Отключить Интернет – это попытка остановить историю. Грозит ли это России?

• Опубликовал Валерий Мироненко 1 октября 2018 г. - 3 978 просмотров

  

  Идеи отключении в России Интернета обсуждаются по крайней мере с 2012 года – в связи с протестами в Москве, «революцией лотоса» в Египте и событиями в Тунисе. В тех волнениях большую роль сыграли социальные медиа. И потому решено было найти способ их контролировать.

  Сначала пробовали влиять на содержание – насыщать агентами влияния, создавать ботофермы и так далее. Однако это работает не в полной мере. Можно попытаться влиять на повестку, но перебить ее не получается. Возникает сильная альтернативная, оппозиционная контрповестка. Поэтому стали думать о технических способах контроля. Их два: перекрыть каналы связи российского Интернета с западным и в критической ситуации отключить весь Интернет.

  В первом случае речь идет о создании барьера наподобие китайского, где фильтруются потоки данных, приходящие извне, и еще есть внутренняя фильтрация, мощная внутренняя цензура. Но, плюс к этому, не исключается, что в какой-то ситуации можно вообще прийти к обособленному рунету.

  Второй – просто отключить Интернет. Тут большого ума не надо, и это время от времени пробуют сделать на отдельных территориях России. Последний пример – несколько дней назад в Ингушетии отключили Интернет в столице Магас и в городе Назрань в связи с протестами, и на территории всей республики отмечались проблемы с Интернетом.

  Более того, учения, симулирующие отключение рунета, были проведены еще в 2015 году. Сведущие люди говорят, что мы можем перекрыть 99% (и даже больше) всех точек связи рунета с внешним Интернетом. Но даже если останется одна сотая процента, этого достаточно, чтобы весь рунет наполнился нежелательным для нас контентом в течение нескольких часов. Имеется в виду не порнография, конечно, а информация, которая представляется потенциально опасной, подрывной. Было принято решение о технических работах в этом направлении с тем, чтобы обеспечить возможность стопроцентного отключения Интернета к 2020−2021 году.

  И подвариант – отключить некоторые социальные сети. В нашем случае это Твиттер и Фейсбук, поскольку с точки зрения политического влияния они наиболее опасны. Роскомнадзор готовит для этого почву, в том числе законодательную.

   

  Правда, эффект от это сомнителен.  В Египте отключали Интернет во всей стране на пять дней, и это резко усилило уличную мобилизацию. Причем даже не потому что люди протестовали против отключения Интернета, а потому что им стало интересно, что происходит. В Египте есть такая национальная особенность – там много кофеен, которые выполняют роль своего рода коммуникационных платформ. Туда и устремились люди собираются.

  Кроме того социальные сети играют очень важную и полезную с точки зрения власти роль. Они снимают напряжение. То есть если вы написали все, что думали о Путине, о «кровавой гэбне», о губернаторе в социальных сетях, вы выпустили пар.

  С этой точки зрения блокировать социальные сети, особенно популярные – контрпродуктивно. Но мы знаем, что в критической ситуации власть действует алогично. Она не будет руководствоваться стратегическими расчетами, знанием социальной психологии. Работают простые инстинкты. Если видят, что социальные сети играют подстрекательскую роль – будум их отключать, а если надо, заблокируют весь Интернет и заглушат мобильную связь.

  Теперь о сроках. Любой прогноз носит вероятностный характер. Да, считается, что техническая готовность к отключению рунета от мировой сети будет к 2021 году. Социальные и политические риски после объявления пенсионной реформы значительно возросли, и можно ожидать роста общественно-политического напряжения.

  Можно спросить, чем будут заниматься организации, вовлеченные в работу над «цифровой экономикой», если отключат Интернет? Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций, например. Но когда в связи с нарастанием угроз национальной безопасности право принятия решений передается силовикам – им на всех наплевать. Скажут: «Так надо».

  Они говорили, что могли бы в принципе заблокировать Телеграм, но тогда им пришлось бы заблокировать половину рунета. Этого они делать не захотели – митуация не та. Но если они решат, что ситуация «та», они все выключат безо всяких сожалений.

  Кстати случай с Телеграм кажется мне эталонным. Делается попытка заблокировать мессенджер – и выясняется, что технические возможности для этого недостаточны, в то время как технические возможности обхода достаточны. Интерес к Телеграму растет, поскольку с точки зрения обывателей, даже совсем не политизированных и не имеющих секретов, если власть ополчилась против сервиса, значит, он надежен в плане доставки информации. И число пользователей растет. Попытка блокировки никак не влияет на рыночную стоимость компании Павла Дурова и особых проблем ему не доставляет, зато формирует колоссальную рекламу. И провоцируют недовольство властью.

