Ева Меркачева. Жестокость: за что многодетных родителей закрыли в СИЗО

• Опубликовал Ева Меркачёва 20 декабря 2022 г. - 3 704 просмотра

  

  Мосгорсуд признал законным и обоснованным арест многодетной матери, преподавательницы Ольги Раслиной и ее мужа, также многодетного отца, юриста Виктора Раслина (обвинены в экономическом преступлении). Ничем не оправданная жестокость, хотя вроде бы базирующаяся на строгом соблюдении закона. 

  Вряд ли история Раслиных — исключение из правил. В одной из камер, где содержались подозреваемые в ненасильственных преступлениях женщины, я попросила поднять руки тех, у кого двое и больше малолетних детей. Скажу вам страшное: был лес рук.

  «Почему меня не забирают из садика мама и папа? Они меня бросили?» – устраивает истерику малышка 5-и лет.

  «Мама! Мама! Ма!» – кричит братик, которому 4 годика. Он инвалид, и «мама» – единственное слово, которое он  научился произносить.

  «Мама? Папа? А какие они? Они скоро приедут ко мне?» – спрашивает  самый маленький, которому только исполнилось два годика и который почти не помнит родителей, но уже отлично болтает...

  История с заключением под стражу многодетных родителей, обвиняемых в ненасильственном преступлении сама по себе – чудовищная. Ведь российское законодательство стоит на страже интересов детей, и даже для тех матерей, которых суд признал виновным, предоставляет отсрочку. Скажем, женщине назначили 6 лет колонии, но тут же дали отсрочку исполнения наказания до момента, когда  ребенок достигнет 14-летнего возраста.

  «Конечно, я много раз давал отсрочку матерям», – примерно так мне отвечали судьи, которых я опросила (на условиях анонимности). Мне рассказали несколько историй, когда отсрочку получали даже женщины, признанные виновными в убийстве. Судья рассуждал так: если женщина адекватна и хорошая мать, то интересы ребенка должны быть соблюдены в первую очередь.

  А вообще закон об отсрочке родился не на пустом месте. Мудрые люди пришли к выводу: восстановление здоровья (в том числе психического) детей, насильственно лишенных родителей,  слишком затратно (и не всегда успешно) для  государства и общества. Поэтому при возможности лучше оставить ребенка хотя бы с одним из родителей. 

  И тем удивительнее, когда родителей заключают под стражу еще на стадии следствия, то есть даже не признанных виновными.

   

  Об истории Ольги Раслиной я узнала от нее самой. Дело было так: во время проверки одной из камер женского СИЗО № 6, где сидят подозреваемые в экономических преступлениях, заключенные вытолкнули вперед небольшую женщину со словами: «Рассказывай!»

  Детей у нее оказалось пятеро, четверо несовершеннолетних! Брать под стражу многодетную мать можно, думается мне, только если она кого-то убила или представляет угрозу для своих детей. Но ничего подобного. Ольга всю жизнь преподавала, была советником одного из ведомств.  Вся ее «угроза» в том, что не дает нужных следствию признательных показаний (а дело ведет аж центральный аппарат СК, да еще при сопровождении спецслужб).

  А потом суд арестовал еще и мужа Ольги. Оба родителя в СИЗО. Детей поделили между собой бабушки. И вот как немолодые женщины описывают их состояние.

  – Когда маму посадили, самому маленькому было год и три месяца, — рассказывает бабушка. – Недавно мы отметили его день рождения – два годика. Родителей он почти не помнит. Научился говорить, причем, очень хорошо, и все время про них спрашивает: «Где они? Когда приедут?». Мы придумываем разные версии, но сердце сжимается... А мальчик-инвалид, которому 4 года, умеет говорить только одно слово: «мама». И он с утра до вечера зовет маму! Ольга с рождения занималась его лечением. Я, конечно, делаю все возможное, но я не могу ее заменить...

  – Девочка, которой пять, уверила себя, что мама и папа ее разлюбили и бросили, – рассказывает другая бабушка. – Она не может понять, почему они вдруг перестали жить с ней, больше не забирают из детского садика. «Бабушка, с тобой хорошо, но я очень  люблю маму и папу и хочу быть с ними! Почему они меня бросили? Я что – плохая?» – говорит она.  Объяснить ребенку, что родители  в тюрьме, мы не можем. Каждый день девочка плачет... Сил  на это смотреть нет.

  Тяжело переносит арест и старшая девочка, которой уже 13. У нее начались сильнейшие проблемы со здоровье, вызванные стрессом из-за ареста родителей.

  – Большая надежда была на апелляцию, – рассказывает адвокат. – Когда избирали меру пресечения Ольге, на свободе еще был папа. И Пресненский суд посчитал, что раз один родитель остается с детьми, то можно ее арестовать. Но потом ведь взяли и папу под стражу, причем, в том же суде. Но апелляция посчитала, что все правильно.

  Прокурор (кстати женщина, и наверняка тоже мать) заявила, что оставшись на свободе, Раслина может скрыться (с малолетними детьми?) и надавить на следствие (на СК и ФСБ?).

  Апелляционная инстанция оставила Раслину и ее мужа под арестом. Напомню, что чуть раньше эта же апелляционная инстанция признала законным арест больного подозреваемого в растрате, который ко времени судебного заседания уже три дня как скончался в камере...

  Председатель СКР Александр Бастрыкин столько раз говорил, что он стоит на страже детства. Но как он относится к тому, что его подчиненные требует арестовывать до приговора обоих родителей несовершеннолетних детей?

   

  Прошу считать эту публикацию официальным обращением к председателю Мосгорсуда и председателю СКР.