Монарх на час. Зачем нас нагибают перед худшим из царей России Николаем II?

• Опубликовал Борис Григорьев 19 июля 2016 г. - #Николай Второй  #предательство  #Поклонская  - 8 720 просмотров

  

  Репертуар крымского прокурора Натальи Поклонской всё тот же – расшибание лба в честь Николая II. Но есть новые детали.

  Во-первых, в обширном интервью на сайте ТАСС Поклонская процитировала Иоанна Шанхайского, батюшку-эмигранта, окончившего свой петлистый земной путь в 1966 году в Сиэтле (США): «Государь Николай Александрович воплотил в себе лучшие черты царей, он знал, любил и почитал русский народ, он был образцом целомудрия».

  Зачем Поклонской эти слова беглеца, отрекшегося в свое время от РПЦ и проскитавшегося в поисках своего счастья от Югославии до Китая, от Филлипин до Парижа и Северной Америки? Возможно, потому что у отечественных клириков не нашлось столь красочной цитаты в адрес одного из худших правителей нашей страны – Николая II. Может быть, он лично был и не так плох как Горбачев – но результат-то тот же, что куда важнее. И хотя бы по результатам своей деятельности он ни в коей мере не воплощает «лучшие черты царей».

  Но это еще так, мелочь, вкусовщина. А вот уже настоящий удар по мозгам наивных граждан, заложенный все в той же ТАССовской статье:

  «Когда я прошла с чудотворной иконой государя Николая Александровича, люди приветствовали – не меня, а святой образ. Многие женщины со слезами говорили «государь-батюшка», крестились. Я увидела, как радуются тому, что появился объединяющий образ, который везде и всегда с нами».

  Свежо, как говорится, предание о «многих женщинах», рыдающих при виде государя-батюшки – да верится с трудом. На таких парах попавшая в цвет прессы миловидная прокурорша скоро расскажет и о непосредственном общении с ее августейшим кумиром. А уж иконы последнего царя теперь просто обязаны замироточить…

  Но главное тут, что персона, попавшая в силу судьбы в крымский иконостас, в число тех, кого за крымский возврат почитает вся Россия – давай разменивать (или монетизировать?) свою популярность в пользу негодного царя.

  Не может образ правителя, от которого в свое время отвернулись все, включая церковь, быть объединяющим. Объединяющий образ у нас один – это Победа над фашизмом в 1945 году. А Поклонская занимается размыванием этого образа, его разрушением.

   

  Культ Николая II – это культ «России, которую мы потеряли». Но восхваление дореволюционной России автоматически означает обессмысливание революции 1917 года. Как февральской, в ходе которой свергли царя, так и Октябрьской – которая увела страну ещё дальше от прежнего устройства общества.

  Фанат Николая II – всегда антисоветчик. В лучшем случае – исторический шизофреник, сошедший с ума на мифе о «хрустящих французских булках», которые де при царе росли на кустах, а не добывались потом и кровью нищих хлеборобов. В худшем – идейный власовец, винящий Сталина за то, что он не сдался сразу Гитлеру, лишив страну «хорошего баварского» и счастья поголовно ездить на немецких БМВ…

  Есть в интервью Поклонской и другие откровения. Оказывается, царская семья совершила некий «подвиг». Царь, оказывается, «положил душу за други своя, за всех нас, за свою любимую Россию».

  То есть миллионы людей, угробленные на бездарной войне, в которую Николай швырнул Россию ради его мутных обязательств перед царственными родичами из Европы – не положили «душу за други своя». А царь-убийца – «душу положил»! Однако его расстрел, вызванный суровой военной необходимостью, о чем уже писано-переписано, не вызвал ни единой слезинки, ни единой нотки осуждения даже среди тех же царственных особ Европы!

