Публицист.ru - Право на восстание и подавление

Опубликовал Александр Егоров 2 сентября 2015 г. - #Украина #закон #восстание - 3 580 просмотров

Во время беспорядков у стен Верховной рады погиб боец Нацгвардии – от осколка боевой гранаты, разорвавшего ему грудную клетку. Так написал в своем Фейсбуке помощник главы МВД Украины Антон Геращенко. Убийца задержан. Но вновь вспыхнула дискуссия о праве народа на восстание.

«У нас сейчас происходит узурпация власти. Таким образом народ имеет право на восстание», – заявил представитель «Правого сектора» Алексей Бык. Пару месяцев назад о включении в конституцию права на восстание говорил Олег Ляшко.

Практически во всех государствах постсоветского пространства со знанием дела рассуждают о праве народа на восстание. И ссылаются при этом на Всеобщую декларацию прав человека: «Необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать к восстанию против тирании и угнетения», – сказано в преамбуле этого важного документа.

Особенно часто напирали на собственную легитимность – то есть, на законность государственного переворота, освященного Всеобщей декларацией прав человека, участники Майдана. Возможно, не последнего на Украине.

Блаженнейший кардинал Любомир Гузар в дни острого противостояния в Киеве в прошлом году назвал право на восстание законом природы. На мой взгляд, своим авторитетом униат призвал к бунту не только свою паству из Галичины, но и остальных украинцев.

Я попросил разъяснить юридические тонкости реализации этого права доктора юридических наук, профессора МГУ им. М.В. Ломоносова Леонида Головко.

– Что имели в виду авторы Всеобщей декларации прав человека ООН, когда вводили в документ эту спорную норму?

– Я бы не называл это нормой. «Право на восстание» – это юридический казус, который имеет лишь политическую составляющую. Но то и дело раздаются голоса, требующие внести соответствующую статью в конституцию той или иной страны. В том числе в нашу, российскую. Но любое право должно предусматривать механизм его реализации. Если вдруг кому-то когда-нибудь хватит ума внести «право на восстание» в Основной закон, то, по логике, Конституционный суд должен будет решать, когда следует устраивать мятеж. Представьте себе такое его решение: «Бунт должен начаться 2 сентября 2015 года, не позднее 10.00». Очевидная нелепость, не так ли?

– Однако подобные нормы существуют в базовых законах многих стран. В Декларации независимости США 1776 г. провозглашено: «В случае если какая-нибудь форма государственной власти становится губительной, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новую государственную власть». В Декларации прав человека и гражданина 1789 г., которая является частью действующей Конституции Франции, утверждается: «Сопротивление угнетению есть следствие, вытекающее из прочих прав человека». В Основном законе ФРГ указано: «Если иные средства не могут быть использованы, все немцы имеют право на сопротивление любому, кто предпринимает попытку устранить этот строй». Конституция Литовской Республики 1992 г.: «Народ и каждый гражданин вправе оказывать противодействие любому, кто насильственным путем посягает на независимость, территориальную целостность, конституционный строй государства».

– Все верно. Но, заметьте, «право на восстание» ни в США, ни во Франции за более чем два века ни разу не было реализовано. И, уверяю вас, никогда реализовано не будет. Как и в Германии или Литве. Если внимательно почитать Декларацию независимости США, легко заметить, что львиная доля текста состоит из перечисления причин, по которым бывшая колония объявила о собственном суверенитете. То есть отцы-основатели осознавали, что нарушили закон, оказывая сопротивление метрополии, и ощущали себя сепаратистами. Им требовалась новая легитимность, обоснование силового отделения.

Спустя 15 лет легитимность понадобилось и французским революционерам, которые при отстранении от власти короля тоже нарушили существовавший в то время закон. Фактически «право на восстание» – это, если можно так выразиться, одноразовый акт, обосновывающий возникновение нового государства, пусть даже в старых границах. В будущем это самое новое государство никогда не предоставляло право на бунт его населению, иначе просто перестало бы существовать. В США, например, была кровопролитная гражданская война, а также несколько локальных мятежей – и каждый из них был подавлен с той или иной степенью жестокости.

