Самое свежее

Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу! Вадим Жук. Пронеси, Всевышний! Алексей Рощин. А где пятый?

Михаил Хазин. Почему крах либерализма и возврат к традиционным ценностям неизбежны?

  • Демократия – это, как известно, власть демократов. А что такое либерализм? Если исходить из властной логики – это власть финансистов. И специфика этой власти определяет много важных черт современного либерализма.

    Практически любая традиционная система была исторически сформирована как своеобразные «правила общежития» для сохранения стабильности на момент перехода от родового общества к городскому (государству). Как только появилось место, где люди были оторваны от своих родов (а значит, от старейшин, которые решали все индивидуальные и коллективные споры), такие правила неминуемо должны были появиться – и они появились.

    Но вот какая при дальнейшем развитии вышла загвоздка. Дело в том, что никакая традиционная система ценностей не одобряет ростовщичества. По отношению к своим членам – так уж точно. А потому банкирам и финансистам по мере роста их влияния понадобилась какая-то новая система построения социальной стабильности, причем старую (то есть традиционные ценности) при этом необходимо было куда-то убрать.

    Само появление на первых ролях в обществе финансистов (читай – ростовщиков) стало возможным, потому что Северная Европа попала в катастрофический экономический катаклизм в середине II тысячелетия нашей эры. Там просто не имелось выбора – нужно было быстро менять экономическую модель в пользу расширенного производства, для которого требовался заемный капитал. А следом выяснилось, что новая (капиталистическая) модель дает ускоренное, по сравнению с феодализмом, развитие – и она стала расширяться естественным путем.

    В результате увеличивалась и территория, на которой авторитет финансистов был велик и сама их роль постоянно росла – ибо они контролировали перераспределение добавленной стоимости в экономике. И ограничения со стороны традиционных ценностей мешали им все сильнее и сильнее. В том числе – и потому что было невозможно легализовать на уровне общественного сознания их новый статус. Даже короли пользовались услугами ростовщиков – но в обществе презрение к ним было колоссальным…

     

    Со временем в качестве альтернативы традиционной ценностной базе был выбран либерализм, построенный на «свободе», понимаемой как право любого человека самому себе выбирать ценностную базу. В качестве ее основы был выбран закон. То есть людям объяснялось, что нарушать стабильность нельзя не потому, что это противоречит правилам божественным и общим для всех, а лишь потому что это противоречит кем-то придуманным формальным постулатам. «Не укради» – было универсальным принципом; уголовная статья – весьма относительным. Что мы, кстати, хорошо видим в сегодняшней России.

    Все дело в правиле, хорошо известном юристам: закон работает только тогда, когда есть общий консенсус по его выполнению. Если хотя бы 30% населения считают его несправедливым – эффекта не будет (даже если будут наказанные за его неисполнение). А в любой стране есть люди, которые законы не приемлют: это богатые и нищие. Первые искренне убеждены, что они откупятся; вторым просто нечего терять.

    Разумеется, реальная картина несколько сложнее, но в общем суть понятна: чтобы заменить традиционные ценности на закон нужно, чтобы в обществе была большая группа (как минимум 50%) людей со средним достатком.

    То есть, с одной стороны, у них должны быть ценности и активы (в частности недвижимость), но их доходы не должны быть столь велики, чтобы позволяли защищаться собственными силами. И тогда им позарез нужен будет закон для защиты своей собственности. И ради него они готовы будут защищать всю систему в целом, в том числе и силовые структуры, и те законы, что нужны финансистам-ростовщикам.

    Отметим, что приведенное условие достаточно жесткое – даже в США в 60-70-е годы пресловутый «средний класс» до 50% населения не дотягивал. А вот в начале 80-х, с началом политики «рейганомики» с ее кредитным стимулированием частного спроса решить задачу создания «среднего класса» в главных странах Западного глобального проекта стало возможно. И, как следствие, стало возможным объявить войну традиционным ценностям.

    Просто отменить их было достаточно сложно, и потому началась работа по ликвидации главного инструмента воспитания традиционных ценностей – семьи.

    Именно в это время стартовала колоссальная кампания по пропаганде гомосексуализма и других извращений, гей-парады, специальное обучение детей и ювенальная юстиция. Главной задачей было раскачать семейные устои, чтобы родители не передавали детям крайне опасную «заразу» – традиционные ценности.

    Именно в рамках той же либерализации России идет, кстати, ползучее внедрение к нам ювенальной юстиции, служащей на конце разрыву вековых семейных связей. И нам еще придется потратить много сил, чтобы ликвидировать то, что уже успели сделать в этом плане «либералы в законе», засланные к нам «мировым ростовщиком».

     

    Однако в российском обществе сегодня происходит явный перелом – спрос на традиционные ценности растет на по дням, а по часам.

    Почему я так уверен, что наступление либерализма закончилось? Потому что сломался тот экономический механизм, на котором был выращен «средний класс». А без него либеральная система не в состоянии обеспечить социальную стабильность – и это значит, что страны Западного глобального проекта будут одна за одной вступать в полосу хаоса, на который до того они обрекали «чужие» страны и цивилизации. И выйти из этого хаоса можно только через традиционализм – фактически, традиционную диктатуру, которая прежде всего будет бороться как раз с проявлениями либерализма.

    Поскольку отход от родовых ценностей, то есть от самой природы человека – не может быть бесконечен. «За свободу в чувствах есть расплата» – такая же расплата ждет общество, где для удобства правящей элиты «все дозволено»: новый Раскольников с топором на большой дороге.

    Разумеется, процесс смены вектора – не такой скорый, он займет скорее всего не один год. Но он по крайней мере имеет положительный выход для человечества – в отличие от либерального сценария, который доминировал предыдущие десятилетия и поставил мир на грань сваливания в полный хаос.

9

Комментарии

4 комментария
  • Александр Майданюк
    Александр Майданюк15 декабря 2016 г.+1
    Либерализм как свобода от нормальной жизни, где есть папа и мама, а не партнер 1 и партнер 2, где природные отношение полов - норма, а половые извращения - это извращения, где поголовное вранье западных СМИ в пользу международных корпораций, где во имя свободы по американски убивают сотни тысяч и т.д., такоя свобода мне лично не нужна и противна.
  • serge senin
    serge senin16 декабря 2016 г.
    тадам...и что делать будем ? сечин вона жжет. путин острова подписал. ваши предложения ?
  • Olegator Грибанов
    Olegator Грибанов16 декабря 2016 г.+1
    Кстати слово свобода в библии практически не упоминается. Этот концепт появился значтельно позже, но его разрушающее воздействие оказалось столь велико, что тут же было взято на вооружение. Когда корреспондент журнала Тайм спросил Гитлера, как он собирается держать в подчинении захваченные народы, Адольф не задумываясь ответил - я дам им неограниченную свободу. Проблема доминирования финансовой элиты в управлении миром заключается прежде всего в их полном неумении управлять процессом создания материальных благ. Если на корабле капитана заменить на бухгалтера корабль непременно окажется на рифах. То что сегодня происходит с миром и есть такая замена. Власть финансистов в конце концов придет к своему финалу, по другому никак.
  • Александр Петров
    Александр Петров16 декабря 2016 г.+1
    Отказ от финансовой олигархии и кредитной кабалы приведет к отказу от самого капитализма, ибо капитализма без банков и финансов быть не может. По сути, капитализм управляется теми самыми финансами - капиталом, если пропадет давление капитала на производственные отношения и производительные силы, частный капитал потеряет смысл.