Публицист.ru - "Заветные сказки" Александра Афанасьева (1)

Опубликовал Анатолий Лавритов 7 сентября 2018 г. - #Наше духовное наследие необъятно - 2 064 просмотра

1. Александра Николаевича Афанасьева (1826-1871) по праву называют «русским Гриммом». Действительно, его знаменитое собрание русских народных сказок ближайшим образом напоминает собрание немецких сказок братьев Гримм. Более того: в мировой сказочной литературе, вышедшей в свет после сборника братьев Гримм, не было ни одного такого монументального собрания сказок, как афанасьевское.

Этот классический труд (включающий в себя помимо русских сказок также сказки украинские и белорусские) был впервые опубликован в 1855-1863 гг. и с тех пор неоднократно переиздавался. Вместе с тем целый ряд сказок, собранных Афанасьевым, по цензурным условиям не мог быть опубликован в России; сказки эти составили особый сборник, который первоначально был озаглавлен «Народные русские сказки не для печати».

Эти тексты были вывезены за границу и частично опубликованы там — без указания имени составителя — под названием «Русские заветные сказки»; остальные материалы должны были составить продолжение данной книги, однако этот замысел остался нереализованным. Первое издание «Русских заветных сказок» вышло в Женеве в 1872 г., второе стереотипное издание — в 1878 г.

Слово заветный определяется в словаре В. И. Даля как «завещанный; переданный или хранимый по завету, заповедный, зарочный [т. е. секретный], обетный; задушевный, тайный; свято хранимый». Вместе с тем тот же В. И. Даль назвал "заветными" непристойные (эротические) пословицы и поговорки, собранные им совместно с П. А. Ефремовым; "Русские заветные пословицы и поговорки" В. И. Даля и П. А. Ефремова, так же как и "Русские заветные сказки" А. Н. Афанасьева, не могли быть опубликованы в России. Вслед за В. И. Далем эпитет заветный появляется в заглавии афанасьевского сборника — слово заветный приобретает "тем самым особый смысл, выступая как определение специфического корпуса фольклорных текст».

2. Основной корпус сборника Афанасьева составляют сказки непристойного, эротического содержания. Сказки такого рода были очень распространены в русском быту; они до сих пор распространены в крестьянской среде, хотя обычно рассказываются лишь в определенной аудитории и, видимо, в особых ситуациях.

Адам Олеарий, немецкий путешественник, посетивший Россию в XVII в., замечает, что русские часто "говорят о разврате, о гнусных пороках, о непристойностях... Они рассказывают всякого рода срамные сказки, и тот, кто наиболее сквернословит и отпускает самые неприличные шутки, сопровождая их непристойными телодвижениями, считается у них лучшим и приятнейшим в обществе".

По свидетельству современного фольклориста, почти в каждой деревне «есть свои мастера, нередко кроме сказки эротической ничего не рассказывающие». Между прочим, эти сказки обычно рассказываются в деревне мальчикам-подросткам (которые сами их при этом, по-видимому, не рассказывают) — ознакомление с такого рода текстами призвано оказать влияние на половое развитие.

Вместе с тем наряду с непристойными (эротическими) сказками мы находим в сборнике Афанасьева сказки антиклерикальные, высмеивающие попов. Нередко эти темы объединяются, и мы имеем непристойные рассказы о священнослужителях; есть, однако, и такие сказки о попах, в которых совсем нет эротики (см. сказки под №№ ХХХVШ, ХLII, ХLVПа, ХLVШб, L, LХIVа, LХХIV,LХXVI).

После революции, когда были сняты цензурные ограничения на антиклерикальные тексты, эти сказки были опубликованыв России. Что же касается эротических сказок, то они продолжали оставаться под запретом; в какой-то мере это объясняетсяособой табуированностьюобсценной лексики — табуированностью,специфичной для русской культуры.

Итак, «Русские заветные сказки» включают в себя, с одной стороны, сказки эротические, с другой же стороны — сказки антиклерикальные. Чем же объясняется подобное объединение? Можно ли считать, что оно достаточно случайно и определяется всего лишь цензурными условиями, т. е. невозможностью публикации соответствующих текстов в России? Думается, что причины лежат гораздо глубже.

Аполлон Григорьев (1822-1864), известный писатель и критик,вспоминая о своем детстве, описывает общение с дворней: «Рано,даже слишком рано пробуждены были во мне половые инстинкты и, постоянно только раздражаемые и не удовлетворяемые, давали работу необузданной фантазии; рано также изучил я все тонкости крепкой русской речи и от кучера Василья наслушался сказок о батраках и их известных хозяевах».

Под «известными хозяевами» Аполлон Григорьев имеет в виду попов — таким образом, рассказы, которые слышал от дворовых людей маленький барчук, соответствуют по своему содержанию афанасьевским «заветным сказкам». Это совпадение, конечно, не случайно и заслуживает самого пристального внимания.

Добавим еще, что антиклерикальный характер соответствующих текстов очень выразительно подчеркнут на титульном листе афанасьевского сборника: место издания обозначен Валаамский монастырь (один из самых строгих и почитаемых монастырей православной России), само издание представлено как дело рук монашествующей братии, причем эпиграфом к книге служит цитата из послесловия к богослужебной книге, которая приобретает при этом кощунственный смысл.

Характерно, наконец, что среди «заветных сказок» имеются тексты не только антиклерикальные, но и прямо кощунственные(см., например, сказку № LXVв, вариант подстрочного примечания) — иначе говоря, наряду с текстами, направленными против недостойных служителей культа, здесь представлены тексты, направленные против самого культа.

-Продолжение следует-

Источник: http://historicaldis.ru/blog/43757603127/Russkie-narodnyie-skazki-nepristoynogo-soderzhaniya

	3