Ресентимент, рабская психология и монархический ритуал

• Опубликовал Дмитрий Куратник 4 мая 2022 г. - 1 818 просмотров

  На фоне продолжающейся так называемой «спецоперации» в Украине и процессов, происходящих сегодня в российском обществе, возникло желание шире взглянуть на ситуацию, попытаться увидеть общую картину и понять, что нас ждёт дальше. Не скажу, правда, что меня очень уж сильно удивляет тот треш, который творится на наших глазах. Не впервой царь-богоносец оказывается народом-убийцей. Нечто подобное мы уже проходили.

  В не слишком многочисленной среде отечественной интеллигенции часто можно услышать сетования на рабскую психологию русского народа, на его мазохизм, склонность к «железной руке» и т.д. Отчасти эти инвективы справедливы. Достаточно посмотреть, кто из правителей относится к числу любимых у наших сограждан: Пётр I, Иван Грозный и Иосиф Сталин. Все как на подбор тираны. А вот Александр II или Никита Хрущёв любовью у россиян не пользуются. Интересно, кстати, что первые годы правления и того, и другого обычно именуются словом «оттепель», которое в обоих случаях было изобретено видными литераторами своего времени: Фёдором Тютчевым и Ильёй Эренбургом.

  У этого, конечно, есть свои объяснения, и лежат они в глубине русской истории. Как минимум два фактора сыграли весьма негативную роль ля судьбы демократии в России: татаро-монгольское иго и удушение Новгородской республики. Именно от монголов Россия переняла такие понятия, как жёсткая централизация власти, единоначалие, сильная рука и т.п. И на русской почве все эти понятия прекрасно прижились. А Господин Великий Новгород был главным центром народовластия в Древней и Средневековой Руси, и являл собой альтернативу самовластью и деспотии Московии. Но эта альтернатива была уничтожена, и у России остался один путь – азиатское самодержавие. Ну и, естественно, долгие века крепостного рабства также не прошли даром, оставив глубокий отпечаток на менталитете народа и его миропонимании.

  Вообще говоря, называть русских рабами не совсем правильно. Просто они подвержены монархическому ритуалу, который состоит из трёх главных постулатов:

  1.Эксклюзивность монарха. У него не может быть конкурентов в политическом пространстве.

  2.Непогрешимость монарха. Можно критиковать политику царя, его назначенцев, но ни в коем случае не его самого.

  3.Трансцендентность монарха, его пребывание выше закона и демократических процедур.

  У тех российских правителей, кто строго придерживался этого ритуала, проблем с народной поддержкой не было. Взять того же Сталина. Путин тоже старается следовать этому ритуалу, и именно этим в первую очередь объясняются его заоблачные рейтинги.

  Кроме того, русский народ чётко различает царей «настоящих», или «природных», и «ненастоящих». Вот Борис Годунов был «ненастоящий царь». Он был избран на Земском соборе в1598 г., но на протяжении всего правления испытывал ощутимые проблемы с легитимностью. В том числе как раз из-за Собора: для русского человека легитимность правителя зиждется на Божьей воле, на высших, трансцендентных по отношению к нему силах. А что это за царь, которого мы сами выбрали?  Это не царь, это его жалкое подобие. В значительной степени эта же парадигма действует и сегодня. Я не говорю у всех, естественно, но очень у многих в сегодняшней России сохраняется не просто монархическое сознание, но и образ того, каким именно качествам должен отвечать настоящий царь. А именно: он должен быть максимально суров и свиреп и железной рукой контролировать все происходящие в стране процессы, и желательно ещё периодически устраивать публичные казни. Кроме того, опять-таки, его легитимность не должна проистекать из народного волеизъявления, как у какого-нибудь жалкого и никчёмного американского президента.

  Вообще, если мы вынесем за скобки узкую прослойку интеллигенции, а будем рассматривать основную массу населения, так называемый глубинный народ, то его сознание, на самом деле, мало меняется с течением веков. Вспомним, скажем, 1825 год, восстание декабристов, когда офицеры даже не пытались объяснить солдатам, что такое Конституция, а просто говорили, что так зовут жену великого князя Константина. Что изменилось за двести лет? Почти ничего.

