Революция сверху!

• Опубликовал Николай Антонов 21 января 2017 г. - #Изборский клуб  - 1 479 просмотров

  Выучила ли Россия уроки столетней давности?

   

  

  Александр ПРОХАНОВ, председатель Изборского клуба.

  По мере возмужания и взрастания государства Российского мужает и взрастает его идеологическое наполнение, идёт стремительное идеологическое творчество. В дискуссиях, в исторических воспоминаниях, в политических и научных схватках происходит борьба за историю, борьба за смыслы и ценности. Причём во многих случаях в сегодняшнюю государственность вносится элемент советскости. То, что в девяностые годы вымарывалось, вычёркивалось, считалось крамольным и невозможным, а именно — всё, что связывалось с идеологией СССР , сегодня, пусть осторожно, пусть не в полную меру, вводится в обращение и наполняет идеологию современного государства Российского. Отечественная война как высший смысл русской и советской истории. На глазах прекращаются антисоветские высказывания из разных слоёв общества, в том числе и со стороны церкви. Фигура Сталина, которая была демонизирована в девяностые годы, постепенно вводится в контекст обсуждения русской истории ХХ века. Герои войны, святость военного подвига во имя Родины и её славы — всё это говорит о том, что сегодняшнее государство выстраивает свою идеологию, наполняя её единственно важным принципом, а именно — принципом сильного централизованного государства. И советский опыт, советское мышление, советские социальные технологии являются здесь абсолютно неизбежными и незаменимыми.

  Однако при всём том в сегодняшнем государстве Российском нарастает противоречие: чем больше мы говорим о новой консервативной российской идеологии, о принципе справедливости, которая вскармливалась всей русской историей, всей русской исторической мыслью, о русской мечте, которая связана с этой божественной справедливостью, тем больше видим дефект в устройстве сегодняшнего российского общества: в нём не отсутствует справедливость, в нём доминирует и демонстрируется несправедливость. Чудовищные богатства сконцентрировала у себя крохотная горстка людей, и эти богатства используюся не в интересах страны, не в интересах общества: в лучшем случае — в интересах олигархической группы, а в худшем — используются в интересах другой, западной цивилизации, куда перекачиваются наши деньги.

  Произвол властей, деградация русской деревни, небольших русских городков, где множатся трущобы, растущая бедность, растущее чувство безысходности, которое посещает те или иные слои нашего общества. При этом чванливость, вельможность новых слоёв, династический характер власти, когда дети богачей и крупных чиновников вслед за своими отцами наследуют банки и корпорации— эта разница ощутима. Она мучительна, дефектна, она вырывает в недрах молодого Российского государства пропасть, которую не пройти по жёрдочке, не пройти по верёвочным мосткам, она может быть трагична для Российского государства. Эта пропасть может втянуть, всосать в себя молодое древо российской государственности. Об этом нужно говорить сегодня, в канун 2017 года, в канун Великой Октябрьской социалистической революции, которая свергла столь несправедливое и дефектное романовское монархическое общество, наполненное неравенством, чванливостью элит, непониманием необходимости модернизировать страну. И странно, и больно, что современные элиты и современная российская власть не помнят этих трагических уроков 1917 революционного года.

  Виталий АВЕРЬЯНОВ, заместитель председателя Изборского клуба.

  Уважаемые коллеги! Мы уже рассматривали тему современных трансформаций Российского государства и в рамках проекта "Путин в зеркале Изборского клуба", и в рамках проекта "Холодная война 2.0". Мы возвращаемся к ней потому, что ситуация непрерывно изменяется, развивается, и те оценки, которые были высказаны нами в 2013-2014 годах, они не устарели, но требуют продолжения и уточнения. Важно, что сама тема сформулирована через оптику парадоксов и противоречий, присущих историческому движению Русского мира. Мы действительно видим резко интенсифицированный консервативный разворот Путина в некоторых сферах — особенно в сферах внешней политики и оборонного строительства, но при этом есть сферы, где этого разворота не просто нет, но даже усиливаются либеральные тенденции, прежде всего — в финансово-экономической сфере. И этот парадокс вызывает не просто озабоченность, но и желание как-то его объяснить. Может быть, дело здесь в сопротивлении той системы, той социальной химеры, которая сформировалась в эпоху Ельцина и в значительной степени сохраняется вплоть до нынешнего времени. Может быть, дело в каком-то внешнем давлении, которое ограничивает суверенность российской власти, параллельно заставляя Кремль вести какую-то тонкую игру с западными элитами. А может быть, мы просто неверно оцениваем личность нашего национального лидера, исходя из каких-то своих надежд и ожиданий. Ведь когда Путин только пришёл к власти, у него обнаружился редкий дар такого политического Протея: понравиться одновременно и правым, и левым, и Западу, и Востоку, и консерваторам, и либералам, и этот дар активно им использовался. Но теперь, возможно, этот дар превращается в свою противоположность — особенно в отношениях с Западом, который сейчас выставляет российского президента в виде абсолютного зла. Но мы помним его валдайскую речь, помним ответ на вопрос Проханова: "Что такое для вас Россия? — Это судьба", — и видим свою задачу в том, чтобы поддержать эти интенции и тенденции путинского правления, помочь им проявиться и вернуть России Россию как тысячелетнюю цивилизацию, как великую мировую державу.

