Александр Русин. «Зачем нам, поручик, чужая земля?» О нашей войне в Сирии

• Опубликовал Александр Русин 17 ноября 2017 г. - #Россия  #война  #Сирия  - 10 424 просмотра

  

  Относительно причин начала сирийской кампании и реальных задач, поставленных перед ВКС РФ, существует множество версий.

  Официальная позиция – борьба с терроризмом на дальних подступах. Одна из гипотез, распространенных в Интернете – защита интересов Газпрома в виде недопущения строительства "катарской трубы". Однако обе этих версии вызывают один важный вопрос: почему операция ВКС РФ в Сирии стартовала лишь осенью 2015 года, а не на год-другой раньше?

  Война там началась еще в 2011 году и уже к 2013-у приняла такие масштабы, что возникла серьезная угроза как власти Башара Асада, так и целостности страны. ИГИЛ тоже возникло довольно давно и его террористический характер стал очевиден сразу.

  Не секрет, что бороться с любой угрозой следует как можно раньше, пока она не приняла угрожающих масштабов. И если бы в Кремле больше всего были обеспокоены угрозой распространения терроризма с Ближнего Востока на территорию России, то оказывать помощь Асаду следовало начиная с 2012-2013 годов.

  То же самое касается и версии про "катарскую трубу". Реальная угроза военного поражения Асада и смены власти в Сирии возникла еще в 2013-м – тогда и надо было включаться, если бы главной задачей было недопущение "катарского потока".

  Кроме того версия про "катарскую трубу" сомнительна чисто экономически. В краткосрочной перспективе эта труба не несет Газпрому никакой угрозы, потому что строительство ее – дело не быстрое. Пока закончится война и начнется стройка – пройдут долгие годы…

  Что же до долгосрочной перспективы, то сохранение власти Асада не дает никаких гарантий, что катарская труба не возникнет в дальнейшем. Во-первых, Асад не вечен, все равно его рано или поздно сместят. Во-вторых, Сирии на восстановление нужны будут деньги, поэтому сирийцы сами будут заинтересованы в строительстве катарской трубы – с Асадом или без Асада.

   

  Так почему же операция ВКС РФ началась в конце 2015 года, а не раньше?

  Может быть, раньше думали, что Асад справится своими силами? Вряд ли. Еще в 2013 году положение Асада крайне осложнилось, и сирийские власти потеряли контроль над значительной территорией, в том числе над частью Дамаска. Думать, что из этой ситуации Асад выпутается своими силами, было просто глупо. Тем более что в Кремле прекрасно понимали, кто стоит за сирийской оппозицией и ИГИЛ.

  Еще в 2013 году стало ясно, что дело идет к уничтожению режима Асада и без внешней помощи это становится совершенно неизбежным.

  Тогда почему операция ВКС РФ началась лишь в конце 2015 года?

  Может быть, требовалось время на подготовку?

  Подготовка большой военной операции – дело серьезное. Но военная наука в том и состоит, чтобы проводить подготовку военных операций не только серьезно, но и достаточно оперативно. Если заниматься планированием операций по два года, то никогда нельзя будет их осуществить – за два года ситуация так изменится, что надо будет готовиться заново.

  Может, дело в Асаде, не хотевшем просить Россию о военной помощи раньше? Тоже вряд ли. Положение его еще в 2013-м так осложнилось, что предложи ему Россия помощь – он бы тотчас согласился.

  Но если отложить в сторону официальную версию и версию о "борьбе с катарской трубой" и отталкиваться именно от времени начала операции – все становится куда понятней.

  Давайте вспомним, какие важные события предшествовали операции ВКС РФ в Сирии.

  - Март 2014 года – возвращение Крыма.

  - Май 2014 года – визит главы ОБСЕ Буркхальтера, начало войны в Донбассе.

  - Сентябрь 2014 года – подписание первых минских соглашений.

  - Декабрь 2014 года – остановка реализации проекта Южный поток, падение цен на нефть, обвал рубля.

  - Февраль 2015 года – подписание вторых минских соглашений.

  - Май 2015 года – указ о засекречивании военных потерь.

  Одновременно с этим с середины 2014 года начался ввод и постепенное расширение западных санкций, а также попытки Кремля выработать ответные меры и мотивировать Запад отменить санкции.

   

  Казалось бы, при чем здесь Сирия?

  А вот при чем.

  Вплоть до апреля 2014 года у Кремля все было хорошо. Провели " лучшую в истории олимпиаду", триумфально вернули Крым, полным ходом шло строительство Южного потока, после завершения которого (планировалось на 2015-й год) была бы резко снижена зависимость от украинского транзита со всеми вытекающими. И цены на нефть были высокими, что позволяло уверенно смотреть в будущее и строить оптимистичные планы по дальнейшему "вставанию с колен".

  Вплоть до весны 2014 года состояние дел в Сирии и положение Асада не слишком заботили Кремль. Правда, Путин в 2013-м помог Асаду избавиться от химического оружия, лишив тем США удобного повода закидать Дамаск томагавками. Но на этом Кремль тогда свою миссию счел выполненной.

  Обратите внимание, что никто в 2014 году не стращал российских телезрителей рассказами про ужасных террористов из ИГИЛ, с которыми нужно начинать борьбу на дальних подступах. Для российского телезрителя в то время была другая, более сочная картинка – ужасные украинские бандеровцы и правосеки, устроившие майдан и собирающиеся воевать с Россией.