  Возвращаясь к Годунову и его проблемам с легитимностью, стоит отметить, что похожие проблемы были и у Романовых, также избранных на Земском соборе. Смута привела к тому, что в народе начало утрачиваться представление о царе как об абсолюте и несменяемой ценности. Скажем, Иван Грозный, природный царь, мог вести себя как угодно, но никто не мог сказать, что он не на своём месте, и, тем более, никто не мог помыслить его сместить с трона, кроме его самого – вспомним казус с Симеоном Бекбулатовичем. Начиная с XVII века картина заметно меняется, и уже при Петре I впервые появляются покушения на царя как явление. При Рюриковичах покушений не было. Происходила десакрализация царской власти, которая в итоге вылилась в убийство Николая II. Но тут важный нюанс: да, русский народ сверг самодержавие Романовых, однако это не значит, что он превратился в поборника ценностей европейской демократии. Нет, просто Романовы вообще и последний их представитель в частности не отвечали представлениям народа о настоящем царе. А вот большевики отвечали, потому и победили в Гражданской войне.

  Уже больше двадцати лет роль идеального монарха для россиян исполняет Путин. Вообще, то, что Путин стал президентом России, это огромнейшая трагедия для России. Это чудовищная ошибка русского народа, за которую он уже расплачивается и ещё долго будет расплачиваться. Это поистине поразительно: абсолютно серый, безликий клерк, которого до 1999 года не знал ровно никто не то что в народе, а даже в коридорах власти, вдруг становится главой самой большой страны мира, ядерной державы, члена Совбеза ООН, который в силу своего статуса является важным игроком на международной политической арене. Успеху Путина способствовало несколько факторов: травматический шок 90-х гг., начавшаяся уже тогда ностальгия по СССР, патернализм народа, его тяга к сильной руке, которая наведёт порядок и решит все проблемы, а заодно снимет с народа груз ответственности за свою судьбу и решение тех самых проблем. Плюс к тому, конечно, повлияло то, что Путин был выдвинут в качестве преемника уходящим президентом Ельциным. Занятный российский парадокс: сам Ельцин имел рейтинг, близкий к отрицательному, но его выдвиженца люди безоговорочно поддержали. Хотя чему удивляться, если в 1996 году эти же люди поддержали самого Ельцина, при том что уже тогда его рейтинг болтался в пределах статистической погрешности.

  Поначалу Путин казался неплохим вариантом: относительно молод, здоров, образован, говорит по-немецки. В отличие от Ельцина, не отягощён грузом прошлого и может смело идти вперёд. И ведь действительно, в первые годы были попытки прогрессивных реформ, была команда реформаторов во главе с Грефом. Были правильные слова о ценности принципов свободы и демократии. У Путина были все возможности для успешных реформ. Взять хотя бы два фактора: карт-бланш от общества и начавшийся рост экономики вкупе с подъёмом цен на нефть. Но оба эти фактора сыграли в итоге в минус, убедив Путина в том, что никакие реформы не нужны, и так сойдёт.

  В принципе, авторитарные тенденции в политике Путина начали проявляться почти сразу, и с каждым годом нарастали: захват НТВ, арест Ходорковского, отмена губернаторских выборов. Чем больше Путин осваивал свои властные полномочия, тем больше понимал, что они фактически безграничные. Но если в первый срок ещё сохранялась какая-то видимость приличий, то потом маски были сброшены, и миру явился истинный лик путинского режима. Тогда как раз началось «вставание с колен» и курс на конфронтацию с Западом. Свобод становилось всё меньше, а металла в голосе президента и его окружения – всё больше.

  В 2008 году произошла рокировка, и началась третья в российской истории оттепель – самая короткая и самая фальшивая. Если при Александре II и Хрущёве были проведены реальные либеральные реформы, изменилась общественная атмосфера, то в исполнении Медведева мы видели лишь пустые декларации в духе «свобода лучше, чем несвобода». Невольно напрашиваются аналогии с чеховским персонажем, который изрекал исключительно прописные истины вроде «Волга впадает в Каспийское море». И Александр, и Хрущёв были противоречивы в своей политике, шарахались из стороны сторону и т.п. Но они реально хотели изменить страну к лучшему, а не «имели вид», как Александр I или тот же Медведев.

