Дмитрий Евстафьев: Не все пропало! Но кроме нас никто не даст нам избавленья и не запустит «новую индустриализацию»

• Опубликовал Александра Зацепина 27 января 2016 г. - #инвестиции  #экономика России  #прорыв  #логистика  - 4 163 просмотра
  

    

  Для начала признаем неприятный факт: основные источники экономического роста находятся внутри России. И только за счет них можно запустить «новую индустриализацию». Лишних денег ни у кого в мире нет. А если и есть, то их нет для нас. А если и есть для нас, надо тридцать раз подумать, прежде чем их брать. Так что «новая индустриализация» – это поначалу сплошные расходы.

  Внешние инвестиции (которые, думаю, будет приносить в основном беглый российский и рисковый западный капитал) могут включиться в процесс только в его «зрелой» фазе. Когда всем станет ясно, что «получилось». А первичным источником инвестиций будет неизбежно государство. Которое да, «даст» своим. Вопрос в том, сколько этих своих будет, на что государство им даст деньги и что они за эти деньги сделают.

  Кстати первым, что будет сделано в процессе «отмены санкций» – снимут ограничения на пользование кредитными ресурсами. Уже намеки пошли. Западных партнеров ведь очень напугало, что страна смогла отдавать долги такими темпами как в 2014 – 2015 гг. Еще вернуть миллиардов 150, и от былой управляемости нашей финансовой системы со стороны Запада мало что останется. Западникам нужно срочно надавать нам кредитов миллиардов на 200, а лучше – на все 300. Но не на «новую индустриализацию», естественно. На потребление.

  Понятно, что в условиях отсутствия инвестиционной активности в промышленности и неуправляемости финансового рынка «доступ к финансовым ресурсам» будет с хрустом поглощен нашей элиткой. А нам будет позволено лицезреть фотки горнолыжных курортов и яхт, где наша элитка будет «болеть за страну» и натужно «поднимать ее с колен».

   

  Возвращаемся к индустриализации. Мы много говорим об импортозамещении и развитии «новой логистики», как основе для реиндустриализации. И это правильно, но только отчасти. Импортозамещение в промышленности могло стать основой рывка, но по ряду причин, в том числе и в субъективных – не стало. Оно превратилось в движение «без вектора», но в целом в правильном направлении. Неплохо, но не рывок. «Новая индустриализация» – это прежде всего проектность и четко обозначенная векторность.

  Важно и другое: импортозамещение было «реактивной» концепцией, ответом на злые санкции, основанном на «том, что было». «Новая индустриализация» – это плановая концепция, направленная на «то, что будет». Дьявольская разница.

  Нынешняя логистика еще меньше подходит на роль главного драйвера «новой индустриализации». Потому что она встраивает нас в уже сложившиеся «точки экономического роста», порой сложившиеся без нас, а иногда и против нас. И это не создает новые «точки», где мы могли бы иметь превалирующее влияние.

  Ситуация с логистикой сейчас очень похожа на ситуацию с логистикой закатной Российской империи в конце XIX – начале XX века. Только если в Российской империи логистика и вся логистическая стратегия подстраивались под экспорт хлеба, то в современной России вместо хлеба – нефть и газ.

   

  О чем тогда стоит вести речь?

  Для начала договоримся о «рамках». На мой взгляд, главная «рамка» нашей новой индустриализации заключается в признании приоритетности экономического роста над всеми иными соображениями, включая и пресловутую «борьбу с инфляцией». Поскольку именно экономический спад является наиболее социально опасным фактором в современном кризисе, порождающим настроения социальной депрессивности и агрессии. Иными словами нужен экономический рост любой ценой, даже ценой роста инфляции до определенного социально опасного порога, который в последние годы был выявлен «опытным путем». Это 15-17%. Выше – нельзя. Но инфляция ниже 12% при наличии экономического роста, относительно высокого уровня занятости населения и политической стабильности не создает серьезных экономических и политико-экономических рисков. Сами это видели в 2015 году.

  Вторая черта «новой индустриализации» в том, что промышленный рост в России будет связан, прежде всего, с реализацией потенциала классической промышленности. Именно она, а не фантомы «инноваций» и «стартапов» и не пузырь потребления – должна стать основой постнефтяной экономики. Стартапы и инновации, конечно, нужно поддерживать. Но и они должны быть связаны именно с классической промышленностью.

  Получить свою долю в Интернет-экономике, конечно, здорово. Вот только правила игры в ней определяем не мы – и шансов, что мы получим когда-либо там свой «голос», немного. В любом случае, этот голос будет слабее, чем на рынке нефти и газа, а с нами и там обошлись, прямо скажем, неласково.

  А вот на рынке классической промышленности и соответствующих технологий положение несколько иное. Да, Россия не смогла войти в «постмодерн», а теперь уже поздно, да и выяснилось, что ничего хорошего в этом «постмодерне» нет. Компот из Фейсбука, Кончит и беженцев. Так что не надо стыдиться ни своего индустриального прошлого, ни своего индустриального будущего. Наличие ресурса классической тяжелой промышленности в период глобального кризиса это скорее не минус, а конкурентное преимущество, чтобы там ни говорили трубадуры экономики постмодерна.

  А вообще новая индустриализация – это не прорыв. Это – система. Новая система, которая может состоять их многих вроде бы неинтересных элементов. Но взятые в совокупности они дадут нам новое качество экономики.

