Большая игра

• Опубликовал Бледный Призрак 3 декабря 2019 г. - #идеология  #конкуренция  #дарвин  #гегель  #даосизм  #естественный отбор  #лао-ц  - 1 808 просмотров

  "Вечность есть играющее дитя, которое расставляет шашки: царство над миром принадлежит ребенку". (Гераклит Эфесский)

  
  

  «Кто такой Бог? Вечный Ребёнок, вечно играющий в вечном саду». (Шри Ауробиндо)

   

   

   

   

   

  Естественный отбор.

   

  Все знают про «естественный отбор». Хотя бы в самом вульгарном и упрощенном виде. Самый сильный самец совокупляется с самками, оставляя потомство, которое наследует качества успешного отца, а более слабые умирают холостяками, отбраковываясь в процессе эволюции. Т.е. в мире природы царствуют законы конкуренции, носящие универсальный характер. Как говорил Ницше: «Падающего толкни!» И падающего, более слабого, выходит, правильно и даже полезно толкать в пропасть, ради поступательного развития. Мир для сильных!

  На самом деле идея «естественного отбора» является примером идеологической манипуляции, прикрывающейся авторитетом якобы бесстрастной, объективной науки.

  С.Г. Кара-Мурза пишет: «Хорошо изучено влияние идеологических факторов на создание Дарвином его теории происхождения видов. Начав свой труд, он долго и тесно общался с английскими селекционерами-животноводами новой, капиталистической формации, которые сознательно изменяли природу в соответствии с требованиями рыночной экономики. Приложение политэкономии к живой природе породило в среде селекционеров своеобразную идеологию с набором выразительных понятий и метафор. Находясь под влиянием этой развитой идеологии, Дарвин даже перенес эти «ненаучные» понятия и метафоры на эволюцию видов в дикой природе, за что критиковался своими сторонниками (как отмечали многие авторы, сам язык «Происхождения видов» побуждает прикладывать изложенные в этом труде концепции и к человеческому обществу, то есть, объективно они изначально несут идеологическую нагрузку). Понятие «искусственного отбора» дало центральную метафору эволюционной теории Дарвина — «естественный отбор». Другое мощное влияние на Дарвина оказали труды Мальтуса — идеологическое учение, объясняющее социальные бедствия, порожденные индустриализацией в условиях капиталистической экономики свободного предпринимательства. В начале XIX в. Мальтус был в Англии одним из наиболее читаемых и обсуждаемых авторов и выражал «стиль мышления» того времени. Представив как необходимый закон общества борьбу за существование, в которой уничтожаются «бедные и неспособные» и выживают наиболее приспособленные, Мальтус дал Дарвину вторую центральную метафору его теории эволюции — «борьбу за существование». Научное понятие, приложенное к дикой природе, пришло из идеологии, оправдывающей поведение людей в обществе. А уже из биологии вернулось в идеологию, снабженное ярлыком научности».

   

   

  Игры

   

  Эрик Берн в книге «Секс в человеческой любви» пишет в главе «Проделки природы»: «Большая часть человеческих взаимоотношений (по крайней мере 51%) основана на обманах и уловках, иногда веселых и забавных, иногда низких и злобных. Лишь немногие счастливцы, такие, как матери и младенцы, истинные друзья и любящие, совершенно искренни друг с другом. Чтобы вы не думали, что я цинично искажаю положение вещей, я приведу несколько примеров того, как сама Природа, в процессе эволюции, установила несколько игровых трансакций. Некоторые из них кажутся настолько циничными с человеческой точки зрения, что трудно решить, смеяться ли над ними как над практичными уловками или оплакивать их как трагедию. Однако их конечный результат - обеспечение выживания вида. Человеческие психологические игры также имеют значительную ценность для выживания, иначе играющие скоро бы вымерли. И эта ценность не уменьшается, если мы рассматриваем их как уловки, и не возрастает, если мы принимаем их всерьез».

  Далее он рассказывает про брачные игры тюленей: «Выше на шкале эволюции, не так далеко от человеческой расы, расположена еще одна шутка Природы, на сей раз определяемая частично биологией и железами, частично выбором самого играющего. Это музыкальная комедия, разыгрываемая тюленями в брачный сезон. Первыми приходят самцы, которые собираются па любимой скале или участке берега. Они выказывают свои притязания шумными вспышками ярости и кровавыми битвами, в результате которых сильнейший получает лучший участок территории. Месяцем позже появляются самки - "телки", как их называют, что мало соответствует их грациозности. Каждая самка выбирает себе тюленя или силой приводится в его гарем. Увы, в результате некоторые сильные и смелые самцы получают больше, чем им следовало бы по справедливости, разгораются новые битвы, в которых одинокие самцы пытаются отбить пару самок для себя. В конце концов слабейшие изгоняются и вынуждены оставаться холостяками. Интересно, что все самки беременны с прошлого года; они проводят месяц или два на этой брачной территории, прежде чем родить, наблюдая бои. Вскоре после того, как они родят, они забирают детей в воду, чтобы научить их плавать. Пока они там, победители-самцы должны оставаться на берегу, охраняя свои территории. У холостяков же нет территорий, которые нужно было бы охранять, так что они подплывают к самкам в эту своеобразную школу для молодняка. Таким образом в конце концов холостяки получают свое, в то время как старым сильным тюленям приходится оставаться на берегу, охраняя свои владения. Вот как это происходит у тюленей; многие человеческие романы обходятся более скудным материалом, чем этот».

