Самое свежее

Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу! Вадим Жук. Пронеси, Всевышний! Алексей Рощин. А где пятый? Ева Меркачева. На адвокатов террористов из Крокус Сити посыпались угрозы

Роль пролетариев в распаде СССР Ч.1

  • Расскажу о сопутствующих факторах, которые усугубили распад Советской Империи. Отвратительную роль в развале нашего Отечества сыграл рабочий люд Кузбасса. Наверное, многим известно, что Кузбасс был всесоюзной кузницей СССР, к слову, не утеряна эта его роль и в настоящее время. Рабочий люд Кузбасса – металлурги и особенно шахтёры, все годы советской власти состояли на особом привилегированном положении по сравнению с общей массой работников физического труда страны Советов. Шахтёрские города и посёлки снабжались продовольствием и товарами народного потребления по особой категории: местные жители хвастались, к слову и были уверены, что у них было «московское» снабжение. Но, конечно же, Москва не могла и даже не имела никакой возможности снабжать Кузбасс продовольствием и ширпотребом. Ибо в Природе не существует рога изобилия, не было его и в Москве. Столица нашей Родины все годы советской власти как мощный насос сама выкачивала жизненные силы из провинций и в первую очередь - продовольствие. Продукты питания в Кузбасс, в котором было крайне слабо развито сельское хозяйства, поставляли соседние области: в основном Новосибирская область и Алтайский край.

    Но, как всем известно, сапожник ходит босиком. Так и хлебные области Сибири сидели «голодном пайке». Конечно, никто в СССР не голодовал и никто не рылся в мусорных баках в поисках пищи насущной. Я имею в виду то, что в продмагах не было в свободной продаже деликатесной пищи в нужных объёмах. А вот в Кузбассе оная наличествовала по только что мной сказанной причине. Поэтому в Кузбасс по выходным дням курсировали «голодные поезда». «Голодные поезда» – это народное прозвище составов, следовавших по выходным дням в Кузбасс из соседних областей Сибири.

    Граждане непривилегированных городов Сибири и их окрестностей, в пятницу, – после трудового дня, устраивались в вагонах «голодных поездов» и уже ранним утром следующего дня, прибыв в Кемерово или Новокузнецк, сломя голову мчались в ближайшие к вокзалам продовольственные магазины. Закупали продуктов по многу –  кто, сколько мог унести. Нередко ездили целыми семьями, чтобы увезти домой как можно больше продуктов питания. Благо, зарплаты советских граждан были таковы, что их хватало на то, чтобы без особого ущерба для семейного бюджета набивать дорожные сумки и рюкзаки импортными консервами, карбонатам, сырокопчёными колбасами… и прочими мясными деликатесами, ну а высочайшего качества вологодское масло закупалось непочатыми картонными коробками весом в двадцать кило. Но, как уже писал, непривилегированные сибиряки раскупали то, что производилось в их родных пенатах и на протяжении многих десятилетий исправно отправлялось властями в Кузбасс для поддержания высокого жизненного уровня жителей привилегированного региона Советской Империи. 

    Ну а субботним вечером «голодные» поезда увозили отоваренных сибиряков по их родным городам и весям. К слову, точно такое же явление происходило и в других регионах Советской Империи. Да, в те времена, конечно же, не из-за большого ума, руководители страны Советов практиковали такую омерзительную несправедливость по отношению к своему народу – установление привилегий для граждан в отдельных городах  Советской Империи.

    Жители Кузбасса добродушно посмеивались над своими соседями из других областей. Они уже давно привыкли к их субботним набегам. Субботнее столпотворение у прилавков гастрономов их совсем не раздражало, так как местные жители в этот день старались не ходить в продовольственные магазины. Ну а горячительными напитками, по потреблению которых жители Кузбасса числились в рекордсменах даже среди самых неблагополучных в этом отношении регионов СССР, можно было запастись и в рабочие дни.

