Самое свежее

Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу! Вадим Жук. Пронеси, Всевышний! Алексей Рощин. А где пятый?

Александр Росляков. Реанимация в стиле гестапо: деньги вложили в медоборудование, не в людей…

  • Недавно в силу некой хвори я на неделю с лишним угодил в московскую больницу №52, поразившую меня высочайшим уровнем технического оснащения на фоне явного упадка персонала, особенно низшего звена.

    В моем отделении пациент, даже не  самый тяжкий, сперва попадал, как в чистилище, в реанимацию, где его лишали мобильного телефона, то есть всякой связи с внешним миром – после чего наступало настоящее гестапо. Со мной рядом лежал еле живой мужик, который то и дело порывался встать, поскольку у него что-то не ладилось с катетером – и его в наказание намертво привязали к койке ремнями. Возможно, он был и не прав – но это же тяжело больной, ему надо помочь, а не обрекать его на невыносимую муку с мстительным присловьем: «Другой раз будешь знать, как дурить»!

    В реанимации без умолку пикал датчик от какого-то прибора, что в ночной тиши превращалось в пытку звуком. Мне объяснили, что это индикатор для врача – но врач сидел всю ночь у себя в комнате, а датчик пикал здесь, не давая тем, кто в сознании, сомкнуть глаз. Когда я стал пререкаться с медсестрой на этот счет, она мне, не чинясь, сказала:

    – А ты что, спать сюда приехал?

    – А что я сюда приехал?

    – Болеть! Вот и болей! Я три часа в электричке на работу добираюсь, за гроши тут с вами вожусь, а вы как баре отдыхать хотите?

    Не  скажу, что все низшее звено там держалось такой линии – но значительная его часть, которая при выполнении своих обязанностей старалась доставить пациентам максимум неудобств. Например в моей уже послереанимационной палате был бездвижный больной, к которому следовало подходить несколько раз за ночь. Сестры тогда включали полный свет и так стучали разными предметами, чтобы все остальные обязательно проснулись… Когда я утром посетовал на это, одна сестра метнула в меня тарелку с кашей, тарелка упала на пол, каша растеклась, а ложка потерялась, и меня еще обвинили в краже столовых ложек, устроив показательный шмон в моей тумбочке…

    При этом, повторяю, оборудование все с иголочки – от кроватей с переменным профилем и электроприводом до гигантских капсул, куда человек влазит целиком для получения каких-то сокровенных данных… Несколько лет назад, как я узнал, тут было закуплено импортного добра на астрономические суммы: цена самой дешевой кровати – 90 тыс. руб. Никаких данных о том, что во главу угла при этом ставился откат, у меня нет, но факт налицо: на супертехнику, дающую возможность лихо откатить, не поскупились, а медсестер набрали явно по остаточному принципу: числом поболее, ценою подешевле.

    Зачем вообще все эти нянечки и сестры, откровенно ненавидящие род людской, пошли на эту работу, связанную именно с людьми? Думаю, по одной единственной причине – крайней нужды при отсутствии иного выбора.

     

    О профессиональной подготовке докторов судить я не берусь, но вот в чем мы с ними кардинально разошлись во время их коротких подходов к моей койке. Я сказал:

    – У вас переизбыток техники, но нет самого главного – рабочего места врача.

    – То есть?

    – Нет стула или хотя бы табуретки у кровати, чтобы врач мог присесть поговорить с больным…

    – Мы можем общаться и стоя…

    – Это неполноценное общение. Авиценна учил: первое лекарство для больного – ласковое слово. А главное для врача – любовь, сердечное участие, без чего нельзя проникнуть вглубь недуга и исцелить его. Здесь же у всех отсутствующий взгляд, врачи ставят диагнозы по данным от приборов, а пациент – лишь придаток ко всякой электронной томографии…

    Одна лишь юная врач по имени Кристина несла в себе еще не погашенный светильник этого участия – но выглядела тут явным исключением и даже, как мне показалось, побаивалась проявлять свое хорошее начало при заведующей отделением.

