Принцесса (часть II, окончание)

• Опубликовал Veda Kong 17 марта 2019 г. - #Ксения Собчак  #преемник Путина  ##Путин  - 1 720 просмотров

  А вот с Собчак ничего такого не может случиться. Ксения Анатольевна — это не соратник и даже не друг, это гораздо больше. Она — дочь политического учителя Путина, человека, который вывел его в люди. Путин присутствовал при её крещении, она с детства знает его, он для неё просто «дядя Володя». Это даже больше, чем собственная дочь. Они связаны некими мистическими узами, которые нельзя разорвать просто так, по желанию, потому что у них общая судьба.

  Если бы мы жили в Римской империи времён расцвета, то Путин просто удочерил бы Ксению. И вообще, расцвет Рима не обошёлся без установления традиции, по которой императоры усыновляли достойных людей, чтобы передать им власть. После смуты, связанной как раз с передачей власти сумасбродным или вообще сумасшедшим родственникам, вроде Нерона и Калигулы, сенат принял закон, по которому император должен был избрать достойного наследника, сенат должен был его утвердить, а император — усыновить. Вроде бы и монархия, но с механизмом блокировки прихода к власти вредных идиотов. В итоге от Траяна — первого усыновленного императора, любимца солдат, — до Марка Аврелия империя процветала. А беды начались после того, как Марк Аврелий внезапно скончался, не успев утвердить наследника, и армия возвела на трон его сына Коммода. Вот тут-то и началось…

  Уж как ещё понятней показать, где у наследственной монархии слабое звено: сын даже великого правителя может оказаться никчёмным существом и погубить всё, чего с таким трудом добился его отец. Например, крах Испании, европейского гегемона XVI века, был в немалой степени обусловлен ничтожностью королей, наследовавших Филиппу II. Его сын, Филипп III, суеверный дурак, окружил себя такими же тупыми министрами, занимавшимися в основном личным обогащением, и завёл роскошный двор, тогда как народ бедствовал от непомерных поборов. Его сын Филипп IV вообще не управлял государством, полностью отдавшись развлечениям. Именно тогда Испания потеряла Голландию, Португалию и территории во Франции. А его сын Карл II вовсе был слабоумным, и царствование это закончилось Войной за испанское наследство, которая низвела некогда европейского гегемона до состояния второразрядной державы, в каковом статусе Испания пребывает и сейчас. А ведь окажись у Филиппа II достойный наследник, всё могло бы сложиться по-другому — в то время ресурсы Испании были огромны.

  Однако у нас не монархия и римской традиции усыновления-удочерения для передачи власти нет, так что Ксении Анатольевне придётся добираться до поста президента обычным способом — через выборы.

  Конечно, у Владимира Владимировича, как утверждают разнообразные источники, есть и собственная дочь, однако она никогда не занималась политикой и скорее известна как спортсменка, участница чемпионатов Европы по акробатическому рок-н-роллу. Но самое главное — что передача власти дочери, даже если бы она оказалась выдающимся руководителем, подобным отцу, не была бы одобрена народом России. Хотя политологи и любят рассуждать о монархических склонностях русского народа, это не более чем одно из умственных упражнений, которым увлекаются люди, не знающие, чем занять свои мозги. В действительности, традиции революции, социализма, равенства в общественном сознании неизмеримо сильнее монархических; убеждённых монархистов в России буквально по пальцам можно пересчитать, при этом они, будучи как раз убеждёнными монархистами, осознающими природу монархической власти, отлично понимают, почему никаких оснований для переучреждения монархии в России не существует.

  Ксения Анатольевна не станет безумным реформатором, не предаст Путина, не сломает построенного им, она даже сумеет противостоять его друзьям, если они захотят всё испортить, переменить, отреформировать и отрихтовать. У неё есть ум и воля, чтобы не допустить неблагоприятных перемен. Собчак удовлетворит и старых друзей Путина, потому что не будет ничего принципиально менять, и тех, кто жаждет перемен, потому что от неё перемен и ждут и они непременно будут, но не принципиальные; и тех, кого называют «молодыми технократами», потому что по возрасту и деловой хватке она тоже может быть причислена к их лику.

  И не видно причин, по которым Собчак, будучи избранной, не сможет удержать власть. Во-первых, она будет облечена народным доверием, и кредит его окажется достаточным, чтобы провести какие-то срочные преобразования, которые улучшат жизнь народа, сократят общественное неравенство и укажут путь в светлое или хотя бы лучшее будущее. Если Владимир Владимирович, как человек благородный, который никогда не нарушает своих обещаний и не предаёт друзей, вынужден мириться с присутствием в правительстве и вообще рядом с собой людей, которые совсем не созданы для государственного управления, у Собчак такого ограничителя не будет.

  Во-вторых, у неё не будет серьёзных врагов. Ближайшие соратники Путина, которые находятся уже сейчас примерно в положении бояр, которых царь в случае чего сбрасывает на копья бушующей толпы (за исключением самого ближнего круга, который Владимир Владимирович будет защищать всегда), не станут интриговать против неё, потому что отлично понимают, что им самим власть не удержать, поскольку харизма Владимира Владимировича на них не перейдёт ввиду отсутствия мистической связи между ними.

