Я не понимаю, какими железо-бетонными нервами, какой внутренней мощью надо обладать, чтобы хотя бы на миллиметр приблизиться к величию и монументальности Леонида Аркадьевича Якубовича.
В этом году исполняется тридцать один год, как он каждую неделю, в любую погоду, не взирая на болезни, эпидемии, политическую обстановку и просто душевное состояние, вынужден слушать поганые частушки, передавать дрные приветы родственникам из Пензы, коллегам из Чебоксар, тёте из Усть-Сердыщинска, картинно шевелить усами от радости, когда на него надевают костюм мукомола, кобзаря или анестезиолога, сохранять непроницаемое лицо, когда на барабан выставляют банки с патиссонами, пироги с дерьмом и копченые моржовые хрены.
Четыре поколения девушек, выносящих ящик с призом, состарились и вышли на пенсию. У двоих уже родились внуки.
Видеомагнитофоны, двухкассетники и стиральные машины, выданные когда-то в качестве призов, давно сданы в металлолом и переплавлены в Крымский мост.
Миллион пятьсот тысяч девяносто два ребенка, когда-либо приезжавшие на программу с бабушкой почитать стишок про козлика, ушли в армию, закончили вузы, сделали карьеру, завели семьи и поседели.
Если посчитать все слова, сказанные, Леонидом Аркадьевичем за всю жизнь, то слово "Автомобиииииииль!" будет намного больше, чем "как же меня все достало!" и "заткните этого чудака с его калинкой-малинкой!"
Слова, которые когда-либо загадывались в игре. давно кончились и пошли по четвертому кругу.
И вот, исходя из всего этого, представляете то количество нервно-паралитических лекарств и антидепрессантов, которые вынужден пить Якубович, чтобы не вздёрнуться на бельевой верёвке в собственном туалете? Представляете какой океан слёз он выплакал по ночам?
Я восхищаюсь им. Я бы на его месте стал Брейвиком уже лет двадцать пять назад.
Комментарии