Пуля из 90-х. Воспоминания о человеке с ружьём

• Опубликовал Ехидный Douglas 16 августа 2022 г. - 2 806 просмотров

  

   

  Это было днём, 4 Октября 1993 года. Я стоял на Новом Арбате в компании старинных московских знакомых oколо одного из заколоченных наглухо киосков, недалеко от к/т "Октябрь".

  С места танковой стрельбы на Новоарбатском мосту мы уже ушли. После этого подходы к нему и к Москве-реке были надёжно перекрыты ОМОНом. Оставалось быть пассивным наблюдателем и ожидать развязки. Ожесточённой перестрелки уже не было слышно, автоматные выстрелы были редкими. Было ясно, что дело идёт к концу.

   

  У киоска мы стояли не случайно. Мы лелеяли напрасную надежду купить бутылку водки. После всего увиденного накануне выпить хотелось невыносимо.
  Было слышно, как внутри ларька кто-то копошился, раздавались осторожные звуки передвигаемых и переставляемых коробoк или ящикoв.
  Но сколько мы ни стучали, наглухо задраенное тёмное окошко не открывалось.

   

  - Что, и тут закрыто? - вдруг раздался голос за нашими спинами. Мы обернулись и увидели двух парней, лет 30, очень похожих на морпехов, высоких, широкоплечих, с суровыми, обветренными, каменными лицами, в коротких чёрных бушлатах, чёрных форменных брюках и чёрных высоких берцах. Один из них держал в рукe короткий АКСУ, у другого за спиной виднелся характерный ствол СВД.

  
  Мы смотрели на них с любопытством и страхом. Но они, казалось, не обращали на нас никакого внимания.
  - Да, ладно, пойдём отсюда, - сказал второй с винтовкой на плече, - один х.... в кармане ни копья.
  - Погоди, - сказал первый, - залез в карман брюк, вытащил две или три смятых рваных синих "стошки" и какую-то мелочь, понял, что это не деньги, выругался негромко, потом в сердцах скомкал бессмысленные бумажки в огромной ладони, бросил иx за угол киоска, плюнул следом и усталым, равнодушным голосом добавил
  - Ладно, пошли...

  
  - Ребята, как там? - спросил их кто-то из нашей компании.
  - Да всё уже! Сдаются. Сейчас их выведут. Так что, не бойтесь, идите по домам. Кончилась война.

   

  Помню, как все облегчённо вздохнули при этих словах. Но не успели мы сделать и шага, как заветное окошко киоска приоткрылось, оттуда высунулась смешная всклокоченная голова в очках, похожая на студента-старшекурсника, внимательно оглядела нас испуганными глазами и переспросила:
  - Точно - всё?
  - Точно, точно, - повторил морпех всё тем же усталым, безразличным тоном, - можешь открывать лавочку.
  Он повернулся, собираясь уходить, но в этот момент голова в очках спросила:

  - Мужики, а вы что хотели?
  - Да неважно! Забудь! Денег у нас всё равно нет.
  - Да и х.. с ними! - сказала голова, - заходите, я сейчас дверь открою, только вы это, мужики, извините, но у меня тесно, и закуски никакой, одни конфеты.

   

  В киоск мы набились впятером, тесно прижавшись друг к другу на плассмассовых ящиках. В полумраке крошечного помещения резко запахло знакомым запахом казармы, неповторимой смесью ароматов кожи, табака, металла, оружейного масла и тяжёлого солдатского пота.

   

  Студент вытащил из-под прилавка несколько бутылок немецкой Водки "Кристалл" и коробку польских шоколадных конфет "Пьяная вишня".

  - Настоящая? - спросил морпех с автоматом, кивая в сторону водки.
  - Не, левая, но хорошая, жалоб не было, не бойтесь, я с вами выпью!

  Oн достал несколько пластмассовых стаканчиков и присовокупил к ним алюминиевую кружку, из которой, видимо, сам пил чай во время обеденного перерыва.
  Поставил их на узенький прилавок и до краёв наполнил водкой. Морпех с автоматом взял кружку и молча, короткими жадными глотками медленно выпил её всю, до дна. К конфетам он не прикоснулся. Следом выпил его товарищ, поставив винтовку между ног и крепко зажав её коленями. Потом выпили мы все.
  Стало тихо.
  
  Автоматчик зашевелился.
  - Слышь, браток, я выйду на улицу перекурить, ладно? Можно?
  - Да кури здесь! Х.. с ним! Я окошко открою, вытянет. Кури! Мальборо хочешь?
  - Тоже левое? - криво улыбнулся морпех
  - Конечно! Где ж ты настоящее возьмёшь?

  - Ясно, - опять невесело усмехнулся он, - всё левое, слышь, Олег? - он обернулся к своему молчаливому сослуживцу-снайперу. Тот молча кивнул.

