ИНОСТРАНЦЫ О РУССКИХ

• Опубликовал Борис Дунаев 11 октября 2017 г. - #историки  #писатели  #полководцы  #характеристика русских  - 2 522 просмотра

  Владимир Викторович Прусаков, преподаватель Школы здравого смысла  при Клубе товарищей ВИИЯ КА, собрал большую подборку высказываний иностранцев о русском народе. Несколькими порциями предлагаю ее на этом сайте. Поясню: ВИИЯ КА - ныне это Военный университет МО РФ.

   

   «На Руси, слава Богу, ни один честный муж не посадит палача за свой стол хлеб есть, разве что только пьяница, вор и бесчестный человек. А немцы их и в Думу сажают, и, что еще хуже, в давние времена немецкие князья сами были палачами и собственноручно огромными ножами отрубали головы преступникам, и гордятся, если ведут свой род от этих головорезов».

  Ю. Крижанич, хорватский писатель (1618—1683 гг.)

   

  «Потом Ходкевич уже не смог больше ничего доставить полякам в Кремле и не мог снова отбить и отогнать московитов, чтобы вызволить поляков в крепости, ибо русских чем дальше, тем становилось больше, и они усилили осаду Москвы, не жалея ни старания, ни усердия, ни труда, ни крови, чтобы вернуть ее себе. Польское войско с каждым днем уменьшалось и слабело. Московиты в конце концов многократными, длительными и ужасающими штурмами отвоевали и снова захватили московский Кремль - местопребывание Царей».

  Конрад Буссов, немецкий наемник (1552 – 1617 гг.)

   

  «Русские запаслись терпением и сносили с тяжелым сердцем все, пока не нашли способа добыть свою свободу. Собравшись в большое войско, они напали на поляков и поставили их в опасное положение: грабили, убивали и истребляли их. Так они очистили всю страну».

  Джером Горсей, английский дипломат (1550—1626 гг.)

   

  «Тем, которые составили себе понятие, стоит только прочесть русскую историю семнадцатого столетия, за то время, когда честолюбие Годунова и происки поляков разделили нацию на несколько партий и поставили царство на край погибели… Несмотря на эти бедствия, русские, своими разумными действиями, сумели избавиться от владычества двух, столь могучих в то время врагов, каковы были Швеция и Польша. Менее чем в пятьдесят лет, они завоевали снова все земли, отнятые у них во время этих смут, а между тем при этом у них не было ни одного министра, ни одного генерала из иностранцев. Размышляя об этих событиях, нетрудно сознаться, что столь важные предприятия не могут быть задуманы и выполнены глупцами».

  Христофор Манштейн, немецкий генерал (1711 – 1757 гг.)

   

  «Стоит только поговорить с русским, чтобы найти в нем здравый смысл и рассудительность; Русский весьма способен понимать все, что ему ни предлагают, легко умеет находить средства для достижения своей цели и пользуется предоставляющимися случайностями с большой сметливостью. Наконец можно с уверенностью сказать, что русские мещане или крестьяне выкажут во всех обстоятельствах более смышлености, чем сколько она обыкновенно встречается у людей того же сословия в прочих странах Европы».

  Христофор Манштейн, немецкий генерал (1711 – 1757 гг.)

   

  «Русская земля по сравнению с Польской, Литовской и Шведской землями гораздо плодороднее и урожайнее. Растут на Руси большие и хорошие огородные овощи, капуста, редька, свекла, лук, репа и иное. Индейские и домашние куры и яйца в Москве крупнее и вкуснее, нежели в упомянутых выше странах. Хлеб, действительно, на Руси сельские и прочие простые люди едят намного лучший и больше, нежели в Литве, в Польской да Шведской землях. Крестьяне и горожане живут на Руси намного лучше и удобнее, нежели в тех пребогатых странах... Ни в одном королевстве простые люди не живут так хорошо, и нигде не имеют таких прав как здесь».

  Юрий Крижанич, хорватский богослов, философ (1618—1683 гг.)

   

  «Изобилие хлеба и мяса здесь так велико, что говядину продают не на вес, а по глазомеру. За один марк вы можете получить 4 фунта мяса, 70 куриц стоят червонец, и гусь не более 3 марок. Зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук».

  Барбаро Иосафат, венецианский торговец, дипломат (1413 - 1494 гг.)

   

  «Вообще по всей России, вследствие плодородной почвы, провиант очень дёшев, 2 копейки за курицу, 9 яиц получали мы за копейку… Так как пернатой дичи у них имеется громадное количество, то её не считают такой редкостью и не ценят так, как у нас: глухарей, тетеревов и рябчиков разных пород, диких гусей и уток можно получать у крестьян за небольшую сумму денег».

  Адам Олеарий, немецкий дипломат, путешественник (1603 – 1671 гг.)

   

  «Мы пробыли в городе восемь дней, причём нас так обильно угощали, что кушанья приходилось выбрасывать за окно. В этой стране нет бедняков, потому что съестные припасы столь дёшевы, что люди выходят на дорогу отыскивать, кому бы их отдать…»

  Орудж-бек Баят (Урух-бек), персидский посол (16 в.)

   

  «Куропатки, утки и другие дикие птицы, которые составляют предмет удовольствия для многих народов и очень дороги у них, продаются здесь за небольшую цену, например, можно купить куропатку за две или за три копейки, да и прочие породы птиц приобретаются не за большую сумму».

  Иоанн Корб, секретарь австрийского посла (1699 г.)

