Алексей Чадаев. Почему автократия и честные выборы – две вещи несовместные

• Опубликовал Алексей Чадаев 14 августа 2020 г. - 2 113 просмотров

  

  Одна из ключевых линий белорусского протеста, как и всегда в таких случаях – это обвинения режима в фальсификации результатов выборов. Те, кто голосовали против Лукашенко, исходят из внутреннего ощущения, что их было гораздо больше, чем объявленные тамошним Центризбиркомом 10%. Это всего лишь их внутреннее ощущение, но насколько оно соответствует реальности?

  Даже не зная ее, можно предположить, что основания для недоверия есть. И вот почему.

  В персоналистских автократиях, особенно с долгим сроком правления, результаты выборов всегда начинают искажаться. Буквально «по законам физики» – даже если какой-нибудь особо совестливый автократор почему-нибудь приложит специальные усилия, чтобы везде считали честно.

  Приведу пример из своей практики. 10 лет назад, в бытность мою замглавы центрального исполкома «Единой России», мне поручили курировать от центра выборы в областную думу в одном суровом промышленном регионе на среднем востоке страны. Я прилетаю туда и иду к местному вице-губернатору по внутренней политике.

  9.30 утра. В его кабинете на столе стоит пузырь коньяка, уже как минимум уполовиненный. Он наливает мне штрафную, заодно и себе столько же, выхлебывает в пару глотков и начинает отчитываться:

  «Ну, наш-то заяц. Вчера всех глав районов собрал, сказал им: пишите заявления на увольнение, сроком на следующий день после выборов. Написали, сдали. Он их положил в сейф и объявил: «Значит, так. Три района, у которых будет последний с конца результат по ЕР – я заявления подписываю. Все меня услышали?» Вот такой заяц. Злой».

  Почему этот «заяц» так себя повёл? Вовсе не потому что получил из Москвы какие-то инструкции по результату. Но его тогда уже активно щемили местные силовики, у него уже арестовали одного из замов и вовсю подбирались к нему самому. Конфликт с силовиками был, как водится, по прозаическому поводу – делили активы: «заяц» банкротил тех, кого погонные крышевали; а погонные, как могли, отрабатывали дань. Силовиков в свою очередь сдерживала федеральная внутренняя политика, с которой уже у него были отношения. В этой ситуации ему из носу кровь нужно было показать успех на выборах – чтобы дать своим покровителям в центре важный аргумент, почему он хороший и зачищать его не следует.

  Я привёл этот пример для демонстрации базовой механики работы системы. Средний слой бюрократического аппарата всегда находится под двойным давлением: снизу – от избирателей, и сверху – от руководства. Вопрос в том, откуда давление сильнее. Если давление сверху (или «сбоку», т.е. от «соседей») сильнее, неумолимая логика аппаратного выживания будет толкать аппарат к тому, чтобы показывать результат любой ценой.

   

  И вот представьте теперь сегодняшнюю Белоруссию. Батька нервный – он вообще год от года все злее. Что кампания будет сложной, и что ему обязательно в этот раз попытаются устроить майдан и революцию гыдности – было ясно еще весной, когда начали активно качать тему его отказа от ковид-карантина. И весь апрель и май антирежимный агитпроп двигал истории про горы ковидных трупов, которые власти скрывают от населения, с подтекстом что батька ради своих доходов предал людей и мы теперь все умрем. Никто особо не умер, но вход в кампанию был – врагу не пожелаешь. А дальше пошло-поехало, все всё видели.

  И вот ты – какой-нибудь глава района или директор госпредприятия. И понимаешь, что по эдакой погоде тебе из Минска попросту яйца открутят, если не дашь результат. Ты рассуждаешь примерно так: ну, даже если бунтовать будут – это ж в его будет адрес, не в мой. А вот если у меня по вверенной мне территории цифры будут плохие – вот тут мне конец с гарантией; еще на таком-то фоне скажут, что врагам продался. Ну уж нет.

  Вот вам и 80%, получите-распишитесь.

  Теперь другое. Ты – политтехнолог, работающий «на ту сторону». Ты, конечно, занимаешься агитацией, вербуешь актив, проводишь мероприятия, снимаешь ролики, печатаешь листовки – но с самого начала прекрасно знаешь, что будут рисовать, не могут не. Что ты должен делать? Ты должен с самого начала делать ставку на то, что результат будет странный и в нем в глубине души будут сомневаться даже те, кто голосовал за. И максимально крутить тему «они украли наши голоса» со стартом на следующий же день после выборов. Поскольку обязательно и непременно украдут. По причинам – см. выше.

  Я здесь говорю о фундаментальных законах социальной физики. Ключевая уязвимость персоналистской автократии – слишком высоко расположенный «центр тяжести». Что делает всю конструкцию объективно подверженной риску опрокидывания. Понимаешь эту физику и как ею пользоваться – можно штамповать «революции гыдности» как на конвейере. На любых выборах и в любой стране, где сидит такой «батька» и под ним выстроена армия верных сатрапов. А их таких – полглобуса, и у каждой особый путь и особая культура-традиция, но базовая механика везде одинаковая.

   

  К чему я это. А к тому, что сама наша конституция 1993 года, хоть в допоправочной, хоть в поправочной редакции – это архитектура, объективно не могущая произвести никакого другого режима, кроме персоналистской автократии. И дело вообще не в том, кто персонально занимает пост номер один. Даже уморительно беспомощный Димон, случайным образом угодивший в местоблюстители, под конец своего правления начал преображаться под влиянием эманаций трона; почему и пришлось тогда в пожарном порядке сворачивать цирк – на втором сроке такими темпами даже из него мог бы вырасти вполне себе наполеончик. Кто был вблизи и видел – те помнят.

  А значит, любые большие выборы – это стресс-тест и потенциальный риск взлома. И вся система, что мы и видим сейчас — заложница Рейтинга Номер Один, то есть той единственной связи с фундаментом, которая у неё вообще-то осталась.

  Вывод же у меня такой. Долговременную институциональную устойчивость системы сможет обеспечить только изменение конституционного устройства страны. И это, глобально рассуждая, более важный вопрос, чем вопрос борьбы за режим или, наоборот, с режимом. Той схеме, которая у нас есть сейчас, уже 27 лет, но это не отменяет ее ключевой, принципиальной характеристики: схема эта – временная.

  Причём, что важно, такое изменение невозможно произвести революционным путём – в случае слома режима следующая система будет столь же, если не более, хрупкой и временной, чем нынешняя. Вопрос же в том – а способна ли наша система всерьёз запустить изнутри самой себя этот процесс? История с поправками в Конституцию обозначила попытку организовать что-то «в этом направлении» – но кончилось все, увы, фигуристами и космонавтами, вещающими под камеры про родной русский язык.

  Да, тяжело тащить себя из болота за свои же волосы руками этих «зайцев». Но других рук нет.