Новое огораживание, или кто съел нашу общину

• Опубликовал Андрей Бирюков 9 апреля 2019 г. - 1 763 просмотра

  Новое огораживание или кто съел нашу общину.

   

   

      Для начала краткая историческая справка. Итак, посмотрим, что же это такое, пресловутое огораживание. Современная историческая наука дает следующее определение: огораживание есть насильственная ликвидация общинных земель и обычаев в Европе раннего Нового времени. Наибольшего размаха огораживания достигли в Англии. «Ага!», воскликнет некий читатель, «а мы-то тут при чем, когда это было и где?» Более умный читатель припомнит и то, что огораживали пастбища в пользу овец, что дало повод Томасу Мору сказать, что «овцы съели Англию». И после этого самый продвинутый читатель скажет, «и что нам с этого огораживания? У нас овец в городах нет, и слава Богу».

      Соглашусь с этим продвинутым читателем, но только в последней части. Спору нет, овца животное нужное, шерсть дает, и мясо заодно. И как всякому существу ей нужна травка и пастбище. А чтобы злые волки ее, овечку бедную, не съели, пастбище желательно огородить, дабы хищник только зубами мог пощелкать, но не дотянуться до лакомого кусочка. И тут можно только приветствовать заборы, заборчики и прочие стенки.

      А теперь переместимся в город, где огораживания приняли массовые размеры. Практически ни одна новостройка не обходится без того, чтобы прилегающая к ней территория не оказалась огороженной решеткой в высоту 2 или 3 метра. Порой решетка окрашена орнаментом из колючей проволоки, а также видеокамерами наблюдения. В общем и целом, полная тюремная эстетика. Не хватает охранников, но, по сведению сведущих людей, кое-где и охранники патрулируют вверенную им территорию. Сбылись пророческие слова: половина страны сидит, а вторая половина ее охраняет. Создается преемственность поколений, нарабатывается необходимый навык пребывания за решеткой.

  Для чего это сделано? Для того, чтобы на него правильно ответить необходим краткий экскурс в историю. Начнем с древней Руси. Именно тогда русский народ формировался с общинным сознанием, в отличие от западноевропейского, где приоритет ставился на индивидуальное, как высшую ценность. Спору нет, каждая индивидуальность важна и бесценна, но Запад сформировал не просто ценность отдельного индивидуума, он в довесок к этой ценности поставил частное выше общественного. И потому, на Западе не могли прижиться слова от Иоанна: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя". И только русские взяли эти слова не потому только, что приняли православие и стали верить всему написанному в священном писании, но и потому, что эти слова отвечали всему жизненному укладу. Это общинное сознание русский народ пронесет через всю свою историю, вплоть до конца ХХ века, когда кучка государственных преступников во главе с Ельциным, к радости западных мракобесов, наконец-то сокрушит становой хребет России.

      Если вдумчиво и внимательно изучать историю, мы постоянно будем находить примеры национальной идеи и идеологии, на которые опирались все власти, начиная с князей, проходя через самодержавие, и заканчивая Советской властью, которая впервые в мировой истории сделала источником власти народ, не ломая коренное сознание общины, но наоборот, опираясь на коллектив. Не случайно, что только в Советской стране родилось такое понятие, как массовый героизм. Который, кстати, появился отнюдь не на пустом месте, он родился еще в давние времена, когда сражался русский человек с половцами и печенегами.

  И это общинное сознание, врожденный коллективизм народа стал мешать власти, в особенности же крупному капиталу. Еще в начале ХХ века премьер Столыпин затеял аграрную реформу, суть которой состояла именно в разрушении коллективного начала в народе. Целью Столыпина было создать мелкого собственника, который ради своего куска земли, ради своей избы да лошади с курями, готов будет надеть на вилы любого, кто осмелится посягнуть на священное право частной собственности. К счастью, реформа фактически провалилась, причин этому было множество, и не цель данной статьи приводить их здесь. Но, главное все же было сделано: крупный капитал впервые на практике попытался разорить общину, разложить и уничтожить духовные устои.

      Слабость информационного поля, а также консерватизм самодержавия, не дали реализовать этот сценарий. В конце ХХ века эти ошибки были учтены, частная собственность стала священной и неприкосновенной, на ее обслуживание поставлено государство, правоохранительная и судебная системы, чиновный аппарат конфессий, средства массовой информации, артисты, писатели и многие другие.

      И совсем не случайность, что в наше время частный собственник чихать хотел на интересы общества, если это хоть как-то затронет его карман. И этот же примат частной собственности над духовным началом неизбежно приводит к желанию отгородиться от общества глухой стеной, чтобы никто не видел, что творится за этим забором. Сначала заборы выросли в элитных поселках, затем сие дурное поветрие перекинулось в крупные города. Теперь вовсе не редкость, когда целые кварталы перегорожены заборами, и порой приходится делать крюк в километр, когда раньше требовалось всего минута, чтобы пересечь двор. Дети, играющие в соседних дворах, теперь видят своих сверстников через забор, они привыкают к тому, что им отведено определенное место, что есть сословия и классы, чтобы там не говорили наши так называемые правители. У нас общество неравенства де-факто, которое не закреплено де-юре только потому, что процесс огораживания еще не охватил большую часть активного населения страны. Но и это придет, возродятся сословия, вернется крепостничество (которое в той или иной форме уже существует в крупных корпорациях), правосудие окончательно разделится на элитное и для обычных граждан. И только в наших силах помешать этому, повернуть вспять процесс социального регресса.

      Могут возразить, что заборы, колючая проволока, спирали Бруно и прочие удивительные чудеса современного огораживания служат благородной цели – на огороженную территорию не могут проникнуть посторонние люди, хозяева, выгуливающие животных, лица без определенного места жительства, бездомные животные, владельцы автомобильного транспорта, которые используют площадь под стоянку, автомобили, проезжающие по двору. Все это верно, но и без заборов можно бороться с этим. В конце концов, автомобили можно отвадить от газонов невысокими ограждениями, за бездомными животными обязаны следить соответствующие коммунальные службы, посторонние люди как ходили, так и будут ходить по любой территории, разве что потребуется чуть-чуть больше изобретательности и хитрости. Все в руках человека, пока мы окончательно не оказались в гетто, в которое нас незаметно гонят, и куда послушное раболепное большинство идет с радостным блеянием о демократии, свободе и частной собственности.

      Мы еще можем сделать свой выбор, еще не поздно.