Михаил Шевелев. Кухонное чудо

• Опубликовал Михаил Шевелев 7 февраля 2022 г. - 2 275 просмотров

  

  Окончательную ясность в вопросе об устройстве российской государственности мне подарила Светлана Александровна, начальник Дома матери и ребенка в женской колонии.

  Я работал директором благотворительного фонда, который опекал такие дома – кто в заключении родил, тем туда дорога вместе с ребенком.

  А у Светланы Александровны была мечта – икеевская кухня, которую она как увидела, так покой потеряла. Захотела поставить ее в своем Доме матери и ребенка, чтобы подопечные видели, что есть другая жизнь, и тянулись к ней. Она не столько за матерей переживала, сколько за детей, потому что педиатром раньше работала, пока больницу в поселке не закрыли и осталась для трудоустройства одна зона.

  Кухня-то сама по себе – не вопрос, проблема – ее в зону затащить. Нерешаемая. Сто тридцать пять разрешений от ФСИН для этого нужно, пятьсот десять согласований, еще полтонны виз – и в результате все равно откажут. Когда государство начинает печься о ближнем, оно конкуренции не терпит. Если речь о мелочевке всякой вроде памперсов, еще так-сяк можно договориться, а когда о такой капитальной вещи как кухня – нет, просто нереально.

  Но Светлана Александровна говорит: не ваша забота. Покупайте и привозите. И через неделю после доставки звонит: приезжайте, полюбуйтесь, как встала, сердце поет.

  У меня глаза на лоб, потому что такого быть не может нипочем, плавали, знаем. И я не поехал, а помчался – увидеть чудо.

  И оно мне было явлено. Вот она кухня – стоит, сверкает, и оступившиеся матери на нее только что не молятся под руководством Светланы Александровны. Как, спрашиваю, вам это удалось?

  Я, говорит, больничный взяла с четверга. А в среду вечером контингент пригнала и кухню вашу, все сорок шесть коробок со склада, он до оцепления, вынесла и сложила на крыльце штаба, он тоже еще вне зоны. В четверг утром все прутся на планерку, начальник впереди, ему плохо со вчера. Он голову коробки видит – это еще что такое, спрашивает. Ему отвечают: это для Дома матери и ребенка привезли. «Ну и тащите к матери и ребенку, что оно здесь валяется, проход загораживает».

  Им велено тащить, они тащат. На вахте спрашивают: але, а бумаги? А те им: начальник приказал, с него и требуйте. А с него с утра чего-то требовать дураков нет. Ну и все. Потому что, если вещь в зону попала, она оттуда уже не вернется никогда. Я на всякий случай кота тянуть не стала, вызвалоа за свои вольную бригаду, которая у нас ремонт делала, они мне за день все смонтировали, не отдирать же теперь обратно.

  А опера мне потом предъявляют: Светлана Александровна, а каким образом гуманитарка в зону попала? Не знаю, говорю, я на больничном была. Они – поняли. Еще бы не поняли, я же их детей тоже смотрю, мне их женам только намекнуть про ущерб детской психике от вида бухающего отца, им сильно не до моей гуманитарки станет.

  Потому что, пояснила Светлана Александровна, подытоживая рассказ о попадании икеевской кухни в места лишения свободы, государство у нас очень хорошее, но насквозь  идиотское – и с ним надо по-доброму.