни собственное мнение тех, у кого оно было.
  Даже у своих противников. Даже у тех, с кем беспощадно расправлялся.
  Он спорил с ними. Опровергал их доводы. Приводил контраргументы. Вёл заочную дискуссию. И тем самым легитимизировал их. Делал их субъектами политической и общественной жизни.

   

  Демонстративно игнорировал театр на Таганке. И смотрел его спектакли, затаив дыхание. Клеймил Высоцкого и Галича. И тайно слушал их песни.

  Запрещал Булгакова. И делал ксерокопии его книг, расходившихся миллионами экземпляров.

  Публично, со всей силой государственной пропаганды громил Зощенко, Ахматову и Шостаковича. И тут же хохотал над их рассказами, плакал над их стихами и с замиранием сердца слушал их музыку.
  Цитировал стихи расстрелянного Гумилёва и опальной Цветаевой.
  Восхищался умершим в ссылке Мандельштамом и не сводил восторженных глаз с отсидевшего полжизни в лагере Георгия Жжёнова.

  
  В одной и той же стране одновременно существовали две реальности - официоз и его прямая повседневная противоположность.
  При этом и сам официоз, и его неформальная альтернатива были представлены выдающимися, если не сказать - гениальными творцами.
  Патриотические песни А. Пахмутовой или С. Туликова были не менее выдающимися произведениями, чем творчество неформалов.
  Военная проза К. Симонова ничуть не уступала В. Некрасову или В. Гроссману. А фильмы А. Салтыкова или М. Калатозова - картинам А. Тарковского или обоих Михалковых.

   

  Существование между этими двумя полюсами было сутью и содержанием жизни тех лет.
  А возможность такого существования была результатом мудрости власти при всех её немалых просчётах, порой граничивших с преступлениями, как, например, принудительная психиатрия, аресты и высылка за границу особо упрямых диссидентов и деятелей науки и искусства, судебные приговоры, зачастую значительно превосходившие суровостью вину подсудимых, бесчисленные т.н. "анкетные" ограничения, часто ломавшие людям жизнь и многие другие.

   

  И тем не менее невинная фраза "подленькая двуличная улыбочка негодяя, уверенного в своей безнаказанности", употреблённая в тексте или в разговорной речи, считалась абстрактным, безадресным литературным оборотом даже в самые трудные исторические периоды.

  Сегодня эта фраза означает в лучшем случае огромный штраф, а в худшем тюремный срок. Потому что стала конкретной.

  
  Сегодня нет той реальности, в которой существовали две противоположные общественные парадигмы.
  Это главное достижение власти и поддерживающего её народа.
  А без этой реальности нет и самой жизни. Т.е. Родины.

   

  Есть абсолютно и бесконечно чужое, бесформенное, противоестественное квазигосударственное образование, методично, с дальним прицелом растоптавшее грязными ефрейторскими сапогами всё, за что пролили океаны крови и пота миллионы отцов нынешних россиян всего лишь несколько десятилей назад.
  Есть люди, речь и образ мыслей которых стал так же чужд и непонятен, как птичий писк.
  И то, что эти люди говорят на знакомом с детства русском языке, делает эту жизнь ещё более жуткой. Ещё более чужой. Ещё более неприемлемой.

   

  Вот почему страну покинули миллионы. И покинут новые.
  Вот почему эти релоканты, ставшие полноценными эмигрантами, сегодня без колебаний защищают Израиль, а завтра будут защищать Америку, Европу, Австралию, Канаду, чёрта и дьявола там, куда забросила их судьба.
  Вот почему они не вернутся.

  
  Нормальный человек не может жить без Родины. Без чувства общности своей судьбы с судьбой страны, в которой он находится.
  Поэтому вчерашний россиянин сегодня - истинный израильтянин, настоящий американец, немец, англичанин или канадец.
  И если задать ему любимый, наспех сляпанный изворотливой прокремлёвской пропагандой вопрос, "что лично у вас украл Путин", он ответит без колебаний:

  - Родину и жизнь! И ничего больше.