Ева Меркачева. Генеральского сынка бросили в яму под Херсоном – так ему и надо?

• Опубликовал Ева Меркачёва 4 марта 2023 г. - 3 015 просмотров

  

  Тверской районный суд Москвы арестовал бывшего столичного полицейского Фрола Горчакова, который подозревается в незаконном хранении оружия и разбойном нападении. Казалось бы – ничего удивительного, не первый и не последний случай. Но тут ситуация, прямо скажем, уникальная.  Следователь в своем ходатайстве о заключении под стражу указал (на моей памяти такое впервые) конкретное место содержания, куда желал бы поместить подозреваемого. И это даже не московское СИЗО, а некий адрес в одном из полузаброшенных сел Херсонской области. Защитники уверяют, что по указанному в документе адресу нет никакого изолятора. Отец экс-полицейского – генерал Вооружённых сил Николай Горчаков опасается за жизнь сына – и, похоже, для этого есть основания.

  Примерно за два месяца до своего ареста Фрол Горчаков и его подчинённые (в ту пору он был заместителем начальника управления по борьбе с оборотом наркотиков ГУ МВД по Херсонской области) обращался ко мне с просьбой о помощи. Полицейские уверяли, что им угрожает опасность.

  Вот как, по их словам, разворачивались события. 15 ноября 2022 года в Геническом районе Херсонской области на территории «Арабатских терм» стражи порядка обнаружили дорогую машину «Мерседес Бенц». По их данным, в салоне могли быть наркотики. Хозяйка автомобиля, находившаяся там же, сделала телефонный звонок, после чего на место происшествия приехала группа захвата спецназа «ГРОМ». Полицейских положили лицом к земле, надели пакеты на им головы и вывезли их в неизвестном направлении, где поместили в яму. В доказательство Горчаков и коллеги прислали фото своего «места содержания» (у одного из них остался телефон, который бойцы группы захвата не заметили и не изъяли). Потом полицейских выпустили. Но отстранили от работы,  пообещав крупные неприятности.

  Что можно было посоветовать в такой ситуации? Выехать в Москву, написать заявление на имя директора ФСБ России. Они так и сделали. Я в свою очередь обратилась к уполномоченному по правам человека в России и в Генеральную прокуратуру (откуда получила ответ, что дело на контроле, идет разбирательство).

  И вот неожиданно – арест Горчакова. И сразу звонок от его отца, который попросил о встрече. Генерал приехал растерянный и сильно встревоженный. Сказал, что долго думал, но понял в итоге – историю нужно предать огласке, тогда больше шансов, что с сыном будет все по закону и что он вообще выживет.

   

  – Николай Владимирович, – заговорила я, – для каждого отца сын невиновен. Но вы понимаете, что все может оказаться не так?

  – Понимаю. Если виновен – пусть понесет заслуженное наказание. Но все должно быть по российскому законодательству.

  – Давайте по порядку. Сын ваш всегда был полицейским?

  – Нет. После института он был распределен в авиагарнизон в Котлас. Но там попал под сокращение (во времена, когда Минобороны возглавлял Сердюков, это было обычным явлением). Сын пошел  работать в столичное управление наркоконтроля. Был период, когда я участвовал в контртеррористической операции на Северном Кавказе и брал  его с собой. Там он в составе десантно-штурмовой группы летал на разведку в горы.

  – У вас с ним доверительные отношения?

  – Хорошие. Из-за служебной занятости я немного уделял ему внимания. Но отпуск старались вместе с ним проводить.

  – Вы знали, что сын хочет поехать в Херсонскую область?

  – Да. Я в тот момент был в зоне СВО, связь там плохая. Но сразу понял, что он сказал – хочет пойти добровольцем.  Я ему только ответил: «У нас есть разница: у меня дети взрослые, а у тебя маленькие». И потом я только узнал, что он в итоге пошёл работать полицейским на новой территории. Он дозвонился, сказал, что стал замначальника управления по борьбе с наркотиками. Заметил, что много непонятного там, что выстраивать работу нужно с нуля.

  – Жаловался, что много наркоторговцев?

  – Говорил: «Работы много. Начинаем рано утром, а заканчиваем заполночь. Тут у людей менталитет другой, не то что в Москве. И все сложно». А в декабре он вернулся из Херсонской области уже после всего произошедшего. Рассказал, что его собираются увольнять, но он не согласен и будет бороться за свое честное имя. Я сказал: «Удачи, сын. Борись!» Он взрослый человек, я не вмешивался в его дела... Он рассказал, что все началось с задержания ими «Мерседеса», принадлежащего какой-то важной особе. После этого их самих скрутила группа захвата "ГРОМ". Им сказали, что они «не туда полезли». Он показывал вам фото, куда их бросили?

  – Да.

  – Фрол просил предоставить ему материалы разбирательства. Рапорт написал соответствующий. Никаких объяснений ни он, ни другие полицейские не получили. Уже после того, как вернулся, он подал жалобу в суд, написал заявления в разные инстанции. А в конце декабря узнал, что против него и еще троих его подчиненных возбудили уголовное дело. Он сказал тогда мне: «Отец, я ничего не нарушал. Если что – позаботься о моих детях». Его сыновьям 1,5 и 3 года.

  – Что вас смущает в его деле?

  – Группа ребят, которая поехала помогать восстанавливать порядок на новых территориях и бороться с наркотиками, оказалась неугодной почти в полном составе (8 человек всего там было на месте инцидента) – это ли не странно? Бросить в яму сотрудников полиции – это ли не перебор? Я хотел бы, чтобы в Херсонскую область выехала комплексная комиссия для объективного разбирательства. Обратился в Совет Федерации, просил, чтобы взяли под контроль это дело... На сына сейчас оказываются давление. Говорят, что он должен признать хотя бы 222-ю статью УК РФ (незаконное хранение оружия), и тогда якобы его отпустят. Я в это не верю. А про оружие – в зоне боевых действий этого полным-полно. Но когда его задерживали, при нем был только табельный пистолет. Согласно постановлению, в машине, на которой передвигались полицейские, якобы нашли два пистолета и три ручные гранаты. Но даже марку и номер авто не указали.

  – Арест сына стал неожиданностью?

  – Шокировал. Я был на заседании суда. Удивило поведение следователей. Улыбаются, СМС друг другу посылают. Следствие хочет перевести его в село Чонгар Херсонской области. Мы не нашли по этому адресу исправительного учреждения. Адвокатская палата в Херсонской области зарегистрирована только в январе, ни одного адвоката там пока нет. Как они собираются обеспечить его право на защиту? Там с ним может случиться что угодно: скажут, попал под артобстрел или автозак наехал на фугас...

   

  Судья мудро поступила, она в постановлении об аресте не указала конкретное учреждение. Но следователь после заседания сказал адвокату, что все равно сына вывезут туда.

  Из ответа Генеральной прокуратуры, который поступил мне, следовало, что полицейские при задержании оказали сопротивление. «Сведения о незаконном задержании, хищении денежных средств и личного имущества проверяются в военном следственном отделе СК России. Ход и результаты досудебных производств контролируются». 

  Этот ответ вполне мог бы успокоить всех участников конфликта, но вот зачем перевозить человека из Москвы в некое херсонское СИЗО? И действительно ли оно там есть, а если есть, то в каком состоянии? Интересно, что инцидент с ямой прокуратура дипломатично описала так: "Прибыли в место дислокации отряда, где им выделили помещение для пребывания…"