    Высокие зарплаты рабочего люда и щедрое снабжение качественным продовольствием способствовало тому, что жители Кузбасса, при виде толп униженных людей, сохраняли внутреннее спокойствие. И это неудивительно: так, зарплаты шахтёров, начиная с послевоенных времён и до распада СССР, были высоки. Они в несколько раз превышали зарплаты всех остальных работников не только физического труда, но даже зарплаты выдающихся работников науки и Культуры страны Советов. Во всяком случае, в восьмидесятые годы прошлого века ежемесячная зарплата шахтёра в пятьссот-семьсот полновесных советских рублей вызывала у него не малое раздражение, ибо на соседней шахте одна тысяча рублей была гарантированной нормой. Скажу больше: на показательных шахтах, а были и такие, шахтёрам привилегированных бригад, как правило, возглавляемых Героями, а то и дважды Героями социалистического труда, начислялись зарплаты более одной тысячи рублей. То есть зарплата особо привилегированных шахтёров составляла тысячу рублей с «гаком». А только один этот «гак» мог превышать ежемесячный оклад рядового инженера, врача или же школьного учителя.

    Кто-то подумает, а какого ж ещё рожна им было надо, почему забастовал рабочий люд Кузбасса? –  Они же не интеллигенты, которым как воздух нужна свобода слова для высказывания своих идиотских личных мнений. Да с такими деньжищами, конечно, если не шататься по пивнушкам, да не пить горькую, в те времена можно было жить как у «христа за пазухой». Ведь в бывшем СССР сделки по купле-продаже недвижимости совершались намного проще, быстрее и гораздо безопаснее, чем в современной России. Если граждане СССР имели соответствующие средства, то они могли строить частные дома или же могли покупать не только кооперативные, но, минуя очереди на бесплатное жильё, даже и государственные квартиры. Конечно, последнее приобретение совершалось незаконно, но ведь никто из зрелых граждан не будет отрицать, что в те времена практически все начальники жилищных контор в сговоре с чиновниками втихаря продавали бесхозные государственные квартиры. Другое дело, что множество людей не могли даже мечтать о подобных приобретениях, ибо порой их годовое жалованье было равно ежемесячной зарплате самого завалящего шахтёра.

    Отвечу на эти вопросы как очевидец, ибо все недоброй памяти перестроечные годы вплоть до «путча красно-коричневых», я проживал в сердце Кузбасса – в славном шахтёрском городе Новокузнецке. К тому времени я уже вышел на пенсию, выработав необходимую выслугу лет. Поскольку средств на привычные излишества стало не хватать, – хватало только лишь на покупку доброго «куска масла» к пенсионному хлебу, тем более, произошло пополнение в семействе, и моя «вторая половинка» ушла в длительный декретный отпуск, мне пришлось зарабатывать на «житие» в подоспевших к тому времени горбачёвских «кооперативах». Вот почему я не понаслышке знаю всю подноготную этого отвратительного явления, каковым были горбачёвские «кооперативы». Надо сказать, что первые месяцы, то есть до того, как горбачёвские псевдокооперативы ещё не были обложены данью бандитов, ментов и чиновников, заработки даже у рядовых работников артелей были велики. К примеру, человек, имеющий навыки вбивания в стену гвоздя, мог в строительной артели месяца за три заработать сумму, достаточную для покупки лучшего советского автомобиля «Жигули». К слову, столько же стоили добротные частные дома или же трёхкомнатные благоустроенной квартиры практически во всех регионах бывшего СССР.

    «Авангард» рабочего класса, который выдавал уголёк на-гора, быстро сообразил, что зарплата три тысячи рублей в месяц гораздо больше одной тысячи рублей – шахтёрского заработка, негласно гарантированного Советским государством. За очень короткое время произошёл резкий отток рабочей силы из горнодобывающей отрасли Кузбасса. Проще говоря, опустели шахты, обмелела полноводная угольная река и превратилась она в хилый ручеёк. Шахтёры же влились в многочисленные строительные и иного профиля кооперативы. Но, как я уже говорил, за считанные месяцы заработки в кооперативах резко уменьшились, а потом и вовсе председатели кооперативов стали «кидать» рабочий люд. Конечно, «авангарду» рабочего класса не очень-то хотелось опять спускаться в угольный забой, ибо люди очень быстро привыкают к хорошему.