   

  Ну и, конечно, тут старая, как бабушкина сказка, песня о том, что никакого отречения Николая не было, что его манифест об отречении был не так оформлен – и потому де не имеет силы:

  «Если это манифест государя, то он должен быть написан на определенном бланке, а не на каком-то оторванном кусочке бумаги, с припиской карандашом «Николай». По юридическим критериям, конечно же, этот документ не соответствует тем юридическим требованиям, которые устанавливались в 1917 году для документов за подписью государя, в том числе для манифестов.

  Я не могу комментировать возможную отмену этого манифеста… Но верю, что в душе каждый здравомыслящий человек понимает, что несет в себе та бумага, которую показали революционеры, какова ее ценность. Один из наиболее почитаемых старцев Русской православной церкви конца XX века протоиерей Николай Гурьянов сказал: «Святой царь не отрекался. На нем нет греха отречения. Он поступил как христианин, святой помазанник божий. Не он отрекся, а его отвергли»».

  Лучшим ответом на эту чушь незрелой, но попавшей, подобно звездам Дома-2, в самый зенит славы прокурорши будут слова самого отреченца из его известного дневника:

  «2-го марта. Четверг

  Утром пришёл Рузский и прочёл свой разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим… Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!»

  Это личный дневник Николая II, где он сам пишет, что согласился на отречение. Сам называет подписанный документ манифестом. Так что, для Поклонской слова ее кумира – пшик? Какой бы юной она ни была, нельзя поверить, чтобы ей был неизвестен этот хрестоматийный документ. То есть зазнамо, что ли, сочиняет небылицы?

  Хотя с точки зрения здравого смысла вообще не важно, подписывал Николай что-то или нет. Очевидно, что он не был легитимным правителем к февралю 1917 года (иначе нашлись бы те, кто его поддержал, а таких не было). Низложившее его Временное правительство перестало быть легитимными к октябрю 1917 года. А вот большевики свою легитимность доказали в ходе Гражданской войны – против в том числе и иностранных интервентов, и их «белых» пособников…

   

  Ладно, на вкус и цвет, как известно, товарищей нет. Страна у нас демократическая, и каждый волен избирать предметы своих политических пристрастий. Коль ты фанат Николая II, то можешь так или иначе оправдывать его отречение, трактовать известные события конца Российской империи в пользу своего любимца и т.д. Но ты не можешь просто взять и отбросить то, что написано его рукой. Тем паче не к лицу известного на всю Россию прокурора наводить заведомо неправовую тень на исторический плетень.

  Впрочем Поклонская, все же имеющая некоторый правовой запас, снабжает свой пассаж о недоверии к царскому манифесту вот этой оговоркой: «Я не могу комментировать возможную отмену этого манифеста…» Как прокурор она не в праве делать прямые заявления, бросающих тень на пусть и плохой, на ее взгляд, конституционный строй РФ. Но все ее пассажи явно служат интересам зачастившей сейчас к нам бригады зарубежных «наследников Романовых», драчливых меж собой, однако дружных в мысли поиметь с России некий «царский куш».

  Мало того. Оказываемый им у нас царский прием, особенно в том же Крыму, со всем поклонством раскрутившейся Поклонской, наводит на мысль о некой политической подкладке. А именно: при нарастающем сейчас кризисе прижать к царскому ногтю готовый броситься вразброд народ, приноровить его к мысли, что монархия в XXI веке – не есть что-то совсем безумное…

  И этим хоть на лишний день, на час отсрочить общий взрыв негодования – вот для того, похоже, и нужен нашей правящей фигуре этот «монарх на час».

  Да, этот час скоро пройдет; и если стать на рельсы имени последнего царя России Николая, на которые вовсю зовет Поклонская – они нас неизбежно приведут к тому, к чему уже однажды привели.

  Но уж такова наша политика – строится по принципу: «жить сегодня, умереть завтра». И красавица Поклонская нашла в ней свое место. Что ж, красиво жить, как говорят, не запретишь! Пусть даже эта красивая жизнь, поставленная нынче во главу морально угла, и скоротечна – и еще скорей ведет к погибели других.