  Затем Путин вернулся в Кремль. Напуганный «Арабской весной», он начал закручивать гайки внутри страны, попутно не забывая демонстрировать Западу свою воинственность и непреклонность. Но всё-таки до 2014 года система оставалась в пределах более-менее мягкого авторитаризма или имитационной демократии. Аннексия Крыма стала поворотным моментом, точкой бифуркации, после которой начался переход к тоталитаризму и фашизация российского общества. В публичный дискурс вернулись такие понятия, как «пятая колонна», «национал-предатели», «иностранные агенты». Частично весь это джентльменский набор сталинских времён фигурировал и раньше, но градус накала и ненависти был заметно ниже. Теперь же всё это явилось нам во всей красе. Это стало результатом целенаправленной политики власти, которая стремилась пропитать общество ненавистью, натравить одну его часть на другую, сплотить пресловутый глубинный народ вокруг вождя, а всех несогласных объявить врагами и изменниками. Тактика простая, но эффективная.

  Огромная часть российского общества движима чувством ресентимента, желанием взять реванш за проигрыш России в холодной войне и все свои собственные страдания 90-х годов, когда, с одной стороны, их страна утратила статус великой державы, а с другой – они сами утратили в 90-е годы свой капитал и статус, который был у них раньше. В нашем обществе накопился огромный заряд отрицательной энергии, который сегодня проявляется в фашизоидной ура-патриотической истерии. Скапливаться эта энергия начала ещё с начала 90-х годов, после шоковой терапии Гайдара и разочарования в рынке и демократии, когда начались «Старые песни о главном» и вообще ностальгия по Советскому Союзу. На этой волне ностальгии и победил Путин в 2000 году, а дальше он её использовал в своих интересах укрепления власти.

  Одна из проблем России заключается в том, что в ней толком нет ни настоящего гражданского общества, ни элит в подлинном смысле этого слова. Оба эти компонента необходимы для построения правового демократического государства. Но их нет. Зато есть огромные тёмные народные массы, по уровню развития недалеко ушедшие от крестьян и солдат начала XIX века, полагавших, что Конституция - это жена великого князя Константина Павловича. А вместо элит у нас - набор высокопоставленных слуг, озабоченных только тем, чтобы максимально сберечь свой статус и своё место при корыте. Конечно, многие из них наверняка не одобряют происходящего, некоторые даже пытаются с разной степенью робости что-то кряхтеть про мир в духе кота Леопольда, как Аркадий Дворкович и некоторые олигархи, но никакого реального влияния на события они не оказывают и ни на какие решительные действия неспособны.

  Россию ждёт дальнейшее затухание и деградация под грузом санкций и собственной имманентной неэффективности. Российские чиновники транслируют уверенность и непоколебимость, заявляя, что западные санкции России нипочём, а спецоперация будет доведена до конца. Мол, ничего страшного, обойдёмся мы без этих ненавистных буржуев и империалистов, полностью импортозаместимся и будем жить счастливо. Но эти бравурные реляции предназначены для внутренней невзыскательной публики, дабы поддерживать в её среде градус ура-патриотической истерии. В действительности всё не так, как на самом деле, как говорится. Санкции очень сильно бьют по России. Другое дело, что их действие не одномоментно. Санкционный эффект растянут во времени, и в полной мере мы его прочувствуем немного позже. Впрочем, уже сейчас мы видим, что закрываются предприятия, растёт безработица, набирает обороты инфляция. И при сохранении нынешних тенденций дальше будет только хуже. Скажу откровенно: я не сторонник санкций против России. Они бьют по простым людям, по нас с вами, разрушая привычный уклад жизни и лишая светлого будущего. В то же время эти санкции, судя по всему, действительно не способны заставить власть изменить её политику. На мой взгляд, несправедливо, когда из-за действий одного человека страдают все остальные. А что касается импортозамещения, то с большой долей вероятности оно закончится пшиком. Вообще, если Россия собирается полностью оградиться от Запада, устроить себе добровольную автаркию и взять на вооружение идеи чучхе, то этот замысел априори провальный, что очевидно для любого вменяемого человека. 

  Когда-то Гоголь сказал: скучно жить на свете, господа. А вот сейчас жить не скучно, а страшно и противно. Дожили.