Наследство Сталина слишком грандиозно, чтобы его забыть. И слишком спорно, чтобы не использовать его в пропаганде. Мы живем в том же контексте, который создал Сталин – города, заводы, республики, книги, фильмы, памятники. На Украине до известной степени это уловили и разрушают контекст. Перестав быть промышленной территорией, Украина избавляется – и избавится – от сталинского контекста и сталинского наследия.
Мы же, решив (не всегда по своей воле) оставаться в индустриальной парадигме, обречены задавать себе те же самые вопросы, главным из которых является вопрос о цене модернизации.
Либералы, говорившие, что, когда будет построен настоящий капитализм, «кости хрустеть будут», по сути, из той же серии. Неспособность сформировать привлекательный образ будущего (а у нас его, увы, пока нет) всегда актуализирует дилеммы прошлого. Тем более, что под них у нас есть реальная и актуальная социальная и экономическая база.
Люди еще не понимают, что живи сейчас, Сталин действовал бы, вероятно, по-другому. Поэтому они ищут рецепты в событиях другой исторической, технологической и экономической эпохи. У модернизации всегда есть цена. Проблема сталинской модернизации в том, что она была не завершена. Ни до, ни после Войны. Именно поэтому и вопрос о цене стоит столь остро. Мы понимаем неизбежность модернизации, но не видим другой модели. И это очень пугает всех.