Татьяна Воеводина. Сельский вопрос: в России он может довести слона до грыжи!

• Опубликовал Татьяна Воеводина 23 декабря 2017 г. - #проблемы  #сельское хозяйство  #выходы  - 3 824 просмотра

  

  «Крестьянские ведомости» продолжают публикацию выступлений на недавних парламентских слушаниях аграрного комитета Госдумы на тему «Правовые и социальные аспекты развития сельских территорий». В них участвовали руководители фракций Госдумы и около 700 представителей регионов…

  В СССР была такая шутка: как слон может получить грыжу? Если вздумает поднимать сельское хозяйство. Сегодня этот самый слон мог бы заработать мозоль на языке, если б вздумал конкурировать с политиками и экспертами, рассуждающими о сельском хозяйстве. И, знаете, порой говорят даже резонно, но в целом оставляет ощущение какой-то легковесности и ненадёжности.

  Мне, как низовому сельхозпроизводителю, как-то неохота браться за большие многолетние проекты, боязно. Кто его знает: что там у них, в верхах, на уме… Нынче сельское хозяйство вроде как в тренде, а что завтра – Бог весть. Кстати один фермер у нас на районе недавно спросит: «В тренде – это когда трендят много?»

  Словом, про сельское хозяйство сегодня «трендят». Отчего же чувство неуверенности? Думаю, оттого, что нет у нас плана, перспективы. А план нужен. И не год-два, а на пятьдесят. Напомню, ежели кто забыл, план – это цель, выраженная количественно; сроки, ресурсы, ответственные, увязка с другими планами. А не дорожная карта и не благие пожелания.

  Поэтому когда слышу какие-то предложения, касающиеся аграрного сектора, я не знаю, радоваться или печалиться, потому что неясен общий контекст. Попросту говоря, нет внятной картины того, к чему важные политики хотели бы привести наше село.

   

  Вот что думают сегодня важные политики о сельском хозяйстве.

  Глава КПРФ Зюганов: «Каждому третьему-четвёртому не хватает стакана чистой воды и куска свежего хлеба. Мы бы могли на этом зарабатывать столько, что Газпром вместе с металлургами позавидовал бы. Мы можем кормить своих 150 миллионов отборными продуктами и 500 миллионов граждан на планете, потребность в продовольствии будет только нарастать. А у нас 40 миллионов гектаров брошены».

  Ну, поставка воды из Байкала – это всё-таки не сельское хозяйство. А про хлеб – всё не так просто. В мире может быть существенно увеличено производство зерновых. Чего не хватает – это платежеспособного спроса. Нехватка продовольствия в бедных странах – это не абсолютная нехватка. Будь у них деньги – им бы привезли сколько угодно. И нам не надо ориентироваться на экспорт: не очень-то нас ждут за бугром.

  ЕЭС свой рынок сельхозпродукции прикрывает для чужаков, плевав на все заветы свободной конкуренции. Мы в этом году пытались поставить фуражное зерно в Польшу и в Италию – не разрешили. Так что про 500 миллионов едоков впору вспомнить старинное присловье: «Съесть-то он съест, да кто ж ему даст».

  Нам надо стремиться в первую голову к удовлетворению внутреннего спроса, добиваться хозяйственной самодостаточности. Едим российское! – вот каким должен быть лозунг дня. А также одеваемся в российское, ездим на российском и т.д. Тем более что применительно к еде тут и трудности никакой нет: народ предпочитает наше. Стыд и срам, что жители Рязани, Тулы и Тамбова, самых яблочных русских мест, жуют иностранные яблоки.

  Не надо увлекаться экспортом продовольствия как стратегической целью. Экспорт зерна – это плохое решение. Вынужденное. И вынуждено оно недостаточным развитием животноводства, потому что главный потребитель зерна – скотина.

   

  Либералы во главе с Ясиным и его ВШЭ радуются: зерно может стать чем-то вроде нефти-газа. То есть России на роду написано быть сырьевым придатком. Но сырьевой придаток никогда не сможет играть самостоятельной роли, а не то что быть великой державой.

  Что касается заброшенных гектаров, тут тоже не всё ясно. У нас в Сальской степи ничего не заброшено, всё распахано. Цена земли постоянно растёт. Но это на юге России.

  Там же, где холоднее, где ниже урожаи – люди не видят прибыли в зарноводстве. Заброшенные земли были там когда-то скуплены какими-то бизнесменами у селян, которым земля досталась при убийстве колхозов. Новые хозяева надеялись строить коттеджи (это казалось лет 15 назад неисчерпаемы золотым дном), да так и не построили. Если посмотреть в корень, то в основе большинства безобразий – приватизация и раздел колхозов-совхозов.

  Можно ли вернуть брошенные земли в оборот? Мне кажется, за это никто не возьмётся: кто будет выкорчёвывать кустарник и мелколесье, чтобы получить – что? Весьма тощую землю? Советское государство говорило: даже плохонький урожай лучше никакого. Сегодня все хотят прибыли. Если на данном участке получить ее трудно – его бросают. Да, средняя полоса хороша для животноводства, но это большие деньги. На молочно-товарную ферму нужны сотни миллионов рублей. При этом доход будет невесть когда, а крутиться как белка в колесе надо уже сейчас. Так что моралистические охи-вздохи насчёт брошенной землицы дела не поправят.

  Что поправит? Прямое государственное участие и наличие долговременной сельхозполитики. Вот наши польские друзья наладились производить неимоверное количество яблок: к нам их и привозят под маской белорусских. И сделала это не невидимая рука рынка, а польское государство, которое стоило планы и хранилища.