    А та на все мои расспросы при выписке отвечала: у вас все в диагнозе написано: пейте регулярно таблетки и не стройте из себя дурака, который не умеет читать по-русски. Моя попытка прочесть в ее глазах хоть что-то человеческое в мой лично адрес потерпела полное фиаско: меня там не было, а был лишь добросовестно затверженный набор врачебных правил, как прописывать лекарства человеку вообще. Без всякого налета того ложного, по-нынешнему, гуманизма, который великий Авиценна, лечивший, по преданию, «все болезни кроме смерти», ставил во главу своего учения, изложенного в его знаменитом «Каноне врачебной науки».

    В итоге ведущая московская больница с ухоженными зданиями и дорожками, роскошным цветником по центру и бездной лучшей техники оставила во мне удручающее впечатление. В том смысле, что здесь грохнули уйму денег явно не самым эффективным образом. Черта ли в сверхдорогом томографе или ином приборе тому несчастному, которого связали пыточным ремнем в реанимации – за то, что он, как всякий больной, назойлив и неловок в своих просьбах и движениях?

    Врачи наверняка мне возразят: все вы, больные – сволочи неблагодарные! Скажи спасибо, что в Москве хоть так сегодня лечат – в провинции и того не сыщешь днем с огнем: ни техники, ни персонала. Но это – «оправдание от худшего». По такой логике и провинциалы должны ликовать, что пусть их и не лечат, но хоть не сдирают с них кожу заживо как в Бухенвальде! И так мы скоро доберемся до врачебной практики гоголевского попечителя богоугодных заведений Земляники, у которого больные «не столько медикаментами, сколько честностью и порядком» «все как мухи выздоравливают»…

     

    Вообще я в своей жизни мало обращался к докторам – и потому, пропустив постепенность градаций в современной медицине, ярким контрастом к ней вижу давний случай, как еще в советской больничке мне лечили абсцесс в горле. Осмотрев меня, доктор сказал, что по науке надо резать. Но добавил следом, что он враг всякой резни, и попробует обойтись без крайне опасной операции. Он всего меня исщупал пальцами и глазами, словно пытаясь влезть под мою кожу, долго морщил лоб – и в результате назначил курс лечения, через три дня одолевший мой недуг… А мог, не мудрствуя лукаво, пойти стандартным путем: просто резануть скальпелем гнойник и в случае чего сослаться на законный в таких случаях процент летального исхода – как поступили бы наверняка сегодняшние доктора.

    Причем в его глазах еще была какая-то неутоленная пытливость – тогда как нынешним эскулапам, судя по их виду, все давно уже известно до зевотной скукоты. Никакого сомнения, вечного спутника поиска и находки, в их взглядах и в помине нет.

    Они опять же скажут, что в советском здравоохранении врач не был так загружен и задавлен всякой борьбой за хлеб насущный. Но именно таким макаром все, кивая друг на дружку, сегодня и оправдывают свой скверный труд, ведущий к нашей общей деградации. Врачи в силу их причин плохо лечат, учителя плохо учат, судьи плохо судят, строители плохо строят, избиратели плохо избирают, готовые под нажимом сверху или за подачку выбрать во власть любую дрянь. И лишь воры воруют хорошо – и мы сегодня впереди планеты всей уже не в области балета и космических ракет, а в области тотального отката. Выражение поэта Державина «покрыты мздою очеса» распространилось на весь круг радетелей о нашем государстве и народе – и никто не хочет взять на себя труд первым порвать порочную цепочку этих «оправданий от худшего».

    Наверное, великий лекарь Авиценна жил в другом обществе, где все как на подбор трудились из рук вон хорошо – поэтому мог тоже делать свое дело на славу, оставшуюся по нему в веках. И окажись наши врачи на том Востоке 11 века, где жил Абу Али ибн Сино по прозвищу аш-Шейх ар-Раис (Король Мудрецов), они, пожалуй, тоже лечили бы от души, а не спустя рукава – как в наше злое время.

