Владимир Мамонтов: Портрет дочери

• Опубликовал Владимир Мамонтов 10 июля 2015 г. - #дети  #живопись  #экзамен  - 2 394 просмотра

  

  Вот вошла она в аудиторию – и стало ясно: не пройдет. В этот вуз, на эту специальность - никогда.
  Но мы ж комиссия. Мы ж серьёзные люди. Профессионалы. И должны свое первое впечатление проверять. И только тогда выносить ответственное решение, от которого будет в значительной степени зависеть судьба этих детишек.
  Вошла она, села. Лицо такое... не аристократическое. Простое такое, без эмоций. Одна моя знакомая была портнихой, шила ладные рубахи, и называла их «заготовками»: чистые, белые, льняные или сатиновые. Потом она их вышивала – и это уж были просто шедевры. А допречь – заготовки. Вот что я вспомнил, глядя на эту широкоскулую, большеглазую, умиротворенную девушку.
  Ну, расскажи, милая, биографию коротенько, кто мама-папа, почему данную профессию выбрала. Родилась в Томске, живу в Рязани. Мама учительница истории, папа жонглёр. Ну, бывший, сейчас на фирме охранником работает. А к вам пришла потому, что с детства мечтала об этой профессии. Ещё в шестом классе написала первую заметку в стенгазету. Мечта не оставляла меня все эти годы. И крепла с каждым днём. Больше всего я люблю слушать такое-то радио (там работает мой коллега по собеседованию), и читать такую-то газету (там я долго работал). Вообще хочу как следует послужить прекрасному делу взаимопонимания между людьми и народами всей Земли. Помочь им разобраться в положении дел.
  Кх-м. А каково оно, положение дел, на ваш взгляд? Так себе, в мире кризис. Мы с американцами ссоримся. Из-за чего? Как из-за чего? Они строят... агрессивные планы. И давно? Да всё время. Погодите, мы ж с ними одну войну выиграли, в одну «восьмёрку» входили, а потом вдруг... Куда входили? В «восьмёрку».
  Лицо девушки вдруг страдальчески исказилось. Она прикусила губу, прошептала «я так и знала» и поникла вся.
  Тут надо пояснить, что работа у тех, кто ведет собеседование, непростая. Приходится всё время быть настороже, чтоб не допустить душевной травмы, а то и физической: тут прибыл до неё худенький очкарик. Он не знал, куда руки деть. Он их мял, выкручивал, подкладывал под себя, пихал в карманы и выкладывал на колени ладонями вверх. Мы быстренько выяснили, что документы он подавал ещё и в театральный. Знает про Гротовского, Немировича и Коляду. Стало быть, театроведом стать хотели? На вид вы чистый театровед.
  Театроведом? Он даже удивился. Каким театроведом? Актёром. Не взяли? Нет, вздохнул он и вывернул руки так, что левая сплелась с правой, как провода, которые проводили прежде по стенам, а не внутри. На роликах таких фарфоровых.
  Ладно, говорим, а к нам-то зачем? А к вам пришел потому, что с детства мечтал об этой профессии. Ещё в шестом классе написал первую заметку в стенгазету. Мечта не оставляла меня все эти годы. И крепла с каждым днём. Больше всего я люблю слушать такое-то радио (там работает мой коллега по собеседованию), и читать такую-то газету (там я долго работал). Вообще хочу как следует послужить прекрасному делу взаимопонимания между людьми и народами всей Земли. Помочь им разобраться в положении дел.
  Кх-м. А каково оно, положение дел, на ваш взгляд? Так себе, в мире кризис.
  Кто им внушает эти канонические беспроигрышные тексты? Не знаю. Но поскольку дети они нормальные, с умом и чувствами, они понимают, что не сработало. Расстраиваются. Мы девушке говорим: милая, не плачь. Бог с ними, с американцами. Ты расскажи, чего ты правда любишь? Что знаешь, умеешь?
  - Ри-и-сова-а-а-ать, - говорит она сквозь слёзы.
  - Ну и славно, - говорим. –Вот тебе листочек, нарисуй чего-нибудь.
  У неё слезы враз высохли.
  - Прямо здесь?
  - А чего тянуть? Давай.
  Она стала рисовать, общий контур, брови, глаза... И стало тут же видно, что она одного из нас рисует! И похоже рисует!
  Хватит, говорим ей. Всё понятно. И кто художник твой любимый? «Кустодиев», - лицо её вдруг расцвело. «Он вообще удивительный! У него картина есть «Портрет дочери». Там девчонка такая, в окошко смотрит. Она от нас отвернута, видно косички только, пробор, юбка пышная, чулки полосатые, а ведь это и правда портрет, потому что мы всё равно представляем, какая она». И абитуриентка улыбнулась во всю свою умиротворённо-кустодиевскую светлоту.
  «Сюда-то кто тебе посоветовал документы подавать? Родители, поди?»
  Она кивнула. «А на живопись?» На живопись они не хотят. Папа так и сказал: ты ещё в цирковое подай. Ну, что, я пойду?
  Иди, милая.