В программе имени себя любимого («Москва. Кремль. Путин») герой ее сообщил, что РФ не будет вести себя как США по отношению к другим странам.
Ну, надо думать. Голливуда у нас нет. Дженерал Моторс и Боинг тоже отсутствуют. Эппл и Майкрософт не наши и даже близко ничего подобного мы не имеем.
Но у нынешней России есть другие достижения, которые она хочет экспортировать во внешний мир – кувалда Пригожина и хтоническая традиция Дугина-Проханова со смертью как смыслом жизни.
В этом смысле нельзя не согласиться, что никаких шансов вести себя как США, Россия не имеет. У нее свой особый путь. И неудивительно, что в срочном порядке вокруг возводят санитарные кордоны. Кто в здравом уме выпустит гулять детей во двор, где у парадной сидят такие люди?
Вот еще из мыслей Путина:
«У Запада одна цель – раскассировать бывший Советский Союз, его основную часть – Российскую Федерацию. И потом, может быть, они и примут нас в так называемую семью цивилизованных народов, но только каждую часть отдельно. Для чего? Для того, чтобы помыкать этими частями и поставить под свой контроль».
Оставим за скобками «раскассировать» – тут явно оговорка по Фрейду. Человек, для которого высшей ценностью являются деньги и ничего кроме денег, и мысли свои формулирует соответствующим образом.
Выбор, который Путин предлагает, выглядит однозначно: либо вами буду помыкать я, либо вами будут помыкать другие и по-разному.
То, к чему привело централизованное помыкание, мы уже видим – к полной катастрофе с перспективой аннигиляции страны и народа. Будет ли гипотетическое помыкание «по частям» хуже того, что уже есть – вопрос явно дискуссионный. Но главное здесь в другом: а кто сказал, что прекращение диктатуры однозначно означает нашу подчиненность некому Западу? Путин сказал?
Так он много чего говорил: «Пока я президент, пенсионной реформы не будет». «Мы будем стоять за спинами женщин и детей», – его слова. «Если семь лет быть президентом – с ума сойти можно», – опять же он, и его же цитата: «От одного лидера, даже столь сильного, как Коль, за шестнадцать лет устанет любой народ, даже такой стабильный, как немцы. Они должны были это вовремя понять.»
В общем говорил он за эти двадцать с лишним лет много – и все мимо. Почему в этот раз вдруг прямо в яблочко?
Комментарии