  
  - Не, ну почему всё? - осторожно попробовал возразить студент, - есть и фирмa. Но дорого только. И не везде, искать надо.
  - Всё, б..дь, левое, - снова повторил первый морпех, как-будто и не слышал слов продавца, всё левое! Водка, сигареты, жизнь, демократия эта еб..чая. Всё левое!

  
  - Не, ну так нельзя, - опять возразил студент, - хоть и левая, но всё равно лучше, чем ничего! Ты раньше вспомни - ни хера же не было вообще!

  - Нельзя, говоришь? - спросил морпех. И снова повторил:
  - Нельзя? А вот так можно? И он, ловко отсоединив магазин, выщелкнул себе на огромную ладонь несколько новеньких, в масле, патронов, протянул их студенту и повторил:
  - А вот так можно? Ты знаешь, что это такое, парень? В армии служил?
  - Патроны...- неуверенно протянул студент.
  - Патроны, - передразнил его морпех, - ты знаешь, что с тобой будет, если такой патрон тебе в брюхо попадёт?
  - Нет, а что это за патрон? - растерянно спросил студент. Морпех в упор смотрел на него и молчал.
  - 7Н6? 5,45? Cмещённый центр? - осторожно спросил я.
  - Она родимая, она, - вздохнул морпех. Он начал вставлять патроны обратно в магазин, но тут же бросил и, повернувшись ко мне, вдруг зло спросил:
  - Вот ты знаешь, что это такое. Скажи, можно такими - и по своим? Можно? Да я даже духов жалел, когда в Афгане по ним стрелял! Понимаешь? Духов! А тут - свои! Как ты, как этот пацан! Он кивнул в сторону нашего хозяина.
  
  

  - Слышь, - вдруг негромко сказал Олег, - а у тебя что - полный магазин? Так ты что?...

  Он замолчал.
  - Конечно, нет! Я что - мудак, людей уродовать? Да пошли они на х....й со своими приказами!
  - А если?
  - Да ни х..я! Завтра с утречка, на стрельбище отстреляюсь, иди доказывай потом! В гробу я их видел!
  - Ну, в общем, верно... сказал Олег. Потом посмотрел на студента и вдруг, улыбнyвшись, добавил:
  - Ну что, солдат, давай, на ход ноги! Да и пойдём мы. Пора уже.
  Наш лохматый хозяин вновь наполнил водкой опустевшие ёмкости. Морпех протянул руку.
  
  "И пил солдат из медной кружки вино с печалью пополам".

  До самого дна, как и в первый раз.

   

  Потом тяжело поднялся, пошатываясь, выбрался на улицу. Следом вышли мы все.

  
  - Ладно, давай, студент, бывай! И спасибо тебе! Держи на память! - и он протянул ему один патрон, который показывал незадолго перед тем, - держи, студент. И запомни! Всё, б..дь, левое! Кроме этого. Вот так и будем жить теперь! Понял? Пошли, Олег!

   

  Они медленно побрели по Новому Арбату в сторону Кремля, спустя несколько минут следом пошли и мы. Но этих парней уже не было видно.
  Широкий проспект заполнялся прохожими, ежеминутно спрашивавшими друг друга о новостях у Белого Дома.
  Смеркалось.
  Заканчивался первый день новой России.

  
                                                  ***

  
  Почему-то мне вдруг остро вспомнились те далёкие октябрьские дни.
  Чем-то не до конца осмысленным тогда, 30 лет назад, чем-то крайне смутно осязаемым повеяло от воспоминаний о тex суровых морпехах-афганцах, как-будто эти молчаливые, совсем не старые, но уже не по годам мудрые парни уже тогда точно знали что-то такое, что и мне, и нам всем ещё только предстояло узнать.

  Чем-то очень важным для понимания. Особенно сегодня, когда все вековечные ценности оказались смещенными с привычных мест.

   

  Но чем?

   

  Может быть, их прозорливым пророчеством о грядущих днях?
  Или полностью утраченным ныне и за ненадобностью отброшенном на обочину истории естественным, как воздух, гуманизмом Советских Солдат?
  Или их врождённым, генетическим пониманием добра и зла, истинного и ложного, уже вовсю начавшего просачиваться в нашу жизнь?

  Или всем этим, вместе взятым?

  Или отчётливым пониманием, что их больше нет?

  Что в том памятном 93-м уже родились те, кто сегодня пришли им на смену.
  Те, для кого не существует непреодолимых границ между добром и злом, для кого больше нет разницы между правым и левым.
  Для кого нет ничего особенного в патронах 7Н6, а выполнение любого приказа командования не подлежит никаким сомнениям.

  Для кого жизнь, сетевой тролинг, патриотизм и бабло - одни и тe жe понятия, тождественные другу другу и естественныe с рождения.

  
  Ну а что? Всё правильно! Совка больше нет.
  Или, как принято говорить сейчас - прости, братан! Только бизнес! Ничего личного!