    Так и многие шахтёры, внезапно ставшие вольными «кооператорами», после необременительного и высокооплачиваемого сачкования на свежем воздухе, не очень-то горели желанием опять спускаться в угольный забой и подвергать свою жизнь опасности. И самое главное, они поняли, что не только на шахтах можно заколачивать большую деньгу. Вот поэтому в горняцкой среде и начались недовольства и брожения. Результат же перебежек шахтёров в кооперативы и обратно в шахты сказался почти немедленно – была подорвана экономика Кузбасса соответственно и экономика всей Советской Империи. Ибо Кузбасс нарушил трудовой ритм Империи. А какую роль в государстве исполняет трудовой ритм, можно понять на простом примере: если сбить человеку дыхание, то он немедленно обессилит. А с обессилевшим пусть даже и великаном может легко справиться ничтожный карлик.

    Но продолжу повествование о механизме, который применили разрушители СССР, чтобы разорвать его куски. Так вот, кое-кто из рабочего класса посматривал телевизионные шоу со съездов народных депутатов и, как говорится, кое-какую полезную информацию наматывал себе на ус. Из увиденного и услышанного на съездах, эти ушлые представители рабочего класса сделали абсолютно правильный вывод: наступают времена «мутной воды». Поэтому, чтобы не опоздать к началу путины, надо было срочно заняться плетением сетей. Ведь всем известно, что ловля рыбы во внезапно помутневших водах есть процесс кратковременный.

    Не буду рассказывать обо всём Кузбассе, расскажу только о Новокузнецке, в котором образовалась некая группа особо недовольных «шахтёров», которая потом и возглавила забастовочное движение. Собственно говоря, почти никто из этой группы заговорщиков никогда не спускался в угольный забой. Ведь на угольном предприятии помимо шахтёров, спускающихся в подземные кладовые, трудятся тысячи людей, имеющих множество иных специальностей. Поэтому работы на шахтах всегда невпроворот, хватает всем желающим.

    Что собой представлял народ, который составил ядро «рабочего комитета» Кузбасса и де-юре как будто бы возглавил забастовки шахтёров? Хотите, верьте, а хотите, нет, но я скажу: главарём «рабочего комитета» стал сменный электрик одной из шахт, не так давно отмотавший срок за мокруху, исчисляемый не то двумя, не то тремя пятилетками. Почему именно он стал авторитетом в этой группе заговорщиков, можно только догадываться. Я склоняюсь к простому объяснению: большинство рабочих из «комитета» даже не знали, что такое тюремная шконка. Конечно, у некоторых заговорщиков были в прошлом кое-какие трения с правоохранительными органами, но всего лишь за сущие «пустяки»: за уличное хулиганство и бытовой мордобой. Но, как правило, в СССР за такие «пустяки» людей не сажали в исправительные колонии. Таких несознательных граждан брали на поруки коллективы, в которых они трудились.

    Поэтому, как мне думается, тот «пролетарий», который стал лидером забастовочного движения, лучше всех остальных подходил на эту роль в силу обладания большим тюремным опытом. Ведь не является секретом банальная истина: примитивные люди очень легко подпадают под авторитет матёрых уголовников, почитая их сильными и многоопытными личностями. А вообще-то, цветущий внешний вид главаря заговорщиков и его по-женски выхоленные кисти рук без признаков наличия на них ссадин и трудовых мозолей, подтверждали мои догадки о том, что он никогда не брал в руки отбойный молоток или тяжеленную лопату горнорабочего. Не было у него и явного физического признака, свидетельствующего о его принадлежности к славному шахтёрскому племени. Имею в виду отличительную особенность настоящих шахтёров – навечно въевшуюся угольную пыль в поры кожи и веки глаз.

    Вот к этой группе особо недовольных шахтёров и зачастили эмиссары из Москвы. Ведь к тому времени уже действовала «межрегиональная депутатская группа», та самая, в которую влилась «совесть нации», состоящая из крупного партаппаратчика-изгоя, страдавшего алкоголизмом, и наивного старичка, имевшего в прошлом большие заслуги пред нашим Отечеством. Ну а что произошло потом, все знают – Кузбасс взорвался.

    Как всем известно, чтобы произошёл взрыв, нужен запал и какое-то количество взрывчатого вещества. Главный «пиротехник», отвечавший за изготовление «бомбы», взрыв которой необратимо подорвал экономику Советской Империи, использовал в качестве запала группу рабочих-заговорщиков, подготовленную на решительные действия эмиссарами из центра, то есть из столицы нашей Родины. Ну а взрывчатым веществом предназначалось стать всем жителям Кузбасса. Ибо кто же из привилегированных граждан, причём в своей подавляющей массе сильно пьющих, не возмутится, если у него отберут, в общем-то, не так уж и заслуженно заработанную сытную пайку, да ещё и лишат спиртного? А надо сказать, что в описываемые мной времена, Кузбасс лишили «московского» снабжения, плюс к этому действовал во всю свою мощь горбачёвский «сухой закон». Ведь в те времена, согласно справедливым и весьма разумным указам генсека, в нашей стране все предприятия переходили на хозрасчёт. Проще говоря, в стране стал робко внедряться справедливый принцип: как потопаешь, так и полопаешь.

