Сергей Лесков. Славные имена как фиговый листок для бесславного российского авиапрома

• Опубликовал Сергей Лесков 12 декабря 2018 г. - 4 491 просмотр

  

  Телеграфисты и приказчики старались объясняться с дамами по-французски, хотя языка толком не знали. Красивые слова гипнотизируют, это знают все фокусники. И еще лучше знают политики – для них звонкие лозунги важнее сути, до которой еще надо докопаться. Из всех политиков в мире лучше всех играют в слова российские. Могли фокусникам всех мастей сто очков форы дать по части того, как втираться в доверие и ускользать от ответственности.

  Заканчивается конкурс «Великие имена России», который был посвящен выбору названий для пяти десятков российских аэропортов. В голосовании приняло участие 5,5 миллионов человек. То есть мероприятие зацепило. Список имен обнародован, теперь высокое руководство примет правильное решение, хотя кое-где предстоит второй тур.

  Лично у меня от всего этого на душе неловкость и тяжелая хмарь. Да, присваивать имена выдающихся людей аэропортам – мировая практика. Но этой чести удостаиваются лишь самые крупные аэропорты с национальным статусом. В Нью-Йорке – аэропорт Джона Кеннеди, в Вашингтоне – Рональда Рейгана, в Париже – Шарля де Голля, в Риме – Леонардо да Винчи.

  В России есть несколько аэропортов, носящих имена исторических деятелей. В Ростове-на-Дону – атамана Платова, в Ульяновске – Карамзина, хотя об авиации эти замечательные люди даже не мечтали. В Оренбурге и в Барнауле присвоили аэропортам имена космонавтов Гагарина и Германа Титова, которые по первой специальности были военными летчиками.

  Но провести ковровую бомбардировку по всем аэропортам – это уже казенная кампанейщина. И в итоге – нелепица и абсурд. Почему чиновники схватились за идею наименования? Потому что славные имена предков прикрывают их собственную наготу и развал реальной работы по развитию авиации и транспортной инфраструктуры.

  Как будто история крышует и извиняет чиновников, которые погрязли в халатности и разгильдяйстве. В 1991 году в России было 1450 аэропортов, а сейчас осталось всего 228… Зато будет красиво. Но поднимет ли громкое имя гражданскую авиацию на новую высоту? Если сказать правду, стыдно будет перед славными именами. Но это наша практика: оставив после себя пустыню, мы гордимся свершениями прежних поколений.

   

  Аэропортов становится все меньше, и, как следствие, растет аварийность. Безопасность полетов – бич российской гражданской авиации. В мире на один миллион пассажиров погибает в среднем один человек. В США – 0,25, в России – 1,5 (иногда даже больше). В 1990 году на миллион советских авиапассажиров приходилось две-три катастрофы, сейчас – пять-шесть. Следствие чаще всего выходит на «человеческий фактор», но в пилотах ли дело, если по признанию министра транспорта Игоря Левитина половина самолетов нашего авиапарка годится только на запчасти, но продолжает летать и перевозить людей.

  Мобильность населения – важнейший фактор экономики. Но проще было Ломоносову добраться до Москвы, чем современному помору скопить деньги на билет в столицу. Авиация громадному большинству россиян не по карману. В мировой авиации пассажиропоток вырастает в два раза каждые 15 лет. Россия только в 2017 году достигла отметки советского периода – 90 миллионов человек, хотя при нормальном развитии должно было быть 350 миллионов.

  В США каждый год самолеты перевозят 900 миллионов пассажиров, в Европе – 1,2 миллиарда. Странное дело, там отсутствие имен у аэропортов пассажирам никак не мешает. А мы наводим тень на плетень, чтобы не видно было, что взлетная полоса заросла сорняками.

  Кстати отечественных самолетов в нашей гражданской авиации кот наплакал. Еще в 1990-е годы четверть мирового парка гражданской авиации составляли самолеты советского производства, сейчас их доля снизилась до критически низкой отметки. В самой России дальние и среднемагистральные воздушные перевозки практически полностью находятся под контролем различных модификаций «Аэробусов» и «Боингов».

  Современные Ан-148,Ту-204, Ту-214 и «Сухой Суперджет» – лишь 6 процентов авиаперевозок. В авиапарке остались старые модели конструкторских бюро Яковлева, Туполева и Антонова, но людей они не возят. Прочные позиции лишь у турбовинтового Ан-24, который не знает конкурентов на Крайнем Севере.

  Кстати говоря, и сам по себе подбор имен для голосования вызывает недоумение. Почему так много Романовых – сразу четыре представителя династии? Какие, к слову, ощущения будут у пассажиров в аэропорту Мурманска, которому грозит имя Николая Второго, если этот неловкий государь, как слепой штурман, целую страну грохнул?..

  А где же, хочется спросить, славные Рюрики? Не знали про авиацию? А Пушкин знал? Или Рюриков для железнодорожных станций приберегли?

  Нет, все-таки это форменная глупость, граничащая с ничтожеством. Сами ничего не делаем, за чужие спины прячемся. Уверен, гордые предки брезгливо поморщились бы, увидев до какого малодушного ничтожества дошли их потомки, оказавшиеся отъявленными бездельниками.

   

  В истории Древнего Китая была Эпоха исправления неправильных имен. Неужели разуверившись в возможности повторить современное китайское экономическое чудо, мы решили последовать по пути древних китайцев? Что на очереди? Вокзалы, порты, автобусные остановки? Можно также избирательные урны наименовать – к ним особенно много претензий.

  Мы долго гордились титулом самой читающей страны в мире. Сегодня это достижение кажется сомнительным, но в любом случае русские люди отличаются мечтательностью и созерцательностью в ущерб инициативе и предприимчивости. Слово у нас слишком часто заменяет дело. Идей – бездонный океан, проектов – море разливанное, конкретные дела кажутся обременительными.

  Организаторы конкурса «Великие имена России» уловили национальный мотив. И если всем аэропортам России дать славные имена, то всю гражданскую авиацию России следует наречь в честь гоголевского помещика Манилова.

  Когда-то Муслим Магомаев пел песню Пахмутовой и Добронравова «Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена!» Но если рекордов нет, то имена, мне кажется, неуместны.