Сирия: «Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде!»

• Опубликовал Дежурный администратор 13 марта 2016 г. - #Сирия  #защита  #федерализация  #дикари  - 8 014 просмотров

  

  Сирийский министр иностранных дел Валид Муаллем крайне жестко отозвался о «бродящей в кулуарах переговоров по Сирии» идее ее федерализации. Идея эта бродит не только у Запада, но, как было сообщено на днях, и у России, которая вроде бы не видит в этом ничего плохого. Правда, в Кремле опровергли свою поддержку такой идеи – но по факту подтвердили, что такая идея имеет место быть.

  Почему Муаллем (а значит, и Асад) категорически против федерализации – ясно. Они прекрасно понимают, что это – иракизация Сирии, то есть развал ее на удельные улусы. Причем в отличие от классической феодальной раздробленности (что само по себе сбрасывает Сирию на уровень дикого средневековья) это еще и тяжелейший межрелигиозный и межконфессиональный конфликт стремительно дичающих людей.

  Сирийцы воюют пятый год не за Асада, а за перспективу. За право не жить в пещерах, куда их загоняют местные дикари и цивилизованный Запад. Нет перспективы – нет жизни. Есть просто существование. Весь смысл которого – как только ты сумеешь держать в руках автомат, будешь стрелять до самой смерти, которая на войне приходит очень быстро. Вот такой перспективы сирийцы и не хотят. Поэтому и не хотят превращения Сирии в Ирак. В этом смысле логика Муаллема и Асада неоспорима – они лишь выражают интерес тех, кто сражается сегодня под их началом.

  Мир в Сирии возможен только в одном случае – когда одна из двух сторон этого конфликта полностью уничтожит другую. Договориться с неандертальцами невозможно в принципе. Их можно только истребить. Возможно, как раз поэтому в свое время кроманьонцы истребили до единого этих самых неандертальцев – с последними невозможно было о чем-то разговаривать и договариваться. И если бы не истребили их, никаких перспектив дальнейшей человеческой жизни не было б.

  Война в Сирии – это война за перспективы. Война за право жить в будущем, а не в прошлом. Кремль может отнекиваться и рассказывать, что он и не думал поддерживать то, против чего категорически выступают сирийцы. Однако заявленная Путиным цель – добиться начала переговорного процесса с «оппозицией» – говорит об обратном. Что и вынуждает следить за его руками, благо последние два года количество лжи из Кремля давно перешло все пределы приличия даже применительно к политикам.

  Если Москва в той или иной форме поддержит идею федерализации Сирии (как бы ловко ни была она спрятана за дипломатическими формулировками) – это будет означать единение с дикарями против желания сирийского народа. При этом дикари даже сегодня заявляют, что целью их священной борьбы является смерть Асада. Неандертальцы, что с них взять. Но все равно Асада упорно гонят на переговоры с этими животными.

  Эль Мюрид

   

  От Публициста

  Пафос этой статьи с обличениями Кремля и Путина – в главном справедлив: против Асада воюют недоговороспособные дикари, только и мечтающие о федерализации. И вести с ними переговоры, за которые взялся Путин – весьма сомнительное дело. Но есть в ней и одна серьезная натяжка – и вовсе не в том двойном вроде стандарте, что выступая за федерализацию Украины, Россия должна быть против федерализации Сирии. Тут как раз все  чисто: в одном клиническом случае одно лекарство, в другом – прямо противоположное.

  Натяжка – в старой формуле, озвученной Мюридом: «Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде!»

  Россия никаких формальных и даже моральных обязательств перед Сирией не имела, вступаясь за нее против америкосов, готовых уничтожить ее еще в 2013-м. Да, это отвечало нашим внешним видам – но и только. И наша воздушная операция в Сирии, как и дипломатическая – всего лишь шаг нашей «доброй воли».

  Делаем, что можем – спасли от верной гибели Асада, восстановили худо-бедно шаткий мир в стране, ставшей очередным слабым звеном Ближнего Востока. И требовать с нас за максимально возможно сделанное чего-то для нас невозможного – если не наглость, то какой-то явный перебор. Могли бы – сделали б и больше. Но если нет таких возможностей, стоит ли корить Кремль за то, что он дал и попить, и поесть – а безмятежного ночлега, увы, предоставить адресату его щедрот не смог?