    Однако что до Авиценны, мне сдается, что если бы судьба забросила его в наш век, он и в нем не растерял бы своей великой любви к человеку и всегда крайне нелегкому искусству врачевания. Не стал бы нипочем придатком мощной современной техники, но с ее помощью добился б еще более ошеломляющих успехов.

23

Комментарии

5 комментариев
  • Андрей Громадский
    Андрей Громадский19 ноября 2019 г.+5
    С. + Как сказал один киногерой: "Грубый век, грубые нравы. Романтизьму нету, не дают человеку спокойно жить!". Описанные автором больничные мытарства есть закономерный результат расчеловечения нашего народа преступной идеологией демократов, совершивших госпереворот в 91-93-х г.г. прошлого века.
  • Борис Кедров
    Борис Кедров19 ноября 2019 г.+5
    Мне в апреле поставили диагноз рак легких. И поставили в очередь на томограф на конец июля (22 число)!!??. Я врачу сказал, что она меня оставила умирать не оказав ни какой помощи. Потом, как выяснилось, случайно перепутали бумажки в рентген кабинете. Это результат реформ. Все сократили. К нас была своя поликлиника, которую оптимизировали. Теперь оставшиеся поликлиники просто не успевают обслуживать людей. Вот и результаты. Оптимизаторы должны отвечать за своё безобразие. Сколько смертей на их совести!
  • Марина Самонова
    Марина Самонова23 ноября 2019 г.+1
    Одно время сотрудничала с лизинговой компанией. Обратились в облздрав с предложением о поставке медоборудования на сумму (сейчас не припомню точную цифру, но примерно так) 25 млн рублей в лизинг на 20 лет. Безналичная помесячная оплата начинается после установки оборудования, только через месяц с начала эксплуатации. Замучалась бегать по кабинетам для согласований и объяснений... Пока секретарша не сжалилась и не показала документы на ПОКУПКУ точно такого же оборудования в 2 (два!!!!!) раза дороже!!! То есть нынешним чиновникам удобнее опалтить из бюджета СЕЙЧАС всю сумму, чтоб точно такую же сумму распределить по карманам, чем сэкономить бюджетные средства, направить их на общенародные нужды! И это можно назвать государственной политикой нынешнего дня: вычистить госбюджет подчистую! Идёт разрешённое свыхе уничтожение страны...
  • Boris Zotkin
    Boris Zotkin25 ноября 2019 г.+1
    Я сочувствую автору и понимаю его мытарства. Первое чем лечит (любой) ВРАЧ, это добрым словом. Именно с этого начинается любое лечение. Так было раньше (40 - 50 лет назад). Представьте себе, меня привезли с травмой на "Скорой" в приёмное отделение больницы. Первое, что я услышал от врача, "... наверное пьяный (!?) был.". Хотя я вообще не потребляю никаких алкогольных напитков уже 46 лет. Второе, "Деньги есть?". (!?). Потом поправилась, спрашивает,"Страховка есть?". Что меня спрашивать то! Я прикреплён к этой больнице и легко по компьютеру можно узнать про страховку. Потом на следующий день жена приносит страховку. То есть, никого из медперсонала не интересовало то, что со мной случилось!
  • Boris Zotkin
    Boris Zotkin25 ноября 2019 г.+1
    Сделали рентгеновский снимок и ... ничего. Никаких консультаций, никакого интереса к моей персоне не проявлялось. Не могу все подробности описывать, много места займу, да и может никому это неинтересно. Поэтому не буду вас утомлять своей писаниной. Короче, была трещина в грудинной кости от удара в торец железной трубы прямо в области сердца. Выжил, отлежался два дня, получил один раз укол обезболивающего препарата и ушёл, САМ оттуда, благо я пенсионер и не работаю. Долечивался уже САМ дома. Нагляделся на технику тоже и на мучения других пациентов. Недаром у медперсонала на Новый год есть тост "Выпьем за то, чтобы бедные не болели, а богатые не выздоравливали!." С бедных много не возьмёшь, богатых будут лечить до тех пор, пока у них есть деньги, Закончатся деньги, дадут им справку "Здоров", заходите ещё!.".