  Александр НАГОРНЫЙ, заместитель председателя Изборского клуба.

  Новый этап российской государственности связан не только с текущим моментом. Мы находимся в процессе геополитического перехода, который может занять не один год и даже не один десяток лет. Прежде всего, нам нужно оценить масштабы этого явления, которое, возможно, началось вместе с крахом Советского Союза, нужно определить его цели и его формы: не только прошлые, но и нынешние, а также будущие, — обозначить проблемы и перспективы такого перехода.

  На мой взгляд, новый этап в развитии Российского государства начался ещё в 2012 году, когда Владимир Путин вернулся на президентский пост вопреки ясно высказанному запрету на такое возвращение со стороны "коллективного Запада". Тогда США, Великобритания и их союзники считали, что для достижения этой цели будет достаточно задействовать в России свою агентуру влияния под видом "болотной оппозиции". Но эти ожидания провалились благодаря жёсткому противодействию "болотникам" и со стороны "властной вертикали", и со стороны российского общества в целом. В демократической администрации Обамы тогда считали Путина "неудобным" для себя вариантом, но не более того, и провал попыток госдепартамента США не допустить Путина в Кремль привёл не только к отставке Хиллари Клинтон с поста госсекретаря, но и к событиям на Украине, антироссийским санкциям и падению мировых цен на энергоносители.

  К удивлению многих, пусть и со значительными потерями, путинская Россия это давление не только выдержала, но и, начав операцию ВКС в Сирии, фактически заявила о своём возвращении в число великих мировых держав, что заставило "перестраиваться" уже не только госдепартамент, но и Пентагон, и спецслужбы, и, как мы видим теперь, даже высшую политическую власть США. 45-го президента Дональда Трампа обвиняют в том, что он якобы путинская марионетка и агент Кремля. Разумеется, это не так, но показательно, что американцы, долгие годы ставившие и державшие своих марионеток у власти в разных государствах по всему миру, включая и Ельцина в России, теперь понимают и боятся, что эта практика может бумерангом ударить по ним самим.

  Шамиль СУЛТАНОВ, руководитель центра стратегических исследований "Россия — Исламский мир".

  Начну с примера, в котором, на мой взгляд, отражается суть происходящего сейчас в России. В Иркутске более 60 человек умерли из-за употребления внутрь жидкости, содержащей метиловый спирт. Я не спрашиваю, кто виноват и что с этим вообще делать. Я вижу в этом прежде всего следствие общего ухудшения социально-экономической ситуации в стране. Когда повышали акцизы на алкоголь для пополнения бюджетов всех уровней, можно было предположить, что люди, у которых просто нет по пятьдесят или даже сорок рублей, чтобы купить бутылку водки на троих, начнут пить эти суррогаты? Официальное потребление алкоголя у нас сократилось на 25%, то есть сумма поступлений в бюджет по этой статье снизилась. Плюс уже точно десятки, если не сотни смертей по всей России. Это что? Это реальное качество государственного управления.

  В 2011-2012 годах у нас началась эпидемия СПИДа. А национальной программы по её ликвидации как не было, так и нет. Почему, что мешает? То же самое — по наркотикам. Не удивлюсь, если вскоре наркобароны пойдут в структуры государственной власти уже не единичными фигурами то здесь, то там, а стройными рядами на всех уровнях. Если система государственной власти выполняет только 25% президентских поручений, то это уже не государство.