  Упс! Ничего себе! Получается, что доминантный самец выигрывает право… охранять территорию для детей неудачников?

  Но, может быть, все так подло организовано только у неправильных тюленей, а, другие животные, более похожие на людей, соблюдают правила честной конкуренции?

  Эрик Берн пишет: «Высшие приматы также, по-видимому, не чужды классике. Орангутанги пришли прямо из "Камасутры"; их половая жизнь осуществляется в позах висения на деревьях. Они способны выдумать больше акробатических поз, чем целый полк индуистских философов. Бабуины более романтичны, сочетая в себе тюленей и нечто от Флобера или Стендаля. Большой самец имеет свой гарем, оставляя значительное число молодых самцов без возможности производить потомство. Эти холостяки поджидают па краю территории, и когда большой самец отвлекается чем-то иным, эти Паппьо делают знаки его наложницам; наложница охотно готова пойти с ним, и если самец-хозяин не вмешивается, природа берет свое, а потом любовники расстаются, довольные друг другом. Если же самец-хозяин появляется и застает их, самка мгновенно совершает двойное сальто. Она бросается на землю, производит ужасный шум, в негодовании указывает на своего Ромео, как бы крича: "Эта обезьяна меня изнасиловала!" Самец-хозяин восклицает: "Вот оно что!", - и бежит за обидчиком, который убегает от него по всей лощине. Это оставляет гарем совершенно открытым, и та же самка начинает игру "Насилие!", выбирая другого холостяка, ждущего в чаще, приближаясь к нему и удовлетворяя свои желания"».

  Доминантный самец растит детей… лузеров? Их качества наследует потомство? Так это же надувательство!

   

   

  «Ирония истории»

   

  Кое-что о подобном надувательств знал Гегель.

  Д-р филос. наук  Н. М. Аль-Ани  пишет в статье «Гегель об индивидууме, свободе, государстве и всемирной истории»: «Разворачивая своё содержание во всемирной истории, мировой дух в качестве своих орудий использует людей, стремящихся в своих действиях реализовать собственные частные интересы. Так, в ходе осуществления своих желаний и интересов люди, ничего не подозревая, реализуют на самом деле волю мирового духа и, таким образом, этот последний получает возможность разворачивать свою сущность в виде всемирно-исторического процесса. Следовательно, проявляя и осуществляя свою сущность в форме всемирной истории, мировой дух прибегает к тому, что Гегель называет «хитростью разума», которая выражается в том, что мировой дух заставляет частные страсти под видимостью их собственной реализации работать на него, «причем то, что осуществляется при их посредстве, терпит ущерб и вред». И в этом ничего недостойного нет, поскольку право «мирового духа выше всех частных прав». Именно “хитрость разума" и приводит к тому, что люди в своих действиях нередко приходят не к тому, к чему они стремились, а к результатам прямо противоположным их желаниям и стремлениям. В этом как раз и заключается и проявляется, по мнению Гегеля, так называемая «ирония истории»».

   

  Таким образом, невозможно понять вещь или явление в ее отделенности, она раскрывается только в общем взаимодействии. То, что отдельный человек о себе думает, то, к чему он стремится, еще не говорит о том, какую роль он на самом деле исполняет в общей Большую игру. А это игра развивается в виде диалектической борьбы и единства противоположностей. Которая хорошо выражена даосским символом Инь-Янь. Две капли-рыбки находятся в динамическом взаимодействии, словно бы вращаясь вокруг оси, меняя положения. При этом белая капля несет в себе зародыш черного, а черная – зародыш белого. И нельзя сказать, что этот зародыш является постоянным. «Принцип Великого Предела: всякая вещь, дойдя до предела, обратится своей противоположностью».

  Маркс, гегелевское влияние на которого известно, учил о том, что капитализм сам создает предпосылки для создания нового строя, он несет в себе зерно будущего коммунизма.

  От Мефистофеля в «Фаусте» Гете мы слышим:

   

  - Часть вечной силы я

  Всегда желавший зла, творившей лишь благое.

   

  Тут возмутительна и сама заявка, и то, что Мефистофель сам понимает, что вопреки его злой воле, плод деяний - благ.

  А вот как в этой философии единства представляется слабость. «Дао Де Цзин»: «Человек рождается мягким и слабым. В момент смерти он твердый и жесткий. Зеленые растения нежны и наполнены соком. В момент смерти они сухие и ломкие. Поэтому жесткий и негнущийся ‒ ученик смерти, а нежный и податливый  ‒ ученик жизни. Негнущееся дерево легко сломать. Жесткий и сильный падет, а мягкий и слабый все преодолеет. … Мягкое и слабое побеждает твердое и сильное».

  В этой мировой игре взаимодействий слабость может предстать несокрушимой силой. Всякая вещь дойдя до своего предела обращается в свою противоположность. Все находится в динамическом взаимодействии (игре) и изменчивости…

  Ошибка многих конспирологических теорий в том, что они замыкают мир где-то на уровне князя мира сего. Я очень часто нахожу у таких конспирологов, вполне православных по вере, некое возвеличивание дьявола, превращенного во всемогущую, всеведующую силу. И это становится похожим на известный символ – усеченную пирамиду; Мировой дух отсекается, и система замыкается на определенном уровне. На самом деле в мире нет закрытых систем, все вплетено в общую ткань взаимодействия…