Еще про аналитику

• Опубликовал Поляр Поляр 3 мая 2015 г. - 2 133 просмотра

    Всякий анализ документа, ситуации, процесса, осуществляемый без конкретно поставленной   задачи, это бессмысленное времяпровождение.  А попытки анализировать на бытовом уровне тексты и слухи, вообще можно сравнить с попытками  голыми руками отыскать в выгребной яме банку с малиновым вареньем.  И тем не менее…

   

  Если вы анализируете текстовый документ, то вероятно вы сначала фиксируете, что это; личные заметки, научно-технический текст, исторический документ или статья из СМИ.  А потом выделяете неопровержимые факты, совокупность которых может свидетельствовать  об уровне  ценности документа, потом оцениваете количество косвенных данных в тексте (если бы…, возможно…, говорят…,). Если вам попал в руки научно-технический  документ, непрофильный вашему образованию,  то вы первым делом читаете преамбулу, потом  пытаетесь оценить количество и смысловые связки терминов, смысл которых вам понятен, и после этого принимаете решение стоит ли его подвергать научно-технической экспертизе или вернуть его «источнику».

  Также  вы оцениваете состояние текста; черновик это или законченный текст, обращаете внимание на грамматические ошибки, стилистику текста, примерно оцениваете его возможное влияние на читателя.  В любом случае, тщательно отсеяв все лишнее и сомнительное, в итоге вы получите лишь крупицы неоднозначных сведений, достоверность  которых придется еще подтверждать,  привлекая другие источники.

   

  Во всех текстах вы всегда столкнетесь с некорректным использованием слов и терминов, с неверными датами, с демагогией, искаженными памятью воспоминаниями, искусно вкрапленной ложью, смешанной с фактами, с фантазиями воспаленного рассудка. Поэтому по соотношению в тексте «качественного» и «количественного» уже можно судить, как о ценности документа, так и о предположительных целях его появления.

     

  Любой текстовый документ в той или иной степени отражает личное мнение составителя документа. Даже очень опытные специалисты редко могут составить объективный отчет. Поэтому, знакомясь с документом, вы отчасти подпадаете под влияние изложенной в нем информации. И в то же время ваше восприятие будет зависеть от сопутствующих данных на этот текст, а именно; что известно об авторе документа, какие доп.источники он использовал при работе над текстом,  от рецензий на этот текст, сделанных сторонними специалистами, потому что разные специалисты могут по-разному комментировать один и тот же текст. Их смысловые разночтения могут привнести дополнительную объективность в оценке документа. 

   

  При работе с мемуарной, документальной литературой,  социополитическими, историческими, культурологическими  монографиями, надо помнить, что авторы очень часто пишут свои труды, используя механические заимствования материалов у других авторов,  возможно в свою очередь использовавших такое же механическое заимствование у третьих лиц.

  А  некоторые авторы заказных материалов сознательно вставляют ложную информацию ради усиления эмоционального воздействия на читателя, дискредитации кого-то или  чего-то, для направленной дезинформации общественного мнения. Они обычно широко применяют цитаты из чужих материалов урезанные или вырванные из контекста,  инвертируя таким образом их смысл, могут вставлять ссылки на несуществующие источники, или ссылаться на конфиденциальность или секретность их «источников». Поэтому в ответственных случаях следует проверять все ссылки добираясь до первоисточника.  А по совокупности  всех признаков «заказанного материала» его проще отправить в корзину, чем продолжать искать в нем подтверждения достоверности вброшенной информации.

   

  Классическим образцом таких заказных материалов является солженицынская макулатура, в свое время широко растиражированная и разрекламированная высокопоставленной группой антисоветчиков-заговорщиков и ныне являющаяся «евангелием от либеральной власти» России.

   

  Таким образом, в каком-то секторе или информационном разделе, в течение неопределенного отрезка времени формируется  ложный образ, подменяющий собой объективную реальность, и периодически вбрасываемый в общественное сознание.            В конечном итоге он укореняется в массовом сознании, как объективная реальность и выкорчевать его оттуда становится чрезвычайно сложной задачей, особенно если этому противостоят властные структуры, крайне заинтересованные в его сохранении и тиражировании. В результате общество все больше погружается в абсурдное информационное пространство, где белое объявляется черным и наоборот.         Классическим образцом массовой инверсии информационных образов в общественном сознании может служить геббельсовская мифология, в течение нескольких лет деконструировавшая общественное сознание немецкого мещанина-обывателя. С ней, по размаху, можно сравнить только антисоветско-антисталинистскую кампанию, в течение последних тридцати лет прессующую моск российского обывателя-мещанина. Сегодня эти технологии активно обкатываются на Украине.  

   

    Сложились целые "интеллигентские сообщества» которые из поколения в поколение, из текста в текст переписывают нагромождения лжи и мифов, сопровождая их ссылками друг на друга  и такими «обобщениями и выводами»  что очень трудно или даже невозможно выявить первоисточники.

  Все эти "сообщества" активно себя рекламируют и претендуют на объяснение каких-то важных для простого человека вещей.  Поэтому люди, ищущие ответы на разные сложные вопросы, попадают в их паутину и увязают в ней, теряя способность к критическому осмыслению материала. Не имея доступа к первичным документам и соответствующего образования, они не имеют  возможности  опровергнуть лжефакты и распутать хитросплетения ссылок «авторов на авторов» и поэтому механически глотают все, что им выкладывают на подносе, неосознанно включаясь таким образом в цепочку генерации и распространения лжеинформации.

   

    Всякий автор, которому удается привлечь к себе внимание общества должен анализироваться не только как источник систематизированной и заряженной некой идеей информации, но и как воздействующий фактор на сознание общественных групп, слоев.