  Дальше. Куда тратятся бюджетные деньги? То мы срочно строим инфраструктуру для саммита АТЭС во Владивостоке, а потом оказывается, что чуть ли не половина денег разворована. То такая же картина потом проявляется по космодрому "Восточный". Впереди ещё чемпионат мира по футболу и много других статусных мероприятий, нефтепровод "Сила Сибири", как говорят, строится уже втрое дороже, чем планировалось изначально. Наш коллега Михаил Делягин публично заявляет, что около 10 триллионов рублей — неосвоенные бюджетные остатки, и примерно на эту же сумму выданы кредиты населению, но никакой реакции на его слова нет, его даже не опровергают…

  Какой поворот, куда? И что вообще можно поворачивать, если рыночного капитализма у нас нет, государственного капитализма тоже нет, а что есть? Что такое Роснефть, что такое Газпром, что такое Росатом и так далее? Это большие феодальные поместья, которые управляются по законам вассалитета. О какой коррупции в такой системе можно говорить, с какой коррупцией можно в её рамках бороться? Это не коррупция, это ленные платежи, без которых вся система рассыплется на несколько десятков или даже сотен "владений", мало чем связанных между собой.

  Если вы это называете "консервативным разворотом", то будьте готовы к тому, что этот разворот может пойти и дальше, в сторону уже не феодального, а рабовладельческого или даже первобытнообщинного строя. Поэтому скажу словами Станиславского: "Не верю!" Всё это — пиар, причём вынужденный пиар.

  Валерий КОРОВИН, член Общественной палаты РФ.

  Я бы сказал, что мы действительно не слишком хорошо знаем общество, в котором живём. Развитие глобальной либерально-рыночной модели капитализма, как и предсказывал 80 с лишним лет назад Антонио Грамши, происходит в формах цезаризма, поскольку каждое государство, каждое общество вовлекается к этот процесс вместе с грузом исторических местных особенностей, которые невозможно сбросить без сброса его населения. Тем более — когда эти особенности сильны, общество — большое, а внедрение либеральных ценностей происходит революционным, насильственным путём, что, собственно, и произошло в России в 90-е годы прошлого столетия. Тогда неприкрытый либерализм начинает заворачиваться в национальные исторические одежды — иногда специально придуманного для такого случая фасона, как это можно видеть сегодня на Украине. Как только вследствие этих переодеваний и обещаний поддержка власти начинает расти — сразу же происходит новое движение в сторону либерализма, будь то "монетизация льгот" или рост коммунальных тарифов, повышение пенсионного возраста или внедрение ювенальной юстиции, платного здравоохранения и образования. Как только рейтинг начинает падать, приближаясь к критической отметке, — опять начинаются "старые песни о главном".

  Но в этих безнадежных для общества и весьма комфортных для власти "качелях" всё-таки есть один непреодолимый системный риск. Когда на стороне общества возникает интеллектуальная "масса тяготения", кардинально превышающая свой противовес на властной стороне. Тогда вся машина ломается и останавливается, поскольку "груз" превышает пределы её прочности. Эту картину, пусть в очень утрированной форме, мы могли наблюдать в ходе иранской "исламской революции" 1979 года и недавней "арабской весны".

  Если на глобальном рынке сейчас всё ещё главенствует постпозитивизм как западный вариант социалистического реализма, который предписывает набор будущих состояний системы по модели самосбывающихся прогнозов, то на исламском Востоке уже набрал силы контрпостпозитивизм, отрицающий прогноз в пользу догмата.

  Россия — не Запад и не Восток. Россия — одновременно точка отсчёта, точка притяжения и точка отталкивания для Запада и для Востока. Россия — не цивилизация прогноза или плана и не цивилизация догмата или закона. Россия — цивилизация возможности, цивилизация вероятности. В простейшем своём изводе — это архетипичное "авось, небось и как-нибудь", чаще всего — это Левша, подковавший блоху, а на максимуме — это уникальный объектный синтез свойств и функций, к которому просто ничего нельзя "ни убавить, ни прибавить", сверхэффективность при минимальных затратах. Пока мы от этого максимума очень далеко, поскольку нет целевой идейной установки. Глобальный Запад уже имеет чётко сформулированную и описанную либеральную модель, либеральную парадигму. На нашей стороне такая модель ещё отсутствует, хотя западную модель не приемлет большинство населения России, что создаёт разрыв между действующей в рамках либеральной парадигмы властью и легитимностью. Такой разрыв грозит власти смещением, что создаёт условия для разворота, который можно назвать консервативным, державным, патриотическим. И такой разворот — при нашей помощи — обязательно состоится.

  Юрий ТАВРОВСКИЙ, востоковед, профессор Российского университета дружбы народов.

