Самое свежее

Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу! Вадим Жук. Пронеси, Всевышний!

Дмитрий Ольшанский: Глупый писатель - это катастрофа

  • Картинки по запросу Алексей иванов

    Выступает, например, Алексей Иванов - и сообщает нам следующее:

    "Жажда неволи — родовая русская черта, и ничего с ней не поделать. Но проблема не в этом. Есть волшебное число для человечества — 3–5%. Это количество пассионариев в этносе. Количество мутантов в популяции. Количество занятых производством материальных ценностей в благополучном социуме. И так далее. И в России эти же самые 3–5% граждан не желают расставаться со своей свободой".

    Родовая, стало быть, черта. 
    Такой уж они народец - русские - что неволи жаждут.
    И еще выпить водкю из горла.
    Ох ты ж мамкин плантатор-колониалист, "мы не можем дать нашим рабам свободу, потому что рабство свойственно их природе". 
    И кто бы рассказал писателю Звяг... тьфу, Алекси... тьфу, Улицк... ох, простите, Иванову, что умение не расставаться со своей свободой - и, напротив, умение избавляться от своей неволи, - это точно такой же социальный навык, как и чтение, письмо, застегивание штанов, наконец.
    Это ресурс, который дается человеку воспитанием и образованием, всем тем, что ему подарили другие, что они в нем развили. 
    А не давили.
    И приходить к замордованному нашему человеку и рассказывать ему, что его тяжелое положение, его гражданская недостаточность - это, мол, жажда неволи у него такая, то ли дело пассионарии, процент в этносе, волшебное число! - ну я не знаю, кем надо для этого быть.
    Алексеем Ивановым, должно быть.

    А вот уже выступает Сорокин.
    И говорит:

    "В нашей жизни – от детского сада, школы и во взрослой жизни – все было пропитано насилием, словно воздухом. Мы этим дышали, мы этим жили. И когда сейчас говорят, что у русских очень много злобы накопилось…. Так мы 70 лет варились в этой кровавой похлебке войны с человеческим началом. Поэтому у меня такая жесткая словесность".

    Я, конечно, понимаю, что для европейских славистов надо выдавать примерно такой текст, иначе не будет ни переводов, ни премий, ни лекций, ни диссертаций, - и все же.
    Владимир Георгиевич, когда вы говорите, такое ощущение, что вы бредите.
    Какой воздух насилия?
    Какая кровавая похлебка войны?
    Вы в каком году в детский сад ходили, когда в школе учились? 
    В незабываемом 1919-м?
    А то и вовсе - в 1937-м?
    Стыдно и напоминать, но Советский Союз шестидесятых-семидесятых, в котором провел свои юные годы Сорокин, жил одной государственной идеей.
    Идея формулировалась так: "лишь бы не было войны".
    А вместе с идеей - и уровень реального насилия, государственного и повседневного, от сороковых до семидесятых падал и падал.
    Сложно представить себе другую, такую же большую и - формально - грозную страну, которая сильнее нажимала бы на тему гуманизма и борьбы за всякое там мирное небо под ногами, чем брежневский СССР.
    Донажималась, собственно, до того, что и развалилась - под ударами действительно агрессивных людей, которые, в отличие от Леонидов Ильичей, любили не хоккей и фильм "Белорусский вокзал", а - кровавую похлебку войны, ту самую.
    Но о них говорить - неприлично. 
    Они же хорошие, они - "пассионарии" и "не желают расставаться со свободой" (см. предыдущий мыслитель Ал. Иванов).
    Прилично говорить о злобе, которая накопилась у русских.
    Вместе с жаждой неволи, конечно.

    Эх вы, писатели.
    Родовые вы мои, пассионарные, пропитанные насилием, кроваво-похлебочные пошляки.

    Дмитрий Ольшанский

2