В этом смысле показательна украинская ситуация. Многие горячие головы в дни Майдана обосновывали сопротивление властям «правом на восстание», и слова Любомира Гузара пришлись весьма кстати. Иначе им сложно было даже самим себе объяснить их стремление отстранить от власти законно избранного президента. Но лишь власть оказалась у победителей «революции достоинства», остальным в «праве на восстание» – в реализации того самого закона природы, которым, казалось бы, только что пользовался центр, было тут же отказано. Новая власть жестоко подавила сопротивление в Харькове, Одессе и других городах Новороссии, а на подавление Донбасса даже бросила армию.

Словом, я категорически против включения «права на восстание» в российскую конституцию. Основной закон – очень сложный юридический документ, перегружать его нормами, не имеющими механизмов реализации, не нужно. Другие государства могут поступать, как хотят.

– Но ведь в подготовке Декларации участвовали авторитетнейшие юристы того времени. Как они могли вставить в этот важнейший документ тезис, лишенный юридического смысла?

– Действительно, в редколлегию входили очень влиятельные персоны, в первую очередь жена президента США Элеонор Рузвельт и видный французский юрист, будущий первый председатель Европейского суда по правам человека Рене Кассен. Тем более мне трудно понять, как спорный абзац оказался в преамбуле Декларации прав человека. По сути дела, в ней заложена мина замедленного действия, которая может в любой момент взорвать то или иное государство, если в нем слабы главные институты – исполнительная власть, законодательная или судебная.

– А может быть, американцы еще в конце сороковых предусмотрели для себя возможность инициировать цветные революции в нелояльных странах?

– Такая мысль, конечно, приходит в голову. Но я не думаю, что они были настолько коварны и прозорливы. Скорее, это просто дань традиции – включать в Основной закон красиво звучащую фразу. Использовать «право на восстание» из Всеобщей декларации прав человека ООН для обоснования свержения неугодных режимов стали сравнительно недавно.

Время показало, что стабильно эта норма не работает и никогда работать не будет. Значит, должна быть исключена.

Павел Шипилин

	6

Александр Майданюк2 сентября 2015 г.+2
Получить что либо незаконно, а потом требовать соблюдения законов для сохранения полученного - это так "по-человечески" понятно...
Иван Лапин2 сентября 2015 г.+2
Занятно, что даже право на референдум, записанное во всех конституциях, в том числе и в нашей, по факту практически ни одна страна не соблюдает. Ну, за исключением случаев, когда референдум заведомо провластный и его итог заранее известен. (Крым). А всего за попытку несанкционированного властью референдума у нас посажен публицист Юрий Мухин.
Борис Григорьев2 сентября 2015 г.+2
Но все эти декларации несут хотя бы ту пользу, что высвечивают их фонарем прорвы нарушений и бесчинств, властного лицемерия. Без этого вся наша жизнь давно бы превратилась в сплошное Гуантанамо, где пытки, как в фашистских концлагерях, до самого недавнего времени были официально разрешены.
Поляр Поляр2 сентября 2015 г.-1+1
"Право на восстание" это глупость, юрист прав. "Народное восстание" это спонтанная реакция народа на беспредел власти, восстание не нуждается в "праве". Иногда группа заговорщиков из верхних уровней власти, в борьбе за жирный кусок собственности и власти, реализует государственный переворот и пытается его легитимировать, оформив как "народное восстание".
Поляр Поляр2 сентября 2015 г.
Сегодня исторический опыт и наработанные политические конструкции позволяют создать общественно-политическую структуру общества и органов исполнительной, законодательной и судебной власти, способных строить и развивать государство, соблюдая интересы всех слоев общества и решать возникающие проблемы на основе консенсуса, без массового насилия над обществом. Но перейти к оптимальной конструкции властной и политической структуры общества, наверняка будет противодействовать власть существующая, привыкшая к бесконтрольности и безграничности своей безответственности. И какое решение? Круг замкнулся?

Метки

Архивы

Самое свежее

Самое интересное

Право на восстание и подавление

Комментарии