Расскажу историю из брежневских времен. Никто уже ни в какой коммунизм не верил, у взрослых цель жизни – набить квартиру барахлом, желательно с того самого Запада, который проклинают по телевизору.
Костя Звездочетов нарисовал плакат: «Уберите пальцы с глаз, враги народа среди нас! Бюрократы – ренегаты. Диссиденты – ЦРУ агенты. А мещанин и обыватель – первой степени предатель!»
Вот с этим плакатом (а также с портретами Ленина и Че Гевары) мы стояли у метро, собирая подписи под петицией «Свободу Луису Корвалану». Подходили рабочие после смены: «Кому свободу? Ну, свобода всем нужна…» – и подписывали.
Но встретился нам и более серьезный собеседник – профессор Г.И. Куницын, один из последних настоящих коммунистов. Фронтовик, после четырех ранений пошел на партийную работу и одно время занимал высокий пост в ЦК КПСС. Он-то и отвел нас за ручку к своим знакомым в «малый» ЦК (комсомола). Там отнеслись к нам в общем доброжелательно.
Горком комсомола организовал конференцию, чтобы на ней нам объяснили, в чем мы заблуждаемся, как на самом деле все в Союзе хорошо – и ничегошеньки ему не угрожает. Стройки грандиозные, ракеты образцовые, американцев из Индокитая практически вышибли. И вообще политика – не ваше это дело. Есть начальство, ему видней.
Но вдруг появился на трибуне правильный с виду молодой человек, без признаков модного тогда хиппизма, и спокойно произнес:
– Пассивность масс предвещает революционную ситуацию.
Работники горкома поперхнулись. Мы тоже сперва ничего не поняли. И только позже стало более-менее ясно, что имел в виду тот юный ясновидец.
Уже лет через десять ранее невероятное обернулось очевидным: комсомол перестроился в контору по обналичке, из которой по стране поползли Ходорковские, Чубайсы, Немцовы и прочие Усмановы… И что было потом, все знают…
Сегодня правящий класс успокаивает себя тем, что протесты против повышения пенсионного возраста и «оптимизации» медицины не так многочисленны и активны, как, например, во Франции.
Но вот что замечает публицист Олег Сдвижков:
«Государство делает одну гадость – народ безмолвствует, другую – народ безмолвствует, третью, четвертую, сотую – народ безмолвствует. И тут какая-нибудь флуктуация на внешнем контуре или внутри страны. Эй, народ, выходи строиться, нам нужна твоя поддержка, – кричит власть.. А народ безмолвствует, он просто наплевал…
А потом историки будут долго и нудно искать смутьянов, масонов, большевиков, англичан, которые все нам поломали».
Буквально о том же пишет мне товарищ из города, где еще сохранилось производство и классический рабочий класс:
«Невозможность выразить свое мнение приводит не к митингам, а к затаенной злобе, которая пока будет выражаться в тихом саботаже, а в случае каких-либо антиправительственных беспорядков запросто может перерасти во что-то более активное. В общем становится интересно – как в конце восьмидесятых. Но тогда в обществе был хоть какой-то запас прочности».
Конечно, нельзя дважды войти в одну реку. И мы теперь не школьники, а пожилые люди, отягощенные опытом 90-х годов, так что всякие конфузы даже сильно нелюбимой власти не должны нас особенно радовать. И кажется, что классам и сословиям лучше бы договориться, не доводя дело до беды. Только ведь насильно мил не будешь!
И в нынешней массовой пассивности ничего хорошего нет. Но все-таки она лучше, чем активный идиотизм, помогший угробить СССР. Или как сейчас на Западе, где многие принимают на ура гуманитарные бомбардировки, однополые браки, уголовные наказания за отрицание холокоста или за невинные мужские приставания – и прочую бесовщину.
В которую, кстати, входит и повышение пенсионного возраста.
По материалам Илья Смирнов
Комментарии