В СССР было неписанное, но неукоснительное правило: всякий более-менее ловко пишущий должен где-то публиковаться и получать за свои труды на хлеб насущный. А со временем быть принятым в Союз писателей, даровавший его членам все бытовые радости. Под это правило подпадали как знатные крамолы вроде Пастернака, Окуджавы, Галича, Евтушенко, так и малоизвестные трудяги, однако приносившие и доход с продажи своих книг, и просветительскую пользу.
При Ельцине отчасти из-за жадности самих писателей, решивших у себя же «все отнять и поделить», отчасти из-за нетерпимости нашей «танковой демократии» ко всякой критике былая писательская лафа сильно сдала. Публиковаться еще можно было всем, но жить не впроголодь за счет писательских трудов – только «жадною толпой стоявшим» у демократического трона.
При раннем Путине писавшим «мимо кассы» стало и впроголодь не прожить, при позднем – вообще эту писательскую кассу упразднили (оставив ее лишь для безмозглых детективов и тупой фантастики). Одной части «жадной толпы» стали платить, говоря условно, из Кремля, другой – из Госдепа. Великая русская литература в результате сдохла. Процвела великая цензура, даже Некрасова и Льва Толстого объявившая экстремистами. Журналистику почти сполна подмяли кремлеботы и иноботы – а сейчас дело идет к уже полному ее сведению до кремлеботов исключительно.
И вот несколько лет назад я заочно подружился с молодым даровитым автором из Новосибирска, писавшим с большой любовью к Родине и едким осмеянием ее дурной власти, никто ему за это ни копейки не платил. И на его просьбу посоветовать, как и где ему лучше издать первую книжку, я с превеликим огорчением ответил:
«Стартуй ты в СССР, твоя судьба была бы самой радужной, но сейчас без могучей рекламы никакая книга, кою человек без имени может издать только за свой счет, не окупится. Такие книжки называются «визитными»: приходишь на встречу с партнером или заказчиком, подписываешь им свою книжку, те ахают и восхищаются, но не откроют ее никогда. Пусть твоя книжка будет самой интересной, но пока ты не станешь героем телевизора, судьба ее, увы, будет лишь такой: из рук в руки – и с глаз долой. А героем телевизоры ты, не лижа вовсю зад Путину, при нем не станешь никогда».
Я с полгода слегка платил ему по-братски за его труды, которые использовал на своем оппозиционном сайте – поскольку он впрямь голодал. Но так как мой сайт, начинавший с хлебных 40-50 тыс. читателей в день, под дичайшей интернет-цензурой, что расцвела при Путине взамен литературы, скоро стал малолюдней вдесятеро – бросил платить бедняге. Он же следом бросил и писать, и я потерял с ним всякую связь.
И вдруг после долгой паузы, одновременно с началом спецоперации по наведению на Украине путинского мира его статьи вновь замелькали в Интернете – все до одной и посвященные сей злобе дня. Но если раньше они искрились остроумной критикой властей, что сроду было главным, после несчастной любви к женщине, козырем родной литературы – то теперь являли собой жалкий лепет оправданий путинских деяний. Примерно в таком духе:
«Поставки Западом оружия Киеву провоцируют кровопролитие. И мы, пришедшие с миром к нацистскому агрессору для предотвращения задуманной им бойни, теперь можем воочию узреть кровавую изнанку его замыслов!»
Юный талант решил-таки войти в литературу указанным когда-то мной путем: лизнуть вовсю, взахлеб правящий зад. Только никакой литературы у нас больше нет, а прокаженным через заднее лизанье языком уже не выдашь стоящего ничего.
И после того, как я пролистал его «тетрадь лакейских диссертаций», сердце мое сжалось с болью: вчерашний бойкий острослов полностью вымер в только и имеющего нынче заработок кремлебота. Примерно как народ, тоже насочинявший встарь прорву самых дерзких сказок, пословиц и поговорок – в коленопреклоненный сброд. Но на этом-то вымирании, вплоть до физического, власть нынешнего несменяемого «короля цензуры» и стоит.
Комментарии