  Это оправданное недовольство. Кто-то в Европе говорил, что власть, конечно, может делать что угодно, но она не должна залезать в переписку граждан и к ним в постель. Люди считают социальные сети своим приватным пространством и воспринимают покушение на него болезненно.

   

  В чем еще эталонность случая с Телеграм – помните, была попытка организовать некое подобие акции протеста, с самолетиками. Это должно бы заставить власть задуматься – стоит ли идти на рискованные шаги, чреватые большими издержками? Потому что для власти самое страшное – если она что-то попыталась сделать, и у нее не получилось. Тогда она становится предметом насмешек. И люди смелеют. В истории с Телеграм мы видели оба эффекта.

  Поэтому я думаю, что попытки как-то ограничить Интернет будут, если ситуация станет напряженной и возникнет угроза массовых протестов. Но, скорее всего – не получится. Потому что технические средства обхода и альтернативы развиваются быстрее, чем возможности все это взять под контроль. То есть надо просто полностью отключить Интернет в стране. И тогда люди, которые не интересуются политикой (а это подавляющее большинство граждан России ), неизбежно выйдут на улицы. И даже не чтобы протестовать. Их просто начнет занимать сама ситуация. Некоторые будут испытывать что-то сродни наркотической ломки, потому что социальные сети формируют зависимость.

  Сегодня в России есть «партия блокировки» и «партия развития «цифровой экономики» – и в этом ничего удивительного. Есть группа в правительстве, отвечающая за экономику – и группа, которая отвечает за национальную безопасность. В той или иной ситуации верх берет та или другая. Но поскольку считается, что Россия находится в состоянии экономической войны и политической конфронтации с Западом, то логика осажденной крепости побеждает. И можно сколько угодно строить прожекты создания «цифровой экономики» – но когда звучит фраза «интересы национальной безопасности, враг наступает», прожекты откладывают в сторону.

  Наиболее дальновидные люди во власти, циничные, но трезво смотрящие на динамику, считают, что логика осажденной крепости будет определять все действия. Одновременно эти люди видят, что у России очень мало ресурсов – это не Советский Союз. И дело обстоит так: если бы не совершали глупостей, то с этими ресурсами можно было бы продержаться лет пять-шесть. А глупости будут совершаться постоянно, и их объем, видимо, будет нарастать.

  Как раз в истории вокруг Телеграм, с моей точки зрения, отчетливо видно столкновение логик. Решение о блокировке было принято силовиками. Я думаю, что они пытались заодно проверить свои технические возможности. И нанесли удар. Но быстро выяснилось, что технические возможности преувеличены.

  А все, кто относится условно к экономическому блоку – не сразу реагировали. Они выждали несколько дней, увидели, что ничего не получается, и тогда возвысили голос. Причем апеллировали, естественно, к премьер-министру, а премьер-министр вынужден был обратиться к президенту. Прошло еще несколько дней, ситуация оставалась нерешаемой.

  Могли ли силовики продолжать упорствовать? Могли. Могли, как они говорят, положить половину рунета. Тогда, вероятно, они добились бы своего. Но как долго это все лежало бы? Кроме того, война ведь не объявлена. Телеграм – это, конечно, раздражающая мишень, но не такая уж важная. Поэтому решили спустить дело на тормозах. И, насколько я знаю, решили подготовиться получше в следующий раз.

   

  Еще вопрос: а может ли функционировать изолированная сеть внутри страны? Я думаю, это практически невозможно, но этим вопросом никто и не задается. Было дано задание, и те, кому оно было дано, взяли под козырек и сказали, что нужно сделать то-то, нужно столько-то денег. Кроме того эти структуры должные как-то оправдывать свое существование. Должны постоянно говорить об угрозах национальной безопасности.

  А во-вторых, надо постоянно противодействовать этим угрозам. Это отчасти производство ради производства. Скажут, допустим, на Коллегии ФСБ, что Запад пытается на нас влиять и посылает шпионов, а у нас шпионораскрываемость снизилась – и вы тут же с удивлением увидите, что в ближайшие месяцы задерживается куда больше подозреваемых в шпионаже. Это советская система в ее гротескном виде. СССР в этом смысле был верхом рациональности по сравнению с нынешней властью.

  Короче говоря, отключение Интернета мне видится одним из самых ярких событий современности. Все-таки сложно придумать более вопиющую попытку бросить вызов всему мировому технологическому и культурному развитию. Это попытка остановить историю в прямом смысле слова. Задумка, которая своим величественным идиотизмом у меня вызывает даже какое-то восхищение. Вот возьмем и остановим историю в одной отдельно взятой стране!

   

  По материалам Валерий Соловей