  Защитив Крым от бандеровцев с правосеками, Кремль заработал себе имидж спасителя и защитника в глазах российской аудитории и уверенно этот имидж эксплуатировал, обещая защитить и Донбасс.

  До некоторого момента в Кремле думали, что так и будет – наваляют украинским карателям на юго-востоке Украины, и все закончится в лучшем виде. Чем думали закончить дело – созданием Новороссии или сменой власти в Киеве – трудно сказать, но ясно одно: еще в апреле Кремль полагал, что события на Украине будут развиваться под его диктовку.

  Но с мая 2014-го планы Кремля несколько расстроились.

  Все началось с того, что в Москву нанес визит Буркхальтер, предъявив столь веские доводы, что Кремль сразу же был вынужден отказаться от Новороссии и Донбасса.

  Затем возник формат Нормандской четверки, в рамках которой партнеры доступно объяснили Кремлю, что для сохранения отношений необходимо признать результаты выборов на Украине (то есть Порошенко), что Путин и сделал.

  Следом – инцидент со сбитым Боингом.

  И начался ввод санкций.

   

  Результатом всей этой цепочки событий стало подписание первых минских соглашений и официальное объявление о том, что Донбасс – это часть Украины.

  Год, который начинался с больших побед и репутационных приобретений (олимпиада, Крым) – заканчивался тяжелыми ударами по репутации.

  В глазах россиян Кремль начал превращаться из защитника и спасителя сограждан в их предателя и пораженца. В глазах мировой общественности – в агрессора и нарушителя международных законов. Что вело к изоляции, а значит, к снижению доходов и ухудшению экономической и политической ситуации внутри страны.

  Остановку Южного потока, на который в Кремле возлагали большие надежды, можно рассматривать как разновидность санкций, введенных Западом после украинских событий.

  Тогда-то в Кремле, похоже, и стали искать способ выкрутиться из неважной ситуации, чтобы восстановить репутацию, переключить внимание российской аудитории с провала в Донбассе на что-нибудь успешное и победоносное. А заодно и вернуть позиции в мировой политике, доказав, что Россия не нарушитель международных законов, а наоборот – защитник мирового порядка, стабильности, борец с терроризмом и так далее.

  Вот из этих соображений, видимо, и было принято решение о участии в сирийской войне – что должно было стать сильным отвлекающим маневром.

  Это полностью согласуется как с началом кампании в сентябре (подготовка заняла около 5 месяцев, что вполне правдоподобно), так и с предшествовавшими событиями.

   

  Реальные цели и задачи операции ВКС РФ можно сформулировать следующим образом.

  1. Переключить внимание российской аудитории с Донбасса на Сирию, с ужасных бандеровцев и правосеков на еще более ужасных террористов ИГИЛ.

  2. Показать россиянам, как войска по приказу главкома эффективно защищают их мир и спокойствие на дальних подступах. Чтобы они думали не о том, что Россия не смогла защитить каких-то "неправильных русских" в Донбассе (которые провели неправильный референдум), а о том, что мы готовы побеждать в любой точке мира.

  3. Вызвать у российской аудитории гордость за нашу армию, показав, какая у нее современные и эффективные крылатые ракеты, бомбардировщики, космические войска, центр управления с гигантским экраном и так далее.

  4. Показать мировому сообществу, что Россия действует законно (см. обращение президента Сирии за военной помощью) и борется с международным терроризмом эффективнее, чем США. Поскольку те много лет не могли ничего поделать с ИГИЛ, а Россия сразу показала результат. При этом она спасает мировые ценности (см. освобождение Пальмиры с ее историческими реликвиями), а также помогает остановить поток беженцев в Европу, вызванный сирийской войной.

  5. Добиться, чтобы Запад поддерживал диалог с Россией, потому что без нее невозможно решение мировых проблем, в частности достижения стабильности на Ближнем Востоке.

  Именно этот набор целей и задач был достаточно важным и принципиальным, чтобы Кремль пошел на такой рискованный шаг как участие в ближневосточной войне.

  Задачи Кремля в Сирии связаны с сохранением власти и выходом из-под санкций – это значительно масштабней, чем проблема какой-то одной трубы. От успешного решения этих задач зависит не часть дохода Газпрома, а весь Газпром, вся Роснефть и все прочие источники дохода вместе взятые.

  Именно поэтому операция ВКС РФ в Сирии началась именно в конце 2015 года – не раньше и не позже.

  Начинать ее в 2014-м для Кремля не имело смысла: тогда еще не возникли названные выше проблемы – цена на нефть еще была высока, санкции рассматривались как временные, а Новороссия – незыблемой.

  Перечисленные задачи объясняют не только срок начала, но также и особенности выполнения операции с показательным калиброметанием, концертом в Пальмире и прочими внешними эффектами.

  И затяжной характер операции тоже вполне объясняется указанными выше целями.

  Если верить сводкам минобороны, за время этой операции нами уничтожено в несколько раз больше террористов, чем насчитывалось в ИГИЛ изначально. И еще втрое больше обращено в бегство. Сброшенных бомб едва ли не больше, чем уничтоженных злодеев – таким объемом можно было уничтожить половину вермахта, не то что базы и командные пункты ИГИЛ.

  Длительность этой операции, разнообразие примененных в ней средств и обилие израсходованных боеприпасов – свидетельство того, что она преследовала в основном репутационные, имиджевые задачи.

  Операция ВКС РФ в Сирии – это показательная война, главная задача которой – показывать ее по телевизору.