Есть сырье – народ не нужен. Отсюда и все беды с его лечением, обучением и так далее

• Опубликовал Наталья Румарчук 10 октября 2016 г. - #Россия  #население  #сырьевые бароны  - 4 642 просмотра

  

  А знаете, что самое печальное в Ресурсной Федерации, которую сырьевые бароны создали на месте России? Сто этому нефтегазовому государству не нужен народ.

  Все, что ему нужно – это высокие цены на сырье, доступ к рынкам сбыта и транспортная инфраструктура. То есть трубы, порты, танкеры, еще раз трубы. Протянуть эти трубы в Европу, подключить к ним побольше потребителей, чтобы получать максимальный доход…

  Нужен персонал для буровых, прокладки труб и других работ по добыче и транспортировке ресурсов. Но найти персонал нетрудно, для этого не нужен большой 150-миллионный народ. Для этого достаточно 10-20 миллионов, да и то не факт. При современном уровне автоматизации и возможности привлекать трудовых мигрантов, которых не надо обеспечивать постоянным жильем, лечить и учить – при этом народ перестает интересовать вообще.

  Не нужна собственная наука, потому что все технологии можно купить за рубежом и нанять специалистов, которые будут монтировать и настраивать оборудование. А когда закончат – уедут обратно в Германию, Голландию или в другую свою Европу.

  Для детей менеджеров среднего звена, которые вынуждены жить на месте добычи и отгрузки сырья, можно открыть некоторое количество колледжей и лицеев. А высшему руководству удобнее устроить своих детей в учебные заведения Европы, потому что им не обязательно все время жить на месте добычи.

  И тем более не нужно собственное производство товаров. Потому что проще купить импортное, готовое, отдав за это часть выручки от продажи сырья…

   

  Но так получилось, что в наследство от предыдущего государства сырьевые бароны вместе с обширными месторождениями нефти и газа, с буровыми и транспортной инфраструктурой получили 150-миллионный народ. И что теперь с ним делать, они просто не знают.

  Заниматься откровенным сокращением населения нельзя. Опасно. Не поймут. Скинут. Можно потерять власть и доступ к ресурсам. Да и вообще неприятно это. Никому не хочется чувствовать себя сволочью, всем хочется чувствовать себя суперменами, дартаньянами, защитниками – чтобы окружающие любили и уважали, особенно близкие.

  Пару миллионов местного населения заняли службой в армии, потому что сырьевые наделы все равно надо как-то охранять. Вместе с семьями это миллионов пять.

  Миллион заняли службой в полиции и еще миллион в нацгвардии. Потому что порядок внутри государства с таким населением тоже надо кому-то поддерживать. Вместе с семьями еще пять миллионов.

  Какое-то количество занято непосредственно добычей и транспортировкой ресурсов. Какое-то количество строит и обслуживает инфраструктуру. Кто-то работает в администрациях, без которых тоже не обойтись.

  Но большая часть населения, примерно 3/4, сырьевым баронам с их задачами добычи и транспортировки ресурсов просто не нужна.

  А главное – им не нужно, чтобы 150-миллионное население в целом было здоровым и образованным, чтобы оно прирастало, что-то разрабатывало и производило, чего-то добивалось. Наоборот, это местами даже вредно. Потому что если производство несырьевых товаров станет преобладать над сырьем, это рано или поздно приведет к смене власти. Ведьэкономика всегда первична, и власть неизбежно оказывается у тех, кто контролирует основные экономические ресурсы.

  Нет, сырьевые бароны не какие-то киношные злодеи, которые задались целью уничтожить народ. Просто им не нужен 150-миллионный народ. Они не вынашивают планов по его целенаправленному сокращению, просто хотят сделать так, чтобы этот народ жил сам по себе и не мешал им добывать ресурсы и торговать ими.

  Более того, они даже готовы делиться с народом частью своих доходов, чтобы народ сохранял спокойствие, ради их, баронов, спокойствия в конечном итоге. И еще немного ради чувства собственного удовлетворения, что они такие благородные, добрые и щедрые. Чтобы откупиться от собственной совести. Примерно по той же причине крестные отцы и прочие главы преступных группировок дают деньги на строительство церквей и прочую благотворительность. Отдали часть выручки "сирым и убогим" – стали лучше в собственных глазах и глазах близких, купили сами у себя моральное право на дальнейшие дела.