  Мы сейчас переживаем интересный момент всемирной истории, который можно назвать распадом глобализма. Распад глобализма я вижу и в победе Трампа, и в «Брекзите», и в программе Председателя КНР Си Цзиньпина, который предлагает заменить «вашингтонский консенсус» в системе международных отношений «пекинским», и — еще раньше — в феномене Путина, на который вполне обоснованно указал Александр Алексеевич Нагорный. Но все мы знаем, что этот феномен начался не в 2012 году, когда американское давление на Россию дало явный сбой, а гораздо раньше, когда Ельцин «устал и ушёл». Путин в 2008 году тоже ушёл — на позицию премьер-министра и, видимо, не уйти он тогда не мог. Если бы он решил остаться на «третий срок», к чему многие сторонники его призывали, наверное, ничего хорошего из этого бы не вышло. Даже спустя четыре года его плотной работы над «вертикалью»» исполнительной власти «болотная революция» чуть было не победила. В политике, как и в военном искусстве, умение отступать и обороняться очень многое решает, вспомним две наши Отечественные войны: 1812 и 1941-1945 годов...

  Разумеется, возникает вопрос: а с чем может быть связан нынешний распад глобализма? Какие социально-экономические процессы лежат в его основе? Жаль, что наши коллеги по Изборскому клубу, которые могли бы высказать квалифицированное мнение по этому вопросу — в частности, Сергей Юрьевич Глазьев, Михаил Геннадиевич Делягин и Михаил Леонидович Хазин, — не принимают участие в работе этого «круглого стола», но, надеюсь, что тема нового этапа в развитии российской государственности еще не раз станет предметом нашего обсуждения, и какой-то свет на данные проблемы постепенно будет пролит.

  Россия в 2016 году — возможно, не вполне обоснованно, но вполне заслуженно — стала «державой номер один» в мировой политике. Раз уж мы играем решающую роль в сирийском конфликте, угрожаем атлантическому единству и даже, оказывается, обеспечили победу Трампа на президентских выборах в США — то о чём еще можно говорить? Был полвека «глобальный лидер человечества» — и нет его больше... Какая-то «банановая республика»... Создаётся впечатление, что глобалисты — во всяком случае, те, кто выдавал себя за глобалистов, — столкнулись с какими-то еще более глобальными силами и проблемами, которых они не могут не то, что решить, но даже в полной мере осознать, поэтому, как отметил наш президент, «проигрывают плохо». То есть не понимают, что происходит и что их может ждать впереди. Но понимают ли это Трамп, Путин и Си Цзиньпин? Например, не трансформируется ли американский вариант глобализма в его новый, китайский вариант, потому что сейчас главные выгоды из «глобального рынка» извлекает именно Китай, но пока эти выгоды оформлены как долг США, который в Вашингтоне отдавать не намерены.

  В мае Путин и Си Цзиньпин проведут встречу на высшем уровне — возможно, с участием лидеров других государств Европы и Азии, будут обсуждать тему Шёлкового Пути, пытаться придать новый импульс реализации этого проекта. Поэтому я предлагаю организовать — уже в марте — конференцию на тему «Регионы России, евразийская интеграция и Шёлковый Путь». Нашим коллегам из тех 30 регионов, в которых уже созданы отделения Изборского клуба, наверное, будет полезно встретиться с представителями КНР, обсудить возможные проблемы взаимодействия. Вообще, на ближайший год параметры взаимодействия между тремя главными «центрами силы» современного мира: США, КНР и РФ, — во многом будут определять политику Кремля. 

  Владимир БОРТКО, кинорежиссёр, депутат Государственной думы (фракция КПРФ), первый заместитель председателя комитета Государственной думы по культуре.

  Я бы разделил нашу нынешнюю жизнь на две половины. Одна — это общение России с остальным миром. И вторая — то, что происходит внутри страны. Две эти половины абсолютно противоположны. И вот почему. "Дранг нах Остен", натиск на Восток, то есть на Россию — это традиционный вектор европейской политики, которому уже больше девятисот лет. И мы всё это время, как могли, с переменным успехом, этому натиску сопротивлялись. Крым — это не аннексия, это самозащита. Представьте себе Шестой флот в Крыму, откуда ракеты долетят до Москвы за пять минут — и вы всё поймёте. А сейчас Крым — это наш непотопляемый авианосец, откуда мы накрываем практически всё Средиземноморье. Извините, но это так.

  Что такое Сирия? Фантастика, но это тоже защита. Это первая линия нашей обороны.

  Но что мы обороняем? Ведь где сокровище твое, там и сердце твое. И Бжезинский, когда говорил о нашей "элите", правильно говорил, что её сокровища и её сердца там, у них, на Западе. Поэтому наша элита — полностью в западной системе ценностей, в этом смысле она у нас — не русская и не российская. Да, есть определённые исключения, но общее правило такое.

  Источник: https://ok.ru/feed