Ой (демократический офорт)

• Опубликовал Вадим Новожилов 15 сентября 2015 г. - 2 591 просмотр

  

  Я даю стране угля,
  хоть и мелкого, да много.
  У меня одна дорога –
  рою землю света для.
  Я фонариком свечу,
  но на всё есть воля божья.
  Вот те раз, тогда чего ж я
  всё о воле хлопочу?
  
  Хороши у нас дела,
  прямо чёрные делишки –
  мышка кошку родила,
  ну, а та сожрала мышку.
  Поднимался чёрный дым

  на мильон гектаров с гаком.
  кто подружится с (б)араком, -
  будет вечно молодым.
  
  Не бумагу сел марать,
  а выписывать балладу.
  Вспоминаю: поле, рать,
  княжий щит, врата Царьграда.
  Топот. Ржанье. Шум. Ночлег.
  Чёрный ворон, знак зловещий.
  Тут кольнуло, – вдруг не вещий
  был тот князь,
  и не Олег…
  
  С головой ушёл в склероз,
  из склероза впал в нирвану,
  за нирваной встал вопрос

  относительно Ирану.
  Полночь близится. Стою.
  Бьют часы, за ними – склянки.
  «Буря мглою»... роем – танки…
  В танках «янки»,
  мать твою!
  
  Затаился и залёг
  (чин-по чину, шито-крыто).
  Слева – красный уголок,
  справа – коврик для шиита.
  Вечер. Улица. Фонарь,
  нехорошая примета.
  Приближается ракета,
  баллистическая тварь.

   

  Зуд в руках, и в мыслях зуд.
  Ни лопаты – ни гранаты.
  Тучи чёрные ползут,
  а за ними – демократы.
  Я с Валдая, не из бар…
  Поднимаюсь и с размаху
  ворот рву, затем рубаху
  и ору, - Аллах, Акбар!
  
  Вдоль дороги кур коптят,
  дразнят сволочи духаном.
  Густо «Боинги» летят
  и шмаляют по барханам.
  Сажа стелется, как крем,
  и промолвил мой приятель, -
  «…дым отечества… приятен»,
  но я копчёного не ем.
  
  По весне из Сомали,
  в направленье Гиндукуша,
  потянулись журавли,
  помахали «ножкой Буша».
  Демократы в этот раз
  среагировали сразу –
  объявили шухер… газы…
  я надел противогаз.
  
  Тут густой раздался мат.
  Догадался – не иначе
  собирает компромат
  Би-би-си для передачи.
  На зубах скрипит песок.
  На спине – турель складная…
  «Гой ты, Русь моя родная»!..
  «Я твой тонкий колосок»!
  
  Потекло из колоска,
  а меня насквозь продуло.
  Штирлиц вылез из песка,
  под лопатку сунул дуло,
  в зубы – прочий инструмент
  и шепнул, стянув перчатки, -
  на ракетах отпечатки
  засекли радистки Кэт.
  
  Вы, товарищ, не могли б…
  Но степенно и без споров
  я прервал его, - Киркоров
  мне не нравится Филипп.
  «Люди гибнут за металл».
  «Ты – мой тазик. Я – твой веник»…

  …………………………….

  На халяву съел вареник

  и губищу раскатал.
  
  Наблюдая за собой,
  за противником, тем паче,
  по майдану  шли гурьбой
  с ирокезами апачи.
  Штирлиц вытащил пароль.
  Тут прислали на мобильник
  сообщенье, мол, рубильник

  отключил какой-то тролль.

   

  Съел печеньку, плюнул ввысь,

  почесал с ухмылкой темя…

  Тут, откуда ни возьмись,

  «геть усих» возникло в теме,

  стало требовать «лавэ»,

  заявлять, что все мы волки…

  Я сказал, - возьми на полке.

  Мне не жалко: «Хай живэ».

  
  Тучи чёрные ползли,
  нагло лезли, аж обидно.
  Нас куда – то повезли,
  а куда? Впотьмах не видно.
  Сердце ёкнуло, - а вдруг
  не судьба назад вернуться?
  Ой, ребята, не споткнуться б
  о родной Полярный круг.
  
  Зашумел «Охотный ряд»:
  «Миру – мир! Долой буржуев»!
  Я который день подряд,
  зашифрованный, бомжую.
  то шамырлы съем глоток,
  то хлебну пропана запах…
  Загнивает «дикий Запад»,
  развивается «Восток».