Как только пошли сообщения из Парижа, где полиция применила против мирных демонстрантов, недовольных повышением цен на топливо, водомёты и слезоточивый газ, соцсети буквально взорвались. Комментаторы дружно заговорили о чудесах европейской демократии, которая охотно подавляет силой любой народный протест у себя дома, но дружно возмущается, когда так же действует власть в других странах, например в России.
Что тут можно сказать?
Во-первых, можно посмотреть на картинки мирного шествия по Елисейским полям. Их предостаточно в сети: подожженные завалы из всякого хлама, разбитые витрины и т.п.
То есть аргументов в пользу применения силы полицейскими более чем достаточно. И речь совсем не о разгоне несанкционированной акции, которую мэрия оперативно согласовала на Марсовом поле в Париже, а протестующие пошли штурмовать президентский дворец на Елисейских полях.
Но несмотря на это заявления властей в основном демонстрировали уважение к праву граждан выражать свой протест и сожаление по поводу неправовых действий отдельных лиц, которые вынудили полицию применить силу для восстановления порядка.
Кстати сказать, шествия и митинги «жёлтых жилетов», ставших символом этого протеста, собрали в этот уик-энд по всей Франции более 100 тыс. чел, а в Париже протестующих было около 8 тыс.
И это наводит вот на какую на мысль. Французам подняли цены на бензин примерно на 3 евроцента за литр, а на дизтопливо – на 6,5 евроцентов, и вся страна буквально всколыхнулась. На прошлой неделе в протестных акциях приняли участие около 300 тыс. чел., в эти выходные – снова стотысячные акции. Россиянам повысили пенсионный возраст, НДС, акцизы, готовятся новые налоговые инициативы по перекачиванию денег из частных карманов в государственный – и хоть бы хны. Граждане если и ропщут потихоньку, то не протестуют публично.
Почему?
Один из возможных вариантов ответа в том, что французы уверены в необходимости протестовать именно громко, иначе их голос услышан не будет. А россияне, напротив, уже не раз убеждались в бесполезности публичных акций. И даже в том, что чем громче протест, тем скромнее результат.
Последний раз, когда российским протестующим удалось что-то изменить митинговой демократией, была монетизация льгот в 2005 году. Но тогда и страна была всё же немного другой, более смелой что ли, и власти оперативно залили пожар деньгами.
С тех пор многое изменилось. Относительно сытые нулевые привели к тому, что теперь людям уже есть, что терять – и этого довольно много. Опять же после голодных и бурных 1990-х нынешняя стабильность стала цениться сама по себе. И, конечно, сахарные уста британского подданного, обладателя итальянской виллы или владельца апартаментов в Майами, подвизающихся в российском телевизоре, весьма ловко разъясняют россиянам, что публичное отстаивание своих конституционных прав и робкая борьба за социальную справедливость – это Майдан и происки врагов России.
Народ не то чтобы совсем слепо верит подобным аргументам, но поку средний уровень жизни всё же выше, чем 20-30 лет назад, более-менее охотно оправдывает этими доводами свою политическую лень.
Что должно произойти, чтобы россияне её преодолели и пошли на баррикады подобно гражданам Франции, готовым по малейшему поводу затевать свой Майдан?
Причем этот Майдан у них выходит каким-то странным для нас, словно навек поставившим себе в пример дурную Украину: ведет не к бардаку и обнищанию населения – а прямо к обратному.
По материалам А.Нальгин
Комментарии