    Как уже говорил, в те времена рабочий класс Кузбасса и особенно шахтёры стали очень плохо «топать». Но вот по части «полопать» – аппетит у них к тому времени возрос до немыслимых, прямо-таки анекдотических размеров. Были ли справедливы требования шахтёров, которыми они шантажировали руководство Советской Империи? Давайте разберёмся.

    Поскольку предприятия страны переходили на хозрасчёт, то вскорости выяснилось, что некоторые шахты Кузбасса оказались совершенно нерентабельными предприятиями. Просто говоря, они сидели у государства на толстой шее. Так они и не могли быть рентабельными! Ибо шахтёрами на угледобывающих предприятиях были все – от тех, кто действительно спускался в подземные кладовые Империи… и до уборщиц служебных помещений, два десятка лет числившихся в отделах кадров в качестве горнорабочих. Причём штаты липовых шахтёров были сильно раздуты. Мало того, были не редкостью и такие вопиющие факты: начальствующий состав устраивал на угледобывающие предприятия своих жён, родственников, полезных знакомцев… для того, чтобы они «зарабатывали» подземный стаж и выходили досрочно на льготные пенсии. Конечно, вся эта тунеядствующая публика не только не спускалась в забой, а вообще никогда не переступала через шахтовые проходные. При этом «мёртвые души» умудрялись самым наглым образам обманывать государство. Ведь почти все липовые шахтёры мужеского пола выходили на льготную пенсию в сорок пять лет, а женского пола – в сорок. А пенсия шахтёров была в полтора раза выше максимальной пенсии непривилегированных ветеранов труда страны Советов.

    Теперь насчёт ультимативных требований шахтёров. Главари «рабочего» движения Кузбасса наладили связь с английскими шахтёрами. Конечно, эта связь была делом рук московских эмиссаров. Заговорщиков свозили на экскурсию в Англию для того, чтобы они убедились, как разительно отличаются заработки и условия труда заморских горняков от «жалкого» существования шахтёров Кузбасса, а заодно, чтобы они поднаторели в искусстве выкручивания рук правительству страны Советов.  Ведь в памяти людей были ещё свежи знаменитые забастовки английских шахтёров, правда, закончившихся полным фиаско. Ибо небезызвестная аглицкая «железная леди» самыми суровыми мерами привела бунтовщиков в надлежащие чувства. Надо сказать, что наш скудоумный и безмерно трусливый мужичок-говорунок, возглавивший Советскую Империю в её последние годы, по части ума и наличию твёрдой воли этой аглицкой леди даже и в подмётки-то не годился.

    По приезде из заморской страны, главари бунтовщиков стали красочно живописать рабочему люду Кузбасса о преимуществах труда в условиях капитализма. Правда, они умолчали о том, что английские шахты, в отличие от кузбасских, обходятся значительно меньшим штатом горняков, ибо производительность одного заморского горняка по добыче полезного ископаемого превышает производительность советского шахтёра. И пашут они не по шесть часов с перерывом на обед, а, как и все трудящиеся, полный рабочий день. Ну а уж о том, что заморские шахтёры не пользуются какими-либо пенсионными и прочими социальными льготами, главари «рабочего» движения и вовсе предпочли умолчать. И главное, умолчали они и о том, что в западных капиталистических странах никому даже на ум не придёт, чтобы почитать горняков в качестве самых сознательных и самых организованных представителей рабочего класса. Наоборот, в западных странах горнорабочие принадлежат к самым низшим кастам работников физического труда, и которые вызывают у окружающих людей чувство жалости за их не сложившуюся жизнь. И никто из западного люда никогда не скажет о том, что шахтёры – это те люди, которые «сделали сами себя», и у которых жизнь удалась на славу. В общем, такое отношение западного люда к горнякам, весьма справедливо. 

8