Военная сила заставляет бояться. Но уважать – только сильная экономика

• Опубликовал Валерий Мироненко 19 октября 2016 г. - #экономика  #сила  #уважение  - 2 944 просмотра

  

  
  

  Яков Миркин, доктор экономических наук, отвечает на актуальные вопросы

   

  – Вы сравниваете нынешнее состояние российской экономики с болотом, говорите о ее медленном увядании. Почему мы падаем, а не растем? Потому что страной управляют плохие экономисты или это связано с другими факторами? И если экономисты плохие, почему их так хвалят на западе и почему они имеют столь сильные позиции в нашей стране?

  – Мы не растем, потому что у нас очень низкая доля инвестиций в ВВП, сверхвысокий процент, избыточное налоговое бремя, сильно административное давление на бизнес, низкая доступность кредита, сверхконцентрация денег, собственности и ресурсов в Москве.

  Мы не растем, потому что создали экономику, в огромной степени зависящую от мировых цен на сырье, курса доллара и импорта технологий, оборудования, потребительских товаров. И внешние факторы сейчас очень неблагоприятны для нас. И еще мы не растем, потому что не подчинили экономическую политику интересам среднего класса, активных российских семей, массового бизнеса, который должен достигать 40-60% экономики. Мы врубили все тормоза, чтобы наша машина не тронулась с места.

  Часто дело не в людях, а в идеях, которыми они руководствуются. Нужно менять идеи. Не тонны и мегаватты в центре экономики, а продолжительность жизни (мы на 110-м месте в мире), накопление семьями доходов и имущества, качество жизни (Россия на 50-м месте в мире по Индексу человеческого развития ООН). Для этого – быстрый рост, модернизация, государство развития, открытая, социальная рыночная экономика. За всем этим – другая, чем сегодня, экономическая политика.

  – В последнее время Центробанк последовательно понижал ключевую ставку – от запредельно высокой в 17% до нынешних 10%. Открыли ли эти меры доступ к дешевым кредитам для бизнеса?

  – Лучше сказать, «последовательно не снижал», потому что и бизнес, и финансовые рынки ждут ключевой ставки хотя бы в 5-6%. Мы думали, что та чудовищная ошибка, которая была сделана в декабре2014 г., когда ставку подняли до 17% и окончательно опрокинули рубль, будет исправляться гораздо быстрее.

  Что ж, кредит по-прежнему недоступен. По статистике Банка России, летом 2016 г. процент по ссудам среднему и малому бизнесу колебался вокруг 16%, населению – 18-23%. Все это почти не меняется.
  Сравните с семьей в Чехии, которая может взять ипотеку на квартиру или дом под 2-2,5% в год, или с мелкой лавочкой, получающей кредит под 3-3,5%.

  – «Денег нет, но вы держитесь» – это официальный курс нынешней власти? Будет ли государство в ближайшее время предпринимать какие-либо меры для поддержания и стимулирования потребительского спроса?

  – Эти меры – просто другая экономическая политика. Очень сильные налоговые стимулы за рост и модернизацию, снижающийся процент, ускоренная амортизация, доступность кредитов в регионах, валютный курс, стимулирующий рост, резкое снижение административного давления (число нормативных актов растет по экспоненте).

  Норма инвестиций – не 18-20% ВВП, как сейчас, а хотя бы 23-25%. Дешевая массовая ипотека, массовые вложения из бюджета в малую инфраструктуру регионов (дороги, газ, «социалка»). И самое главное – чувство уверенности у бизнеса в том, что всё создается для него – лишь бы рос, придумывал, обновлялся. Что-то подобное сейчас делается в аграрном секторе – и там «экономическое чудо», уверенный рост. Россия неожиданно для всех стала 4-м в мире экспортером зерна.
  В такой реальности создаются новые рабочие места, растут доходы каждого из нас, семьи чувствуют себя намного увереннее в том, что называется скучным словом «потребление».

  – Вы, как и многие другие экономисты, отмечаете успехи агропромышленного комплекса России в 2015-2016 гг. Почему остальные отрасли не демонстрируют столь же успешного развития? Что нужно сделать, чтобы и у них все заладилось?

  – В сельском хозяйстве нормализован процент до примерно 6% (за счет процентных субсидий из бюджета), доступен кредит, открыты массовые программы софинансирования инвестиций из бюджета, налоговых льгот. Это режим искусственного дыхания, когда более-менее нормальные условия бизнеса создаются бюджетом, а не самой жизнью. Тем не менее он хорошо показывает, что бы происходило в России при другой экономической политике.

  – В последнее время наш оборонно-промышленный комплекс демонстрирует весьма неплохие экономические результаты своей деятельности. Эксперты связывают это в том числе и с действиями наших военных в Сирии. Так, может быть, России экономически выгодно участвовать в войнах наподобие сирийской?

  – Рост бюджетных вливаний в ВПК имеет краткосрочный стимулирующий эффект. Сегодня это один из столпов, который удерживает экономику от падения.

  Но если смотреть на длинную дорожку, то быть втянутым в гонку вооружений, стать крепостью, закрытой от мира, – это тупиковый путь. Танки и самолеты – это вычет из семейного потребления.
  Современного оружия должно быть достаточно, но мы просто не имеем права повторить путь СССР, который был перегружен ВПК и год за годом ограничивал объемы и качество потребления населения. Уже сегодня мы в первой десятке стран мира по уровню военных расходов в ВВП.

  – Стоит ли нам ждать каких-либо серьезных изменений после выборов в Государственную Думу, ведь расклад по итогам голосования принципиально не поменялся?

  – На рубеже 2000-х годов Госдума за четыре года своего существования принимала чуть больше 700 законов. Последняя Дума – больше 2200. В три с лишним раза больше. поражаешься количеству законов, чье имя начинается почти автоматически: «О внесении изменений...» Таких законов – больше 80 процентов принятых. И, конечно, был очевиден запретительный уклон.

  Новая Дума – примерно такая же, ждать изменений не стоит, а вот желать их – конечно. Какие же главные желания? Чтобы она стала проектной площадкой 2017-2021 «Все для роста, инноваций, качества жизни». Чтобы создала конвейер законов, цель которых только одна – не столько кнут, сколько пряник. Ниже процент, доступней кредит, легче налоги и налоговые стимулы, лучше социальная инфраструктура, больше ресурсов у регионов, ниже административное бремя. Больше стимулов для семей, прирастающих, ищущих землю, дома, готовых строить. Специальная Администрация развития, как это было у всех стран, сделавших экономический рывок.

  – Один из ваших тезисов – «России нужно улучшать отношения с Западом». На основе чего может реально произойти такое улучшение? Чем придется пожертвовать нашей стране, чтобы нас вновь полюбили в Европе и Америке?

  – Для этого России ничем не нужно жертвовать. Наоборот. Если страна вышла на темпы роста в 6-7% и стала создавать 4-5% мирового ВВП (Россия в2013 г. – 2,8%, в2015 г. – 1,8%), то все ее немедленно начинают любить, считаться с ее интересами, а, самое главное, вкладывать деньги и рассуждать о ее немыслимых перспективах.

  Посмотрите на Китай. Все отдают себе отчет в том, что это полуадминистративное государство, далекое от того, что называется «развитая рыночная демократия». Но посмотрите, как с ним носятся! Чтобы тебя любили, ты должен стать сильнее, перспективнее, стать открытым, играть на усиление в качестве жизни, в инновациях, в темпах роста. Быть не 50-м, а хотя бы 10-м в «Индексе человеческого развития» ООН. Все, как в обычной жизни, когда мы стремимся добиться успеха.

   

  Яков Миркин