   

  «Здесь каждый имеет земли больше, чем может обработать. Русский крестьянин, далёкий от городской жизни, трудолюбив, весьма смекалист, гостеприимен, человечен и, как правило, живёт в достатке. Когда он завершит заготовку на зиму всего необходимого для себя и своей скотины, он предаётся отдыху в избе… Здесь царит простота нравов и довольный вид никогда бы не покидал людей, если бы мелкие чинуши или крупные собственники не проявляли жадности и рвачества. Продовольствие стоит так дёшево, что, получая два луидора, крестьянин живёт весьма зажиточно…»

  Шарль Жильбер Ромм, французский путешественник (1750 – 1795 гг.)

   

  «Русская армия хороша, что касается состава. Солдаты не дезертируют и не боятся смерти».

  Лопиталь, французский дипломат

   

  «Когда шведские корабли вошли в Белое море, то они стали искать лоцмана, который сопровождал бы их в дальнейшем пути в этих опасных водах. Два русских рыбака предложили тут свои услуги и были приняты на борт. Но эти рыбаки направили суда прямо к гибели шведов, так что два фрегата сели на песчаную мель. За это оба лоцмана были избиты возмущенным экипажем. Один был убит, а другой спасся и нашел способ бежать. Шведы взорвали на воздух оба фрегата и затем возвратились в Готенбург. Царь Петр тотчас вслед за этим поспешил в Архангельск, одарил деньгами, а также из собственной одежды рыбака, который с опасностью для жизни посадил на мель шведские корабли».

  А. Фриксель, шведский историк (XIX в.)

   

  «Сегодня утром в 11 часов я атаковал русских. Мы прогнали их до еврейского кладбища во Франкфурте. Все мои войска вступили в сражение и показали чудеса. Но это кладбище стоило нам невероятного количества наших людей... Русских можно скорее перебить, чем победить… В конце я думал сам оказаться в плену и был вынужден покинуть поле битвы. Мой камзол весь в дырах от пуль, две лошади были убиты подо мной, моё несчастье заключается в том, что я ещё жив. Наши потери очень значительны. Из войска в 48000 человек я не имею и 3000. В этот момент, когда я об этом говорю, бежит всё, и я больше не господин моим людям. В Берлине сделают хорошо, подумав о своей безопасности. Это жестокий перелом. Я его не переживу. Последствия этой битвы будут ужасней, чем сама битва. У меня больше нет никаких резервов и, по правде говоря, я верю в то, что всё потеряно. Гибели своего Отечества я не переживу. Прощайте навсегда».

   

  Фридрих Великий, король Пруссии (1712 – 1786 гг.)

   

  «Не могу надивиться подвигами русских войск».

  Герцог Йоркский (1799 г.)

   

  «Русский солдат считает большим бесчестьем и позором оставить наших, т. е. своих товарищей и все русское войско в опасности, и способен на самые большие жертвы по отношению к ним. Однажды русская гвардейская пехота, находящаяся в резерве, чуть было не бросилась в атаку, вопреки приказу, ропща: «Наши там кровь проливают, а нас держат позади, стыдно!» В такой же ситуации прусская гвардия не проявила ни малейшего беспокойства, когда их войска истекали кровью. Русские сильны словом «наши».

  Франц Меринг, немецкий историк (1846 – 1919 гг.)

   

  «Многие, будучи простреленными насквозь, не переставали держаться на ногах и до тех пор драться, покуда их могли держать на себе ноги; иные, потеряв руку и ногу, лежали уже на земле, а не переставали еще другою здоровою рукою обороняться и вредить своим неприятелям... Русские полегли рядами, но когда их рубили саблями, они целовали ствол ружья и не выпускали его из рук».

  Де Катт, французский дворянин на прусской службе

   

  «Русские способны на такое величие, на которое, увы, не способны даже мои солдаты».

  Фридрих Великий, король Пруссии (1712 – 1786 гг.)

   

  «В период Семилетней войны русская армия приобрела полностью всю провинции Восточной Пруссии… Померанию и Бранденбург, захватила Берлин. Почти всегда она разбивала наголову прусские войска... — словом, Россия поставила прусское правительство на край гибели... Результатом же было для прусского государства и непосредственно для всей Германии не что иное, как зависимость от России...»

  Франц Меринг, немецкий историк (1846 – 1919 гг.)

   

  «Здесь не знают множества одежды и сковывающих движение бинтов, которыми пеленают и связывают детей во Франции. Они не только вредят развитию мускулов, но и являются главной причиной того, что в других странах Европы встречается большое количество уродов, в то время как в России они редки. Именно по этой причине люди там менее подвержены недугам. Воспитание физическое, которое я наблюдал в Сибири, практикуется по всей России».

  Шапп Клод, французский механик (1763 – 1805 гг.)

   

  «Русские женщины сколько красивы, столько и умны, но все румянятся».

  Лизек Адольф, австрийский дипломат (ХVII в.)

   

  «Попадая в Святую Русь, в эту колоссальную империю с безграничными пространствами, мы, европейцы, живущие в тесноте, испытываем такое чувство, точно покинули нашу планету и очутились в безбрежном мире».

  Хельмут фон Мольтке, германский генерал-фельдмаршал (1800 — 1891 гг.)

   

  «На славянах лежит печать глубокой, седой старины; они ревностно стоят на страже ее и не порывают с прошлым. Их язык, их семейный уклад, религия, нравы, суеверия и права наследования могут служить для изучения глубочайшей древности».

  В. Ген, немецкий историк (1813 – 1890 гг.)

   

  «Русский солдат привычен ко всем переменам погоды и нуждам, к самой худой и скудной пище, к походам днем и ночью, к трудным работам и тяготам. Солдаты упорно храбры и легко возбуждаются к славным подвигам, преданы своему государю, начальнику и отечеству, набожны, но не омрачены суеверием, терпеливы и сговорчивы. Природа одарила их самыми лучшими существенными способностями для военных действий; штык есть истинное оружие русских, храбрость их беспримерна».

  Вильсон, французский дипломат

   

  (Продолжение следует)