Сергей Лесков. Америка – Россия: чем мы друг другу интересны, чем страшны?

• Опубликовал Сергей Лесков 19 июля 2018 г. - #Россия  #Америка  #вражда  #дружба  - 2 723 просмотра

  

  Встреча Путина и Трампа в Хельсинки породила политическую бурю. В США оппоненты Трампа поднялись девятым валом. Но американцы пусть сами разбираются в своих интригах. Какие выводы может извлечь из встречи Россия? Очевидно, нам хотелось бы сблизиться с Америкой – вне зависимости от ее позиции. Но обещает ли это изменения во внутренней политике и экономике?

  Дипломатические отношения США и Россия установили в 1807 году. В тот же год Александр I и Наполеон подписали Тильзитский мир, который предусматривал блокаду Англии, главной противницы Америки. За два столетия наши отношения бывали разными, но сохраняли любопытную цикличность. Когда Россия вступала в эпоху реформ и начинались процессы обновления, наблюдалось неизменное сближение с Америкой. Россия будто искала у нее вдохновения для внутренних преобразований.

  Так было при Александре II, Хрущеве, Горбачеве, молодом Медведеве. Русский взгляд на Америку сложился в XIX веке. США — страна инженеров и изобретателей, где построена эффективная модель экономики. Первый пример: Николаевскую железную дорогу построил не граф Петр Андреевич Клейнмихель, как по Некрасову учили советские школьники, а заморские инженеры.

  В годы сталинской индустриализации Америка воспринималась, как самая близкая Россия страна. Мы запомнили девиз «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны». Не менее популярен был девиз «Коммунизм – это советская власть плюс фордизация». Не случайно сотни американских инженеров работали в СССР, особенно сильным стал наплыв в годы Великой депрессии. Казалось, Америка идет параллельным курсом. Фордизация и эффективность в ней уже были, не хватало только советской власти.

   

  Но почему в иные периоды мы не любили Америку? СССР и США в значительной мере формировали взгляд на конкурента из представлений о себе самом. Мы считали американцев бездуховными и алчными, потому что жили небогато, но создавали приятный миф о собственной исключительной духовности. Точно так же американцы сегодня обвиняют Россию в агрессии и тоталитаризме, приписывая себе исключительную склонность к демократии и справедливости, которая прививается всему миру. Споры об Америке в России и о России в США обостряются в период внутренних кризисов. Мы свое об Америке уже отспорили. Но Америка, спровоцированная избранием в президенты парвеню Трампа, заходится в споре о России.

  В России же опять разговоры о модернизации. Надо сблизиться с Америкой, это вполне рациональное желание. Потому что без Америки не совершить технологический рывок. Это понимают во всех странах. Даже Китай, который по объему экономики практически стал вровень с США, не добился технологической независимости. Угрозы США в адрес Китая концентрируются вокруг запрета на транзит новых и критических технологий.

  Америка владеет и поддерживает в силе 25% всех патентов мира. У России только 2% – и десятое место по этому показателю. У Англии, которая стоит строчкой выше, в два раза больше действующих патентов, чем у России. При этом значительная часть отечественных патентов находится в руках монополий, которые, что известно со времен Маркса, скупают их не для внедрения, но чтобы скрыть от конкурентов.

  Удастся ли России реанимировать технологическое сотрудничество с Америкой, пока неизвестно. Даже искреннее желание Трампа (предположим), не гарантирует успеха. Трамп – самый шумный, но и самый слабый президент США, которого оппоненты опутали по рукам и ногам. В отличие от Буша и Клинтона, которые приостанавливали действие поправки Джексона-Вэника, Трамп отменить антироссийские санкции, облеченные в форму закона, не может. А договариваться с Конгрессом можно до второго пришествия.

  Внешние проблемы усугубляются внутренними заторами. В эпоху первых пятилеток экспорт западных технологий поднял нашу страну и обеспечил успех индустриализации. Но сегодня нет уверенности, что транзит передовых технологий и отмена санкций оживят экономику России. Главная проблема – чрезмерное регулирование, избыточная отчетность и генетическое неприятие государством риска в экономике. Разбухшая бюрократическая система (чиновников стало на 20% больше, чем в административно-командном СССР) отторгает инновационную экономику и по существу разоряет редкие венчурные компании.

   

  Доля промышленных предприятий, которые участвуют в научно-исследовательских проектах, у нас за два последние года сократилась на 10%, с 2010 по 2016 год снижение еще заметнее – 30%.

  Несмотря на высокие призывы, утечка умов за рубеж не сокращается. Тени над модернизацией сгущаются из-за демографических проблем. Стартап – это дело молодых. Но в ближайшее десятилетие из-за демографического спада 1990-х годов произойдет сокращение числа молодых людей в возрасте 25-34 лет на 35%. Это неминуемое падение числа потенциальных предпринимателей и снижение инновационного потенциала.

  Не надо думать, что Россия всегда смотрела на Америку, открыв рот. В истории было немало случаев, когда Америка училась у России. Портрет Екатерины II стоял на столе у Томаса Джефферсона. Авраам Линкольн завидовал России, которая на несколько лет раньше Америки избавилась от рабства. Джон Кеннеди реформировал систему образования по советским образцам. МКС не была бы построена без советского космического опыта…

  Много лет назад Остап Бендер стал для американских туристов источником бесценной технологической информации о рецептах самогона, который можно гнать из чего угодно – от гречневой каши до табуретки.

  Чем сегодня Россия может быть интересна Америке? Комбинаторов у нас много. Рецептов не осталось.

  Или все-таки в загашнике что-то завалялось?