Центральный вопрос современной экономики — это вопрос о деньгах. Опыт истории учит, что без решения проблемы денег невозможно решать никакие экономические проблемы. Это прекрасно понимал основатель СССР, который в разрушенной до невозможности стране провел денежную реформу и возродил народное хозяйство. У нас часто вспоминали нэп и толковали, что экономическое чудо было связано с индивидуальной трудовой деятельностью, кооперацией. А некоторые дотолковались до того, что нэпа без нэпмана и не было бы.
На самом деле в основе «чуда» нэпа было два корня: твердая валюта и впервые после тысячелетней работы на хозяев возможность работы людей на себя. Вспомним, как ставил вопрос В. И. Ленин: «Что действительно важно, это- вопрос о стабилизации рубля... Удастся нам на продолжительный срок, а впоследствии навсегда стабилизировать рубль — значит, мы выиграли... Тогда мы сможем наше хозяйство поставить на твердую почву и на твердой почве дальше развивать».
Экономический рост может быть обеспечен только на основе повышения покупательной способности денег. Но уж очень многое этому противоречит. В первую очередь «идеи» о повышении то тех, то других цен, мотивируя это требованиями рынка или даже эффектной разницей экспортных и внутренних цен. Конечно, легче всего решать назревшие экономические и технические проблемы старым, испытанным, бумажным путем: повысить цену легче, чем провести техническое перевооружение, обновить продукцию, развивать новые безотходные производства.
Об этом говорила инфляция эпохи «застоя», когда с прилавков исчезал один товар за другим, а мясник имел социальный статут выше партийного генсека. Но даже распад СССР не образумил высшее руководство России. Забыли собственный опыт: экономический рост только там, где есть твердые деньги, обеспеченные товарными ресурсами при снижающихся ценах, и твердая уверенность трудящихся в том, что они работают на свое общество, на себя.
Прав был Мефистофель, когда поучал студента о том, что коль недочет в понятиях случится, их можно словом заменить; словами диспуты ведутся, из слов системы создаются. Среди множества бесполезных и непонятных большинству населения слов типа квестов и флешмобов, особое место занимает давно известное слово инфляция. В точном переводе оно означает «вздутие» денежного оборота по сравнению с потребностями экономики. Но даже при металлическом денежном обращении это явление достаточно проблематично. При излишке количества денег по сравнению с товарным покрытием всегда существуют возможности их накопления и сбережения.
В современной денежной системе это тем более непонятно, поскольку не материальное содержание денег определяет уровень цен, а напротив- уровень цен определяет покупательную способность валюты. Ссылки на рыночные условия, которые якобы определяют потребность в изменении количества денег для приведения их в соответствие с предложением товаров для воздействия на уровень цен, также не выдерживают критики. Можно увеличить количество денег в обращении, но никто не может гарантировать, что эти деньги будут использованы в стране происхождения на покупку сахара, а не будут конвертированы в иностранную валюту для покупки очередной яхты для Абрамовича.
И вообще логика рассуждений о том, что с помощью денежной политики можно бороться и даже «таргетировать», то-есть планировать инфляцию, весьма сомнительно. Ведь получается так: продавец повышает цены, а покупателю для борьбы с этим злом уменьшают денежные средства. Да и вообще- сначала растут цены, а уж потом «индексируют» зарплату и пенсии.Невольно приходит в голову песенка Окуджавы о дураках: «Вот так и ведется на нашем веку: на каждый прилив- по отливу, на каждого умного- по дураку, все поровну, все справедливо». Продолжение этой песенки хорошо объясняет ситуацию.
Вывод: слово инфляция есть просто замаскированное выражение процесса повышения цен и снижения покупательной способности национальной валюты. Поэтому задача государства и банковской системы заключается в создании экономических предпосылок и условий, необходимых для снижения и стабилизации внутренних цен.
Потому и нужно говорить не об инфляции денежной, а об инфляции или обесценении государственной власти как суверенного гаранта покупательной способности денег в стране.