  Зюганов прав: государство должно участвовать в сельском хозяйстве напрямую, как во всех развитых странах. «Советская страна вкладывала в сельское хозяйство 15-20 процентов расходной части бюджета. Белоруссия, чтобы иметь высокие результаты, вкладывает больше 10 процентов. Америка, жирная, богатая – 24 процента. Европа – 33 процента. А мы 10 лет подряд вкладываем меньше 1,5 процента».

  Но просто так дать денег – это значит их потерять. Надо понять, какие формы государственного участия полезны именно нам. Кто и в каких формах будет этим процессом руководить? Как будет выглядеть наше село через 10-20-30 лет? Ну такой, например, вопрос: мы на кого ставим – на мелких фермеров или большие предприятия? Ещё вопрос: у нас на селе будут жить только сельхозпроизводители или кто-то ещё? Это не праздная футурология – от ответа зависит, например, где строить заводы, куда вести дороги и многое прочее.

  «На селе у нас никогда не было 20 процентов нищих», – печалится Зюганов. Но кто такие – нищие? У нас в станице около 3 тыс. человек. В аграрном секторе заняты 300. Ну, плюс школа, магазин, автозаправка. И всё! А остальные? Наверное, они числятся нищими, но на вид не скажешь. Как-то живут. При этом на прополку овощей мы, помнится, привозили дагестанских женщин: наши селяне к такой работе не охочи. Наша статистика очень слабо отражает реальность, особенно всякие альтернативные формы занятости. А полезно было бы это знать – без этого трудно планировать.

  И еще: пора перестать ждать каких-то инвесторов. Это уже даже смешно: двадцать лет их призываем, а они всё не идут. Что-то вроде барышни, которой неохота работать, вот она и ждёт богатого жениха. Эдак и состариться можно!

   

  Жириновский был, как всегда, напористо-экстравагантен. При этом сказал дельную вещь (впрочем в ряду многих бездельных):

  «У нас есть проект закона о бесплатной раздаче молока в школах. Надо принимать его, тогда это будет помощь сельскому хозяйству».

  В США продуктовые талоны для малоимущих (их получает больше 40 млн. человек) – это способ поддержать своих фермеров. Я бы добавила сюда и яблоки из местных садов. При этом не надо делать никаких тендеров, это – источник коррупции. Объявить цены, и пусть желающие участвовать запишутся и поставляет свои плоды по очереди.

  «Давайте сделаем полностью бесплатное образование по сельскохозяйственным специальностям».

  Но, мне кажется, оно и есть бесплатное, т.к. за плату предпочитают изучать дизайн и юриспруденцию. Но что учиться по сельхозспециальностям должны именно селяне – неоспоримо. Я бы платила им хорошие стипендии – с обязательной отработкой в хозяйстве. Городские учатся, а потом идут в магазины кормов для собачек и кошечек. Это – сплошной убыток. Некоторые хозяйства выращивают для себя специалистов, платя студентам свою стипендию, которую надо отработать. Это неплохо, но проблему кадров не решит. Нужны государственные стипендии и государственное же распределение.

  Прошёлся Жириновский и по перекупщикам: «Производитель получает только 30 процентов от продажной цены, 70 – забирают перекупщики. С какой стати? Вот собрали урожай, давайте элеваторы, склады, амбары, и крестьянин сам сохранит урожай и продаст тогда, когда цены будут для него более приемлемы. А сейчас урожай большой, а цены упали, и он в проигрыше еще может оказаться».

  Это вообще классика жанра – ругать перекупщиков. Я и сама их не люблю. Бывали случаи, когда они забирали у нас с поля лук за 1/10 той цены, которую я потом видела на московском рынке. Но как их исключить? Надо, чтобы сельхозпроизводителями руководил кто-то крупный и мощный: давал бы задания на сельхозсезон, с ним бы оговаривались цены и качество.

  Это могут быть пищевые концерны, как в США. Именно они могли бы на равных говорить с сетями супермаркетов. Сегодня сельский хозяин не может продать им свой товар не потому, что те – «иностранцы», а потому что они, сети, большие и аграрий для них – мелок. Года три назад Правительство обещало организовать какие-то логистические центры, что сильно обрадовало доверчивых селян. Но повсеместного распространения эта инициатива не получила.

  Так что вроде бы справедливые слова Жириновского: «Перекупщиков надо убирать, должна быть от поля до магазина прямая линия. Торговые сети национализировать полностью. Ни одного иностранца не должно быть в торговой сети». Но это – все же больше популизм, а не хозяйственное предложение. Где будет храниться продукция – на прямой линии? Всё это легче сказать, чем сделать. Но делать – надо. Время разговоров уже безвозвратно ушло в прошлое.

  И еще от Жириновского: «Мы замучили русского крестьянина. Большевики обещают землю, а потом все забирают, в 30-х годах всех в колхозы. Хорошо, колхозы и совхозы, потом разгоняют колхозы и совхозы, и опять индивидуальное. Вот 100 лет туда-сюда гоняем и крестьянина, и землю».

  Если не придираться к мелочам, можно сказать: верно. Нужно внятное видение предмета и долгосрочная программа. Пусть не идеальная, но непременно долгоживущая. Самое неприятное и деморализующее для селян – это дерготня: нынче это, завтра – то.

  И напоследок хорошая новость от главного кандидата в президенты. На встрече с журналистами Путин сказал, что готовится понижение железнодорожных тарифов для перевозки зерна. Это нужное дело. А то на цемент есть льгота, а на зерно нет. Поэтому нам вести даже в Питер зерно невыгодно. А теперь, возможно, будет выгодно.

  На этой оптимистической ноте и заканчу, ибо говорить о сельском хозяйстве можно бесконечно. Не случайно, наверное, светский разговор в старину в Англии называли «about the weather and the crop» – «о погоде и урожае».