Запад, Восток и новый исторический выбор

• Опубликовал Ехидный Douglas 3 апреля 2022 г. - 4 013 просмотров

  

   

  Прорубая с кровью окно в Европу более 300 лет тому назад, Пётр Великий ясно отдавал себе отчёт, что центр мировой цивилизации находится именно там и что развитие России отныне возможно только в контексте следования европейским цивилизационным фарватером.

   

  Иными словами, Пётр осознавал тупиковость многовековой изоляции страны и вызванную ей отсталось России по сравнению с Европой,  видел в немедленной европеизации единственный возможный шанс на развитие и "огнём и мечом" утверждал этот исторический выбор России и её место на карте, как одной из великих европейских держав.

   

  Судя по тому, что с этого момента страна начала быстро преображаться, развиваться и крепнуть, завоёвывая признание тогдашнего мирового сообщества, выбор был верным.
  Все научные, культурные, образовательные, литературные и даже архитектурные нововведения, открытия и достижения были сделаны именно на европейском треке.

  
  И популярная нынче фраза "Россия - европейская страна" есть не что иное, как прямое следствие Петровских реформ, жестоких, кровавых, беспощадных, но, как оказалось, дальновидных и полностью оправданных.

   

  Многие поколения россиян рождались и формировались под сенью европейского развития, с младенчества учили историю древней и современной Европы, знали наизусть имена античных богов, выдающихся лидеров европейских империй, их творцов и создателей - учёных, мыслителей, писателей, композиторов и художников.

   

  Многие из них давно перестали быть для нас иноземными, настолько плотным было взаимопереплетение нашей и их истории, нашей и их культуры.

  Даже самый неразвитый, самый далёкий от цивилизации человек в самом глухом, Богом забытом российском захолустье без труда назовёт множество фамилий, олицетворяющих Европу, фамилий, ставших неотъемлемой частью его собственного духовного пространства, каким бы ограниченным оно ни было.

   

  При этом не только он, но и подавляющее большинство его куда более просвещённых соотечественников едва ли приведёт в пример имена выдающихся учёных, писателей, композиторов и художников Китая, Индии или Кореи, едва ли окажется способен припомнить славные страницы из жизни Китая эпохи Тан, Сун или Цинь, процитировать стихи Вэй Юаня, проанализировать метафизику Дун Чжун-Шу, напеть мелодии Шьямы Шастри или Рави Шанкара.

   

  Обладая великой самобытной историей и культурой и находясь совсем рядом с нами на географической карте, эти восточные державы в то же самое время оставались невероятно далекими от нас.

  А далёкие заокеанские ковбои и шерифы, индейцы и мексиканцы, рыцари Круглого стола и тевтонского ордена, сонеты Шекспира и сонаты Бетховена, наоборот, всегда были близки и понятны.

   

  Даже Революция 1917 года была закономерным следствием избранного Петром пути развития, практически реализуя в российской реальности новейшие европейские социально-политические и экономические веяния.
  Последовавший за ней расцвет Советского Союза продолжал именно европейскую государственную традицию, следовал европейским этическим, юридическим, эстетическим и даже гуманистическим стандартам. И невзирая на очевидные и неизбежные "перегибы", которыми сопровождался новый этап развития России, теперь уже в качестве СССР, Европа, а за ней и весь мир приняли и признали новый российский путь, как имеющий право на существование в общеевропейской семье народов и государств.

  
  Иными словами, линия связи Москвы и европейских столиц, проложенная Петром, не прерывалась.

   

  Вторая Мировая война привела к существенному изменению политической карты континента, который с этого момента раскололся на два полярных лагеря - старый традиционный европейский и новый, социалистический. Однако, в этом расколе была виновата сама Европа, породивашая германский нацизм.
  Поэтому была вынуждена безропотно принять новый порядок вещей.

  И одним из уроков той войны стало признание категорической неприемлемости в будущем силовых методов решения назревших политических проблем.
  Можно сказать, что пацифизм, безоговорочное отрицание межгосударственного насилия стали не фигурами речи, а составной частью нового европейского менталитета.

  
  Всё это вовсе не означает тотального отказа от применения силы, наоборот, необходимость использования крайних методов в разрешении конфликтов признавалась отныне обязательной! Но лишь для того, чтобы сдержать любую возможную агрессию, подавив её в зародыше, для того, чтобы перевести конфликт в дипломатическое русло.

  Для того, чтобы не дать страшному прошлому ни единого шанса на возвращение.

   

  Поэтому то, что делает сегодня Россия, есть открытый вызов европейскому сообществу, его порядкам, его стандартам, его послевоенному коллективному менталититету.
  Это официальная заявка на разрыв с ним. Это оформленная в полном соответствии с требованиями заявка на выход.
  Не из европейских институтов типа ЕСПЧ или ПАСЕ, а из Европы как таковой, во всей совокупности её исторических, культурных, нравственных традиций и установок - и не просто заявка, а категорическое требование, подкреплённое силой оружия.

   

  Это добровольный, осознанный отказ от трёхсотлетнего опыта сотрудничества и обмена идеями, отказ от европейской цивилизации в том её виде, в котором она подошла к 2022 году.

   

  И реакция Европы на это требование уже очевидна. Она согласна.

  Она потеряет от этого разрыва куда меньше, чем Россия, которая пока не слишком понимает последствия этого шага и не слишком нуждается в продолжении цивилизационного обмена с ней.

   

  Россия пока ещё не сознаёт, что после разрушения и обрыва всех связей с Западом у неё не остаётся никакого иного пути, кроме пути на Восток.
  Где ей исторически нет места.

  
  Что российско-дальневосточная граница изначально непреодолима ни политически, ни экономически, ни ментально. Сразу за ней начинается иной мир, изначально чуждый Российскому историческому опыту.
  Tам не нужны ни Чайковский, ни Пушкин, ни Достоевский. Ни христианские, ни атеистические ценности. Ни вековые морально-этические нормы, с кровью привившиеся в послепетровской России.
  Там не нужны даже мы сами. Потому что там в избытке многие миллионы своих, таких же неприкаянных и ненужных.

  Tам ничего не взять - ни языка, ни идей, ни культуры, ни пригодных к использованию повседневных нравственных стандартов.
  Tам нет места кооперации, там только равнодушное поглощение.

   

  Вот туда, на Восток, мы и направляемся сегодня, по привычке повернув голову на Запад. И с этой перекрученной шеей будем жить и идти туда до тех пор, пока не упрёмся камуфляжным лбом в Великую Китайскую стену или вымазанными украинской грязью сапогами в жёлтые воды Ганга, практически воплощая мечты известного геостратега с восемью прививками от ковида.

   

  Этот путь в никуда мы избрали 24 февраля этого года.
  И сойти с него в ближайшие десятилетия уже не сможем.

   

  Пробить историческую брешь в стене тысячелетней изоляции от внешнего мира могут только гении. Только им под силу извлечь из вековых болот великое государство, переплавить в горниле грандиозных преобразований дикие эфиопские сумерки в Солнце русской поэзии.

   

  А наглухо закрыть недавнюю державу от солнечных лучей, вернуть ей исконный исторический облик, где "по мшистым, топким берегам чернеют избы здесь и там, приют убогого чухонца; и лес, неведомый лучам в тумане спрятанного солнца, кругом шумит", вернуть Пушкина в Эритрею и вновь оказаться в начале 18-го века под силу любому Путину.

   

  Bедь ломать - не строить!

  А обломки мы оставим будущим поколениям. Авось, разберутся, что с ними делать.
  Или не разберутся, плюнут и пройдут мимо прадедовских развалин.
  Значит, так тому и быть.