Александр Росляков. У нас была великая литература – взамен пришла великая цензура

• Опубликовал Александр Росляков 17 декабря 2020 г. - 2 869 просмотров

  

  Самая могучая сегодня платформа для любителей всяких писаний – это Яндекс Дзен, привязанная к Яндекс-поисковику: аудитория удачливого автора там может исчисляться миллионами. Но там же и сама могучая цензура – чисто средневековая инквизиция.

  На этом Дзене есть и у меня канал, который некогда читали те же миллионы. Но потом я не того, видать, ругнул (в самой юридически корректной форме) – и был заблокирован для массовой аудитории, остались лишь несколько сот верных подписчиков. В сообщении и блокировке говорилось, что некий «алгоритм» выявил де среди моих 160 статей нарушения, за которые я и наказан. Какие именно – молчок, я должен сам найти их и устранить. Что в принципе невыполнимо – но можно удалить все статьи, поставить три новых, и если к ним претензий не возникнет, аудитория будет возвращена.

  Своей рукой убить свои творенья нелегко, но я совершил это аутодафе, поставил новые тексты и стал жать ответа. Он был отрицательным: я вновь нарушил что-то; я удалил новые тексты, поставил еще более новые – но загадочный «алгоритм» и в них узрел недопустимое...

  Я понял, что весь расчет тут на то, чтобы гасить всех, кто не по вкусу, под предлогом невыполнимых требований – и бросил попытки выйти из ловушки... Но минуло время, за которое на моем канале появилась сотня  новых текстов – и в силу некоторых обстоятельств я вновь вступил с Дзеном в переписку, прелестью которой и предлагаю читателю насладиться.

   

  «Доброго дня!

  На вашем дзен-канале был обнаружен кликбейт. В связи с этим канал полностью ограничен в показах. Кликбейт – это приманка, главной целью которой является захват внимания и повышение кликабельности.

  1. Отредактируйте или удалите публикации, нарушившие требования к контенту...

  Команда Поддержки Дзена»

   

  «Никакого кликбейта на моем канале нет, это вранье, так как если бы он был, на него можно было бы указать. Но вы указываете в никуда, что есть злостная цензура, запрещенная Конституцией РФ. И вдобавок попытка унижения человека в принципе неисполнимыми требованиями. Стыд вам и срам! А. Росляков»

   

  «Уточнить конкретные публикации с нарушением невозможно. Каналы проходят многоуровневую проверку алгоритмом, и нам доступен только вердикт. Надеюсь на ваше понимание».

   

  «О чем я и говорю: без конкретики все ваши претензии – чистой воды издевательство. Не юлите ужом на сковородке, а назовите прямо, что именно пришлось вашей проверке не по вкусу – и я тотчас это удалю».

   

  «Что касается вашей просьбы, то могу ответить, что нам известен только вердикт, который мы и сообщаем. У вас есть возможность снять ограничения, отправив канал на проверку. Для этого вам нужно:

  1. Изменить или удалить публикации, которые нарушают требования к контенту.

  2. Добавить не менее 3 новых уникальных публикаций...»

   

  «Как вам не стыдно нести эту околесицу! Я же уже сказал: назовите, что именно пришлось вашей проверке не по вкусу – и я тотчас это удалю. Но призывать удалить то, не знаю что, что я в принципе не могу обнаружить, как вы прекрасно понимаете – это откровенное глумление и надо мной, и над читателями, которые весьма огорчены вашей издевательской цензурой».

   

  «В Дзене нет цензуры... Мы получаем общий отчет, поэтому нет технической возможности сообщить, в каких именно публикациях были допущены нарушения...»

   

  ««Нет технической возможности сообщить, в каких именно публикациях нарушения» – и есть самая махровая, издевательская цензура. Все равно что судья сказал бы: вы осуждены не 10 лет, но за что именно – догадайтесь сами, у меня нет возможности огласить ваш приговор.

  Никакого кликбейта в моих заголовках нет и близко – прочтите их и убедитесь. Как вам не стыдно повторять одну и ту же чепуху, прекрасно зная, что условия, которые вы мне предлагаете, невыполнимы в принципе!»

   

  «У вас есть возможность подать апелляцию на нарушение, с которым вы не согласны».

