ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КРУГИ СВОЯ

• Опубликовал Александр Ищенко 14 октября 2017 г. - 2 045 просмотров

  В одном из сетевых изданий было выставлено совсем недавно подобие комикса. В качестве главного действующего лица в нём выведен Предстоятель РПЦ Патриарх Кирилл. Заголовок публикации содержал подтексты, отсылающие к двум параллельным темам и идеям. В их числе судьба патриарха русской литературы Льва Толстого и намёк на дистанцирование писателя от церкви, сделанный настолько фривольно, что в трактовке его не исключались скрытые угрозы в адрес иерархии в вольтеровском духе. Во всяком случае, в сетевом комментарии к этому материалу у автора промелькнули и такие намёки.

   

  Предмет столь острого разворота темы о месте православия в общественной жизни страны напоминать не нужно. Он связан с основательно поднадоевшей многим скандальной премьерой фильма «Матильда» и попыткой группы православных традиционалистов помешать этому событию. К счастью, российское общество, в том числе, та его часть, которая тяготеет к возрождению культурных традиций страны, восприняло конфликт достаточно спокойно и рассудительно. И только представители двух крайних точек зрения – православные традиционалисты и современные оборотистые наследники православных обновленцев продолжают подогревать публичный интерес к предмету.

   

  Наиболее симпатичной выглядит в этой ситуации позиция православных центристов. Убедительно и внятно она выражена в одной из статей молодого и талантливого автора (имени называть не будем), который определил суть проекта «Матильды» как попытку – перескажем этот сюжет своими словами – торпедирования обновленцами, в союзе с неолибералами и новыми «левыми», так называемого «крымского консенсуса». Фильм, в самом деле, несёт в себе угрозу подрыва солидарности, сложившейся в условиях нестабильного равновесия политических сил страны, созданного возвращением Крыма в политическое пространство России. И с этой точки зрения любое неосторожное действие способно вызвать эффекты, аналогичные тем, которые в эллинском эпосе приводили к отсрочке достижения странствующим царём Одиссеем конечного пункта путешествия – родной ему Итаки.

   

  Но самое развитие этого конфликта позволяет вскрыть и глубинные, на грани фобий, мотивы спора между представителями противоборствующих сторон. Не этим ли обстоятельством была вызвана крайняя истеричность некоторых аналитиков (ещё раз воздержимся от упоминания имён), пытавшихся определить природу явления в терминах национальной идентичности. Поклонская, с их точки зрения – это якобы убогое, угрюмое и деспотичное украинство, навязывающее российскому обществу свои плоские мыслительные схемы и модели. Возражая таким аналитикам, нельзя не напомнить, что с некоторых пор в обыденном языке постсоветских республик стало всё чаще появляться определение либерала как этнической принадлежности. И кто знает, не созрели ли условия к тому, чтобы ввести эту новую форму идентичности в оборот в демографической науке, а не только в политике, если наши истеричные оппоненты, кто бы они ни были, будут продолжать свои украинофобские камлания.

   

  «Матильда» ­– это, конечно, атака на крымский консенсус, но атака не только по либеральному флангу. С учётом синергии внешних cношений России с современным миром, это ещё и попытка подавления подлинного чувства национальной идентичности, чувства совестливости и ответственности перед согражданами, семьями, роднёй. И никакой истерикой скрыть это не удастся, особенно если для нагнетания растерянности среди наших слишком покладистых соотечественников господа этнические либералы станут вбивать клин между русскими и украинцами.

   

  Мы все вместе – русские, украинцы и белорусы – стремимся вернуться к общему истоку, возвратиться на круги своя после растянувшейся на семьдесят лет гражданской войны и тридцатилетних послевоенных странствий. Это возвращение не обязательно должно сопровождаться эффектами прозелитизма в старом смысле слова. Динамика культуры такова, что в ней религия новой эры – христианство – благодаря чрезвычайной пассионарности одного из апостолов христовых стала мировой религией. В линейной модели истории её должна была сменить новая, очередная эра секулярного, сугубо научного мировоззрения. Но линейность – не единственно возможная схема исторической динамики. В эллинскую философию была заложена возможность внутреннего диалога культур, основанного на синтезе ни много ни мало четырёх картин мира и типов мировоззрений – мифа, религии, философии и науки. Постсовременность есть, по сути, проект возвращения к европейскому культурному истоку, заложенному академической традицией древности. Вот о каком идеале нам всем не мешало бы вспомнить.

   

  Синергия нескольких мировоззрений, а не конфронтация, с истериками а ля Соловьёв и производными от неё ксенофобскими выпадами, пренебрегающими любование подлинным, чистым, неповреждённым украинством, которое демонстрировал Паустовский в годы петлюровской экспансии в Киев – вот путь, который мог бы ускорить наше общее воссоединение в лоне матери городов русских, под звонницами Печерской лавры. И это время наступит – если нам не будут мешать доброхоты, ничего не понимающие в сути нашей солидарности на основе, в том числе, и «крымского консенсуса».