  Газпром, Роснефть и прочие Лукойлы платят налоги, чтобы на них содержалась армия, которая охраняет их делянки, полиция и нацгвардия, которая обеспечивает внутренний порядок, местные администрации, без которых тоже не обойтись. А часть налогов идет на "сирых и убогих" – остатки системы образования и медицинского обслуживания, а также на "ученых чудаков", которые сырьевым баронам не очень-то нужны, но ради ощущения собственной крутизны и причастности в большой науке пусть пока будут.

   

  А конечная цель – в том, чтобы народ жил сам по себе, а ресурсное государство – само по себе. Чтобы народ сам себя учил (желательно в церковно-приходских школах, потому что слишком умный народ не нужен, а вот верующий нужен), сам строил себе дома (желательно в ипотеку, оставляя процент банкирам, аффилированным с сырьевыми баронами). Сам себя лечил и сам себя кормил – отсюда наибольшее внимание именно сельскому хозяйству и такие проекты как "дальневосточный гектар".

  Даже кое-какие товары народ может сам для себя производить, желательно несложные, например мебель. Можно автомобили собирать из импортных комплектующих. Но полностью свои производства не нужны, чтобы производственная часть экономики не стала доминировать над сырьевой с далеко идущими для власти сырьевых баронов последствиями.

  Идеально, чтобы со временем затраты на содержание полиции, гвардии, армии и администраций можно было полностью снять с сырьевых корпораций и повесить на народ. То есть чтобы налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) стал поменьше, а налоги на зарплату побольше. И чтобы НДПИ направлялся на геологоразведку, то есть в конечном итоге возвращался сырьевым корпорациям. Но это в перспективе.

  А вот то, что уже практически стало реальностью – это пенсии, которые каждый должен накопить себе сам. Причем копить надо в коммерческих фондах, которые будут не только сохранять накопления, едва спасая их от инфляции, но и зарабатывать себе. Вернее своим владельцам, аффилированным с сырьевыми баронами.

  Но печально даже не то, что мы почти не получаем, а скоро и вовсе не будем получать доли от сырьевых доходов. Печально, что мы родному государству оказываемся не нужны.

  Поэтому оно ничего не будет делать для развития здравоохранения, образования, науки и производства. Только кое-что для сельского хозяйства, чтобы народ кормил себя сам.

  Государство ничего не будет делать для развития народа. И не потому, что оно такое злобное, а потому что сырьевому государству народ не нужен.

  А все красивые слова президента и правительства – это просто риторика, для обеспечения спокойствия (в конечном итоге для спокойствия сырьевых баронов) и для самоутверждения. Просто президенту и премьеру нравится чувствовать себя патриотами, защитниками и суперменами. Нравится быть крутыми в своих глазах и в глазах своих близких. Вот только эта крутизна остается исключительно на словах.

   

  А на деле мы имеем деиндустриализацию, накопительную пенсионную систему, падение образования и все прочее, что подтверждает справедливость сказанного выше – сырьевым баронам народ не нужен.

  Но если им не нужен народ – тогда зачем нам нужны они? Если я не нужен государству, зачем мне такое государство?

  Нет, я не хочу уезжать из России. Просто я хочу, чтобы на месте нынешней России появилось государство, которому я буду нужен, которому будет нужен народ.

  Хочу такое государство, которому будет нужен каждый из нас. Где не будет безработицы, а будет нехватка квалифицированных кадров, для восполнения которых станет развиваться система образования и здравоохранения.

  И это государство не будет продавать сырье за рубеж, а будет использовать его внутри страны, чтобы превращать в товары, материалы, оборудование и энергию прямо здесь, а не где-то далеко.

  Но пока о таком государстве можно только мечтать.

  А Ресурсной Федерации, созданной сырьевыми баронами на месте России, мы не нужны.

   

  Александр Русин