  Любые авторы  могут быть  полезны для  комплексного анализа, хотя бы тем, что являются  грубыми индикаторами общественного спроса, и качества "интеллектуальных сообществ».  И тогда необходимо анализировать  не только содержание их текстов, но также источник финансирования, тиражи, коммерческий спрос,  и сети распространения.

   

  При текстовом анализе невозможно оставить без внимания языковые особенности текста.

   Анализ проявления языковых особенностей текстов осуществляется путем исследования  не только литературных произведений, но и сообщений СМИ, текстов популярных песен, телевизионных передач, радиопередач,  неофольклора.   Целью анализа языковых особенностей является  наблюдение социально- политического дрейфа масс относительно официальной политики власти, выявление дрейфа бытовой и общественной морали различных групп населения, выявления социальных групп, делающих  заявки на "моральное  или идеологическое  превосходство",  выявление популярных людей, претендующих  на "общественное лидерство",  выявление страны, являющейся источником наибольших языковых и культурных  заимствований, а значит  и ее неконтролируемого  влияния на общественные  умонастроения и культурные   предпочтения.

   

    Анализ языка различных источников  информации позволяет судить о направленности воздействия этих источников на массовое сознание. К примеру, частое использование вульгарных выражений,  жаргона  криминальной среды,  молодежного вульгарного слэнга   в передачах некоего ТВ указывает на то, что политика этого канала направлена на разрушение традиционных устоев и культурного наследия общества  или оно, потакая низменным привычкам,  руководствуется только коммерческой конъюнктурой, что собственно одно и то же.

   

  Еще более  ответственным и информационно емким, чем текстовый анализ является  «анализ события».  Анализ любого значимого события проходит  несколько фаз, это      во-первых оперативный анализ в реальном времени, происходящего события, а потом ретроспективный анализ всех прошедших периодов данного события.                                                    

    Анализ события заслуживающего пристального изучения предполагает получение не только максимально исчерпывающего объема информации, но и тщательное изучение «источников». Только после этого информация фильтруется и сортируется для  поиска ответов на такие обязательные  вопросы, как например, что явилось предпосылкой  события и каковы были непосредственные причины события.

   

  Для   анализа события разрабатывается конкретный план, предусматривающий выполнение стандартных задач-заготовок  и задач специфических именно для этого события.  Но в итоге обязательно должны быть даны ответы на вопросы:  было ли это событие неизбежным, или его можно было предотвратить, и если «ДА можно», то кто должен был  активизировать процесс предотвращения события.

    Последовательно, шаг за шагом  необходимо  извлекать ответы,  «кто инициировал  это событие и управлял им, а кто пытался предотвратить и  активно противодействовал событию?»   И можно ли было изменить развитие события в благоприятную сторону,  воздействием извне или изнутри.

    Изменились ли позиции и возможности инициаторов и организаторов после события.

    Какие ошибки были допущены  участниками события.

    Каковы могут быть ближайшие и отдаленные последствия события.

    Где происходили  схожие события, возможны ли они в будущем, и где.

    Что необходимо предпринять, чтобы  повторить событие или блокировать при первых  признаках активизации.    

    Ну и наконец, как максимально полезно для себя использовать ситуацию, сложившуюся

    в результате  события.

   

  Мне лично например, нигде не удалось прочитать или услышать  объективный официальный анализ «Украинской катастрофы», который  обязана была сделать и озвучить ныне существующая российская администрация. Именно в таком, стандартном для аналитики событий, ключе.  Ведь как-никак, а в Украину было закачано более двухсот миллиардов долларов, со слов российского президента. И кто-то о них должен подробно рассказать и за них ответить. Это может свидетельствовать только об одном, а именно;  олигархический российский режим в очередной раз обосрался и полностью себя дискредитировал, как власть, которая в первую очередь должна была защищать стратегические интересы народов России, а уж потом частные интересы олигархии. И объективного непредвзятого анализа «Украинской катастрофы» и ответа «Кто виноват?»  от нее не дождаться. А впереди еще «Среднеазиатская проблема», «Прикаспийская» и «Кавказская»… это не считая убийственного для рахитичной экономики провала «монетарной политики» и «либеральной приватизации» непредвзятый анализ которых  этой властью также никогда не будет озвучен.

  Ну и чтобы  убедиться из чего состоят «основы государственности»  неплохо сделать  анализ какого-нить  государственного или муниципального учреждения.

   Аналитический портрет учреждения складывается из,                                        аналитического портрета руководителей:

  образование, психологический профиль, психические особенности, идеологические предпочтения, связи, карьерные перспективы, признаваемые руководителем внутренние проблемы,  планы развития, реализуемость этих планов.

     

     Из  кадровой политики:

  принцип отбора кадров, уровень семейственности, интенсивность обновления, организация профессиональной подготовки, требования к интеллектуальному уровню, этнический состав и политические предпочтения, 

   

  Из кадровых язв:

  степень бюрократизации, коррупции, пренебрежение работников к должностным обязанностям, не признаваемые руководством внутренние проблемы.

     

    При составлении аналитического портрета учреждения необходимо вскрывать различия между формальными и фактическими статусами различных субъектов в иерархии руководства, формальным и  реально существующим порядком в различных организационных структурах. Содержание не всегда может соответствовать форме.  Если некто N значится  руководителем подразделения, это еще не значит, что он действительно руководит им. Он может быть просто мажором, а фактическим руководителем может быть вышестоящий начальник,  или некий неформальный лидер подразделения.  Таковы реалии сегодняшних «учреждений».