Эль Мюрид. О сдаче Херсона

• Опубликовал Эль Мюрид 9 ноября 2022 г. - 3 407 просмотров

  

  Сообщают, что вот-вот ожидаются какие-то официальные заявления на тему Херсона. Между тем там уже сняты флаги со всех учреждений, город почти опустел. Так что вероятность того, что правобережье будет оставлено, весьма высока.

  Правда, насчет официальных заявлений – тут, конечно, вопрос. Такого рода вещи – атрибут публичной демократии. Подозревать современную Россию в подобном просто нелепо и оскорбительно даже. Податное сословие совершенно не нуждается в каких-либо объяснениях – и уж тем более никто перед ним отчитываться не намерен. Обойдутся.

  Предположим однако, что Херсон и правда сдадут. Без боя, в порядке доброй воли. Кстати не самое глупое решение, так как от армии, вошедшей в феврале на Украину, собственно осталась только херсонская группировка. Остальное в той или иной степени либо разгромлено, либо обескровлено до состояния, что все дыры теперь приходится затыкать схваченными на улицах мобилизованными. Уже поэтому попытка сохранить хотя бы что-то – редкий просвет в беспросветной череде принимаемых решений.

  Но на самом деле проблема не в Херсоне. Проблема в самой операции. Она и не могла, видимо, завершиться как-то иначе, как только ее формат из трехдневного блицкрига перевелся во всё более затяжной конфликт, который сегодня перешел окончательно в бесперспективную войну на истощение, в которой шансов у текущей версии России – ноль. Да, безусловно, можно загонять страну и дальше в кромешную мобилизационную обстановку, но, во-первых, власть настолько безнадежна в управленческом отношении, что никакую мобилизацию она не вытянет. Разовое напряжение сил – это единственное, к чему она способна, но даже такое разовое мероприятие проводится с самым отвратительным качеством исполнения. Для перманентных усилий высокого уровня у системы нет ни малейших предпосылок.

  Во-вторых, война сегодня – это война технологий и ресурсов. Она безнадежна в условиях подавляющего экономического и технологического превосходства противостоящей стороны, а противостоящая сторона – это Украина плюс весь Запад. Россия же с трудом пытается выстроить хоть какие-то отношения с Ираном и Северной Кореей, причем делает это заведомо в запаздывающем режиме. Да еще и с риском для будущего, так как неизбежно берет на себя все противоречия с внешним миром и Ирана, и Северной Кореи.

  Отличие технологической войны от войны поля боя очевидно: результат проявляется не сразу, но и изменить положение вещей так же невероятно трудно, что опять и снова возвращает нас к убогости административной составляющей современного российского государства. Оно полностью утратило навыки проектного управления, а переломить ход технологической войны, находясь в колоссальном отрыве сзади противников – это сложнейший проект даже для очень серьезных игроков, к которым путинский Кремль заведомо не относится.

   

  Еще составляющая любой войны – война смыслов – даже не началась по причине неявки на нее России. За почти девять месяцев Кремль так и не смог выдать сколь-либо внятное объяснение причин, толкнувших его на решение 24 февраля. Если не брать горячечных видений Медведева, ушедшего в откровенный астрал, единственное, что смогла выдать машина смыслов – это боевой клич опричников «Гойда!» Ничего другого запоминающегося не родилось. Да и не родится скорей всего.

  Раз так, то Херсон – это просто точка на координатной плоскости. Да, важная, но проблема не в Херсоне. Проблема – в смысле всего мероприятия.

  Любой нормальный человек, предпринимая какие-либо действия, отвечает на простой и в то же самое время принципиальный вопрос: зачем я это делаю? Вопрос «зачем» – это всегда вопрос стратегии. Все остальные вопросы – как, что, каким образом и так далее – получают смысл только после того, когда возникает непротиворечивый ответ на главный вопрос. И не просто непротиворечивый, а еще и консенсусный, с которым согласно (неважно – вынужденно или с полным принятием) практически все общество.

  Вместо этого – дикая каша, в которой намешано что угодно, только не ответ и не консенсус.

  Возникает развилка – заканчивать так как есть, даже с тяжелейшими потерями для репутации, либо продолжать упираться со всё большими рисками повторения 1917 года. Который завершил участие в войне России банальным массовым исходом миллионов вооруженных людей по домам ввиду их полного нежелания продолжать бессмысленную с их точки зрения войну.

  Парадокс в том, что первое позволит режиму еще какое-то время удерживаться у руля, даст ему лаг во времени. Другой вопрос, что это, конечно, уже ничего не изменит, но просто всё случится немного позже. Продолжение же текущего сюжета неизбежно доведет обстановку до логического завершения, причем последствия для режима будут более чем плачевными. Здесь и внутренние противоречия, дошедшие уже сейчас до края, и внешний фактор, где Россия утратила любой намек на субъектность.

  Парадокс еще и в том, что Запад, хладнокровно заглатывая кремлёвских, как удав натягивается на жертву, исходит именно из объектного положения Кремля, который делает ровно то, что нужно. Неожиданный ход, который Западом не предусмотрен, может хотя бы на время превратить Кремль в слабое, но все таки подобие субъекта событий. Такой неожиданный ход – это прекращение всех боевых действий и возвращение на исходные позиции. Этого от кремлевских точно никто не ожидает, противникам придется брать тайм-аут, чтобы оценить ситуацию, что и даст время на какие-то маневры для Кремля. Другой вопрос, что тогда встанет проблема внутренней устойчивости – Z-торсида попросту не поймет такого кульбита и предсказуемо заголосит. Но это неизбежная плата за ошибки, тут ничего не поделаешь.

  Но таких умных в Кремле точно нет. А потому ничего, что могло бы сделать его субъектом процесса, он предпринимать не будет. Мозгов не хватит. Поэтому пока – Херсон. Далее – везде со всеми остановками.