  Её сторонниками во власти будут те, кто сам не может претендовать на верховную власть, но рассчитывает при президенте Собчак взлететь на самый верх. Те, кто помогут ей преодолеть препятствия на пути к президентскому креслу, и станут её окружением. Точно так же, как Путин в начале своего пути вынужден был заняться «равноудалением олигархов», а некоторых удалил совсем, так и Собчак придётся делать то же самое. Разумеется, борьба за власть неизбежна, но в случае с Ксенией Анатольевной эта борьба вряд ли дойдёт до экстремальных форм. Ни у кого из соратников Владимира Владимировича нет достаточного политического веса, чтобы взять власть и удержать её. Главное — удержать. Ведь любой из тех, кто не обладает в глазах элиты и народа достаточной легитимностью, будет атакован и снизу, и сверху. Удержаться у власти при множественной атаке в кризисной стране нереально.

  Легитимность же самой Собчак проистекает от Путина, поэтому ей достаточно не наломать дров, чтобы удержаться наверху. Если она найдёт для правительства людей, которые обеспечат хоть какой-то экономический рост, её положение станет прочным и надёжным.

  Из молодого поколения тоже нет никого, кто бы смог соперничать с Ксенией по популярности и возлагаемым на неё надеждам. Навальный (хотя какой он молодой, это только на фоне властей) тоже несопоставим с Ксенией. У него нет никаких ресурсов, кроме инсайдерской информации и интернета. Ксения же получит в свои руки всю медийную и партийно-государственную машину. И у неё хватит ума использовать её по назначению, поддерживая образ реформатора среди жаждущих реформ, консерватора среди сторонников Путина и благодетельницы среди основной массы населения. Ведь у Собчак есть замечательное преимущество недеяния: она ещё ничего не сделала, даже невозможно сказать, что и как она собирается делать, поэтому каждый будет видеть в ней то, что хочет увидеть. А после того, что наворотило правительство, стать благодетелем и реформатором совсем нетрудно. Достаточно исправить глупости и не делать новых. И для этого не нужно ничего ломать, то есть достаточно быть консерватором, как сам Путин.

  За границей избрание Ксении Анатольевны воспримут вообще с восторгом. Для Запада Собчак — дочь главного героя перестройки, краснобая и либерала, человека абсолютно западного по своему типу. И мать у неё такая же. И сама Ксения Анатольевна не замечена ни в каких антизападных действиях и высказываниях. То, что она не высказывается о необходимости европейского пути для России с той же ясностью, как, например, Ходорковский, — это понятно и объяснимо: она не может этого делать, потому что вообще не должна иметь чёткого имиджа: каждый должен видеть её такой, какой хотел бы её видеть. Tabula rasa, на которой народ напишет то, что пожелает нужным.       Примерно так построен и образ самого Владимира Владимировича. Каждый рисует его себе сам. Только в самое последнее время Путин вынужден брать на себя что-то определённое — например, пенсионную реформу, — загораживать своей могучей спиной своё правительство. И это тут же сказалось на его рейтинге: имидж определился, стал менее туманным, его стало можно пристально разглядеть, и то, что удалось разглядеть, многим не понравилось.

  Если Собчак ещё удастся к тому же создать внешние условия для роста, избавившись от санкций, — власть её будет прочна, как скала. Конечно, Крым отдать невозможно ни при каких условиях, народ этого не поймёт. Но Путин создал для своей преемницы достаточные возможности политического манёвра и без Крыма, передал ей в руки политический товар, которым можно торговать. Это и Украина, и Сирия, и Ливия, и Приднестровье, и Курилы, и многое другое. Всё это может быть использовано для торговли с Западом и Востоком, и при умелом ведении дела можно будет если не совсем избавиться от санкций, то, по крайней мере, свести их до неощутимого минимума.

  И, наконец, сам факт того, что Россией будет править женщина, в нынешнее время чрезвычайно важен сам по себе. В Соединённых Штатах, например, до этого ещё не дошли. А вот Россией не раз правили женщины — и Софья Алексеевна, и Анна Иоанновна, и Елизавета Петровна, и Екатерина Великая. Именно при Екатерине Россия обрела статус великой державы, хозяйничавшей временами в Европе как у себя дома. Так что в Америке локти будут кусать, а если будут кого-то выбирать, то, скорее всего, Александрию Окасио-Кортес, которая наворотит таких дров, что потом десяти Трампам будет не разобраться.

  Может ли случиться так, что Ксения Собчак не выиграет выборы в Петербурге или вообще не будет в них участвовать?

  Может, конечно может. У нас в стране вообще всё может быть. Траектория, по которой движется Россия, прихотлива и непредсказуема. Иногда внезапно сворачивает на валуны, а иной раз летит под откос. Но если Ксения Собчак не станет участвовать в президентских выборах — это, как говорил Талейран, будет хуже, чем преступлением, — это будет ошибкой.