Аббас Галлямов. Что приходит на смену автократии

• Опубликовал Аббас Галлямов 18 декабря 2022 г. - 2 606 просмотров

  

  И ещё немного об институциональной пустоте и суровом революционном правосудии.

  Свергнутому авторитаризму, как известно, может унаследовать демократия, а может – и другой авторитаризм. Чем более репрессивен был павший режим, тем меньше шансов на первое и больше на второе. Одна из главных причин здесь связана как раз с институциональным вакуумом.

  Начиная строить новую структуру, революционеры, конечно, меньше всего бывают озабочены созданием механизмов, которые ограничат их собственную власть. Старых же институтов, способных выступить в этой роли, в стране к тому моменту не остаётся. Павший режим, использовавший для решения политических задач неполитические по своей природе организации – вроде суда, правоохранителей или школы – дискредитировал в глазах населения всю систему государственной власти. В результате негативное отношение к конкретным представителям истеблишмента распространилось на всё государство. Вот революционеры и разрушили его в первые же дни после прихода к власти под одобрительные крики восставшего народа. Кому такой суд, такой парламент или такие партии жалко?

  Естественно, что в результате всего происходящего шансы на создание в стране нормальной демократии с её сдержками и противовесами – резко уменьшаются. Свергнутые элиты и оказываются первой же жертвой подобного хода событий. Известный исследователь авторитарных режимов Барбара Геддес подсчитала, что в случае прихода демократии, шансов избежать изгнания, тюрьмы или насильственней смерти у низвергнутого правителя оказывается примерно в два раза больше, чем если ему унаследует другой авторитарный режим.

  Геддес даже подсчитала разные показатели для разного типа авторитаризмов. В случае с представителями партийных автократий шанс на «хороший» исход возрастает с 36 до 80 процентов; для военных хунт он увеличивается с 37 до 63, для персоналистских режимов – с 16 до 36. Первая цифра здесь означает процент «хорошего» исхода в случае установления нового авторитаризма, вторая – процент, полученный в случаях замены авторитаризма демократией.

  Как мы видим, наименьший шанс избежать печальной участи имеют правители, избравшие в качестве своего политического стиля персонализм. Причина кроется опять же в том, что в период своего правления они уничтожают все основные политические и государственные институты в гораздо большей степени, чем, например, партийные автократии. В отсутствие же институтов свергнутый диктатор ни на защиту закона уповать не может, ни гарантов сделки с наступающей оппозицией найти.

  Устанавливая персонализм и выхолащивая институциональную среду, правитель способствует насаждению в стране произвола и культа грубой силы, жертвой которых он сам в конце концов и оказывается. Поэтому обижаться ему надо в первую очередь на самого себя.

  На днях кстати годовщина свержения «гения Карпат» Чаушеску. Уж не знаю, почему вспомнилось…