   

  «Мне было сообщено: «Ваш дзен-канал ограничен в показах по причине наличия кликбейта». Я просил назвать, где этот кликбейт, дабы удалить то, что не понравилось проверке. Но все ответы были иезуитские: ищите сами, мы не скажем ни за что.

  Я считаю это оголтелой цензурой, подобной которой не было у нас ни при царе, ни при советской власти. А кроме того издевательством над автором, которому предъявляется заведомо невыполнимое требование.

  При этом повторяю еще раз: я готов удалить тотчас все, что покажется надзирающим Дзена неугодным.

  Предложение самому доискаться до промашки, которой может и не быть – ваши сотрудники не раз на мои изумленные вопросы отвечали: «Система в данном случае ошиблась» – это издевательство над личностью. Электронный Ку-Клукс-Клан. Впрочем у меня ощущение, что я говорю со стенкой, от которой все доводы разума отскакивают как горох.

   

  «Мы рассмотрели вашу заявку. По результатам дополнительной проверки в рамках апелляции факт нарушения подтвердился. Публикации нарушают Требования к контенту в Дзене, а именно: кликбейт...»

   

  «Вы продолжаете заниматься словоблудием. Если то, что вы называете кликбейтом (понятие, отсутствующее в академической науке, чисто вкусовое), в моих заголовках есть, укажите, где именно, и я тотчас удалю. Но требовать от меня найти то, не знаю, что – издевательство. Вы прекрасно знаете, что требование ваше в принципе невыполнимо. Ваша цензура достигла гомерических размеров – как при средневековой инквизиции или фашистской диктатуре, когда под вздорными предлогами сжигали на кострах целые библиотеки».

   

  «В Дзене нет цензуры, однако мы не можем указать примеры публикаций, основную часть работы с контентом (поиск и исправление нарушений, написание новых публикаций) блогеру необходимо провести самостоятельно. Мы заинтересованы, чтобы вы создавали качественный, уникальный контент. В таком случае мы сможем без ограничений рекомендовать ваши публикации читателям».

   

  ««Мы не можем указать примеры публикаций, основную часть работы (поиск и исправление нарушений) блогеру необходимо провести самостоятельно». Нельзя указать то, чего нет. То, что есть, указать всегда можно. Никаких лингвистических и грамматических нарушений в моих текстах нет. У меня высшее филологическое образование, и я разбираюсь в этом предмете более чем хорошо. Мой контент качественный и уникальный. А ваши претензии – оскорбительные, поскольку в принципе невыполнимые, что вы знаете не хуже моего. И цель их – именно дикая, несусветная цензура, какой не было ни в советской, ни в царской России, где если что-то запрещали, то ясно указывали, за что именно.

  Еще раз повторяю: укажите, что именно вам не по вкусу, тотчас удалю».

   

  «Повторюсь, что предоставить конкретные примеры публикаций мы не можем. Вам необходимо самостоятельно изучить свои публикации».

   

  «Почему не можете? Кто, иезуит Игнатий Лойола, не велит? В Конституции РФ такого запрета нет – и здравый смысл требует, чтобы выявленная ошибка, если она впрямь выявлена, была предъявлена, а не держалась как фига в кармане. Отказом назвать «конкретный пример» вы маскируете эту магацензуру, основанную на бездоказательном вранье. Стыд и срам! И еще муштра сотрудников в недостойном словоблудии. Поступите по-человечески, а не стройте из себя иезуитов-инквизиторов, окутанных мраком тайн, назовите мои «конкретные примеры» – и дело с концом!»

   

  «Недавно вы обращались в службу поддержки Дзена. Нам важно мнение пользователей о работе наших специалистов...»

   

  «Врать научились бесподобно. Цензуру завели могучую, в совершенстве повторив в век электроники средневековую инквизицию. Иезуитское словоблудие освоили блестяще».

   

  ***

  То есть суть российской мегацензуры эпохи путинизма вот в чем. Пока у тебя аудитория в сотню человек, ты можешь вещать все, что душе угодно. Шанс сесть за это есть – но он ничтожно мал: миллионные доли процента. Но стоит аудитории вырасти – и тебя заткнут наглухо, так или иначе, за малейшее отклонение от «линии партии». Это правило всех нынешних российских СМИ, печатных и электронных. Такого, повторюсь, не было ни в СССР, ни при царях. Вот почему тогда была великая литература, а при нынешней великой цензуре никакой литературы, неотделимой от свободы слова, в принципе не может быть.