Самое свежее

Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу! Вадим Жук. Пронеси, Всевышний! Алексей Рощин. А где пятый?

Религиозный экстремизм размножается в неволе

  • Строить специальные тюрьмы для лиц, причастных к террористической деятельности, весьма затратное мероприятие. Но в ближайшем будущем будет возможность изоляции таких преступников, то есть отделения особо опасных террористов от других осужденных.  Сейчас, по мнению одного из членов ТЭО ПИВ, уже отбывшего наказание, «в тюрьмах обеспечение безопасности и предотвращение попыток побега является ключевым вопросом и поэтому администрация тюрьмы старается держать этот вопрос под строжайшим контролем».

    В связи с этим, в Таджикистане разрабатывается проект строительства тюрьмы камерного типа для осужденных за преступления террористического характера. Об этом сообщил начальник Главного управления исполнения уголовных наказаний (ГУИУН) Минюста республики Мансурджон Умаров на "Пенитенциарном форуме", проходящем в  Душанбе 20 ноября с.г.  По его словам, тюрьма камерного типа позволит лучше контролировать эту категорию заключенных и предотвратить попытки бунтов и побегов. «В случае строительства исправительного учреждения должны быть решены все вопросы, вызывающие озабоченность, обеспечена безопасность осужденных, а также предотвращены случаи массовых беспорядков, убийства и пропаганды экстремистских идей и участия других заключенных”, - отметил глава ГУИУН. Данный тип проекта разработан ответственными органами совместно со специалистами проектного института с учётом требований международных стандартов.

    И это – очень своевременная мера, так как одно из мест массовой вербовки в террористическо-экстремистские организации – это исправительные учреждения, места лишения свободы (тюрьмы, колонии, поселения, исправительные школы),  то есть  пенитенциарные заведения, где заключённые  вынуждены находиться в непосредственной близости и общаться между собой. Именно здесь нередко и ведётся вербовка в ряды ТЭО ПИВ, ИГИЛ, а также других террористическо-экстремистских организаций.  Часто в тюремных  «четырёх стенах» в террористическую деятельность втягиваются уголовники,  члены ОПГ, которые сращиваются с МТО.  Вербовщики специально стараются попасть в заключение за незначительные преступления, где ведут агитационную работу.

    Для предотвращения подобных случаев полезно учитывать опыт других стран. Например, в учреждениях Федеральной службы исполнения наказания (ФСИН) России введена должность специалистов по борьбе с религиозным экстремизмом среди заключённых. По словам одного из начальников названной организации, эта должность, особенно в южных регионах РФ,  укомплектована исламскими священнослужителями. Похожая ситуация была в колонии Вахдатского района, где члены ТЭО ПИВ Саид Киёмиддин Гози, Каримов Абдусаттор («Махсум Саттор») и Шейх Темуром выступали здесь в роли духовников.  Однако в ходе инцидента с осужденными, члены ИГИЛ на почве религиозной неприязни, обвинив их в принадлежности к шиитскому течению, жестоко расправились с этими и другими осуждёнными, отрезав им головы.

    Подобная инициатива «воспитательной» работы призвана усилить борьбу с распространением в колониях экстремистской идеологии, образованием угрозы терроризма и заранее гасить очаги религиозной напряжённости. В дальнейшем планируется, что  мусдуховники будут вести разъяснительную работу и занятия с осужденными, проводить индивидуальные беседы. Кроме того, они могут  взаимодействовать с местными духовными лидерами, чтобы избежать напряжённости и непонимания, связанные с религиозными вопросами, разъяснением религиозных принципов и неприемлемости экстремизма. Такое конструктивное начинание связано с ростом числа исламских радикалов, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Например, в российских тюрьмах сформировались неформальные сообщества мусульман в связи с возрастающей активностью запрещённой в РФ террористической организации «Исламское государство». Осужденные, исповедующие радикальные формы ислама, объединяются в неформальные ячейки, в которых возможна вербовка и распространение экстремистской литературы. К сожалению в колонии №2/3 противостояние и непонимание закончилось кровавой расправой.   

       Стоит учесть, что подобная проблема и её безотлагательное решение назрели не только в России, но и странах Средней Азии и Казахстане, где в тюрьмах у граждан, исповедующих ислам, шансы попасть под влияние радикальных исламистов многократно возрастают. Поэтому здесь необходимо учесть названные  инициативы, а также опыт стран, где лица, осужденные за террористическо-экстремистскую деятельность, отбывают наказание отдельно от других заключённых.

    Исправительные учреждения призваны изменять и улучшать, а не усугублять негативное мировоззрение оступившихся.

    Уместно отметить, что нередка спекуляция понятием «политзаключённые», называя так преступников-террористов, хотя «узников совести» в Таджикистане нет в принципе. Об этом неоднократно заявляли уполномоченные официальные лица, доходчиво объясняя: «В тюрьмах Таджикистана нет ни одного политзаключённого. Все заключённые осуждены за совершённые ими уголовные преступления, никто не наказан за политическую деятельность. В законодательстве РТ нет такого понятия. Более того, нет и такого органа, который мог бы определить категорию «политический заключённый».

0