   

  Ну, а теперь, про «тактику». Если про стратегию договорились, тактика проста.

  Существенное увеличение в ближайшей перспективе (2-3 года) количества самозанятого населения для сокращения бюджетной нагрузки. Нам нужно минимум 5-7 миллионов новых рабочих мест в небюджетной сфере. В данном случае, думаю, многие согласятся с тем, что объемы, количество «новой занятости» будут существенно более важны, нежели ее налоговый эффект, особенно в краткосрочной перспективе.

  Так что на первое время (до 5 лет) возможна максимальная либерализация фискального и контрольного режима, за исключением вопросов, связанных с безопасностью нового бизнеса для общества. То есть жесткое регулирование в сфере продовольствия должно оставаться.

  Это, конечно, никакой не «малый бизнес». Нормальный малый бизнес всегда возникает как «сервисная зона» крупного и среднего бизнеса. Это – «микробизнес». Но и смысл его несколько иной – снизить нагрузку на бюджет, не допустив масштабной безработицы среди бывших бюджетников. Общество в процессе адаптации к новым условиям создает формы и методы экономической деятельности сообразно своему пониманию, традициям и местным условиям. Не надо мешать. Надо вводить простейшие формы легализации, чтобы просто знать, где и что имеется в наличии. Патенты, кстати, вполне нормальная форма частичной легализации. А налоги… Про нормальные налоги поговорим году в 2020-м, а лучше – в 2025-м году.

  Закрытие стратегических финансовых «черных дыр». «Платон» в том или ином виде неизбежен; другой вопрос, что это не может быть «частной лавочкой» ни по форме, ни по сути, а обществу нужно объяснять доходчиво и показательно, куда пойдут деньги. И консолидация рынка алкоголя неизбежна. И «завинчивание гаек на таможне» – тоже. И чем более гласным и публичным это будет – тем лучше.

   

  У новой страны должны быть новые города. Понятно, какая промышленность там должна быть: «первый контур» – обрабатывающая на базе месторождений полезных ископаемых. Второй контур – высокие технологии первично оборонного значения. Понятно, где – по Транссибу. И только не надо говорить, что это дело для страны неподъемное. Подъемное, не так дорого это и стоить будет на фоне того, как растворяются деньги в нашей банковской системе. Кстати под это строительство можно и государственные облигации выпустить. «Займ индустриализации»! Но, прикиньте, как это будет круто: Россия строит новый город!

  Создание новой для России отрасли глубокой переработки газа уже в среднесрочной перспективе может создать условия для давно назревающей организационной революции в «Газпроме». Думаю, все поняли про что я – про демонополизацию рынка и транспортной системы.

  Как это ни странно – существенное сокращение энергоемкости производства и жизнедеятельности. Создание на всех уровнях общества дисциплины энергопотребления и культуры пользования возобновляемыми источниками энергии.

  В среднесрочной перспективе (4-6 лет) – восстановление и развитие имевшегося ранее потенциала транспортного машиностроения. Не то чтобы это было какой-то супер горящей проблемой. Просто убитый вид городского транспорта – даже в «столичных» городах (например троллейбусы и трамваи в Москве) – тоже вносит вклад в нагнетание той атмосферы социальной угрюмости, которую, думаю, мы все уже ощущаем. И, напротив, ничто так не радует людей, как новые красивые трамваи, автобусы и вагоны метро, поскольку большая часть населения пользуется ими каждый день. И стоит это гораздо дешевле, чем многие крайне сомнительные «прорывные» проекты.

  Прошу заметить, этот скромный список приоритетов совершенно не зависит от какой-либо идеологической позиции, совершенно не связан с какими-то крупными вложениями и находится в экономической Вселенной, перепендикулярной мировым финансовым рынкам и санкциям. Все это придется делать в любом случае, просто сейчас, кажется, самое политически удобное время для того, чтобы это начать.

   

  В заключение, пожалуй, еще очень важная вещь: Надо восстановить «промышленную референтность» России. Что я имею в виду? К примеру, обсуждается какой-то проект с нашим участием и возникает вопрос: а русские это смогут? И люди пожимают плечами… Согласитесь, за последние 30 лет мы «советскую» референтность во многом утратили. Осталось, конечно, кое-где… В атомной отрасли например. Восстанавливается референтность в экспорте вооружений, где мы ее тоже почти утратили. Вспомним неприятную историю «алжирского контракта» и первый заход на индийский «истребительный» тендер.

  Напомню, если кто забыл: несмотря на множество деталей, мы тот заход проиграли по двум причинам: пытались продать то, чего еще не было по сути, а главное, у индийцев возникли «обоснованные сомнения», что мы способны этот тендер выполнить. Нужно в кратчайшие сроки восстановить референтность в гражданском авиастроении. Не в отверточной сборке Суперджета, а в полноценном национальном авиастроении. А то худо нам будет.

  Увы перечисленного мало для того, чтобы играть глобальную экономическую роль. Значит, придется первое время восстанавливать референтность, работая «в ноль» или даже в убыток.

  Кстати, мост в Крым – хороший инструмент восстановления референтности в крупных инфраструктурных проектах. Наглядный. Видный даже из космоса. Давно у нас таких проектов не было. Если мы этот проект выполним в срок, качественно и красиво, про наше участие в глобальных инфраструктурных проектах пойдет совсем иной разговор. И с нашими замечательными китайскими партнерами тоже.